С музыкой все происходило аналогично. Сначала все концерты как классических, так и эстрадных произведений полностью переместились в онлайн. Слушателям усиленно, неотвязно твердили, что тратить время и деньги на посещение реальных мероприятий глупо, расточительно и несовременно. Продюсеры разорялись и продавали экосистемам права на интернет-ресурсы и музыкальные коллективы за бесценок. А став собственниками, экосистемы устранили лишние издержки распустили музыкантов, закрыли производства инструментов и вновь успешно подключили к делу искусственный интеллект. Он же, в свою очередь, быстро научился удовлетворять потребность людей в приятных незамысловатых мелодиях и примитивных стишках. Уровень музыки и поэзии опустился чудовищно, искусство превратилось в кощунство, но кто в наше время в этом разбирается? Разве что старики, такие, как я, которых скоро просто не будет
А уж печальная судьба театра и живописи в контексте всех описанных процессов, думаю, тебе очевидна.
Ваш оркестр тоже распустили? спросил Тайлер. И что же Вы тогда делали?
Да, нас всех уволили. Я умел только играть, поэтому выбор у меня был невелик: либо умирать с голоду, либо соглашаться на любое предложение. Я пошел на завод, рабочим, и, конечно, не голодал, но и счастлив больше никогда не был. А играл только для себя, дома
А в целом о трансформации человеческого творчества можно сказать так: оно стало нерентабельным. И скончалось тихо, спокойно и мирно. Не было никаких костров для сожжения книг, о которых фантазировали писатели-футуристы 20 века. Не было никаких насильственных запретов. Просто экосистемам стало невыгодно оплачивать труд авторов, актеров, исполнителей. Ведь благодаря искусственному интеллекту доход можно получать от суррогатов и с нулевыми затратами. Достаточно оформить пользователю платную подписку, а бесплатных платформ давно не осталось. Легкая прибыль это первая причина смерти искусства и литературы.
А вторая причина склонность человеческого мозга к минимизации расхода энергии. Мозг среднестатистического обывателя не любит размышлять о смысле, вникать в скрытые идеи и создавать образы. И в былые времена зрителю или слушателю приходилось работать над собой, чтобы понять глубокий фильм, мудрую книгу, многомерную красоту симфонии и таким образом получить подлинное наслаждение от произведения. Сейчас экосистемы освободили людей от этого. К радости подавляющего большинства, синтетическое «искусство» стало лишь легким, бездумным развлечением. Никаких усилий для его потребления не требуется.
Ненужное всегда отмирает. Ведь даже и в школе вам уже не преподается ни литература, ни музыка, верно?
Да, подтвердил Тайлер. Таких предметов у нас нет. Есть математика, физика, химия, биология. А еще основы юриспруденции и экономики. Истории очень мало, и в основном она про политические события, войны
Вот-вот, кивнул Фрэнк. Только то, что практично. А искусство? Оно лишь эмоции Эмоции же интересуют экосистемы исключительно с точки зрения денег сколько за них можно выжать с клиента. В идеале эмоции самые простые, потому что развивать потребителя тоже невыгодно А от немудреных фильмов и незатейливых песенок упростились и сами люди. Многогранные чувства, переживания, осмысления теперь можно найти разве что в старых бумажных книгах
Тайлер понимал, о чем говорил Фрэнк: этих старых бумажных книг к тому времени он успел прочесть уже немало. Брал у мистера Фоултона по одной, а дома погружался в их невероятные миры всецело, забывая обо всем на свете. И буквально растворялся в водовороте многообразных, причудливых, запутанных страстей, захлестывавшем и героев, и его самого
А еще он вместе со своим учителем слушал старую классическую музыку. У Фрэнка сохранился допотопный, древний потрепанный аппарат для проигрывания доисторических же носителей записей дисков. Своими сухими длинными пальцами старик осторожно извлекал из футляра тонкую блестящую пластину, вставлял в прорезь прибора и звучание настоящих инструментов, сделанных когда-то из металла и дерева, заполняло комнату. Заполняло магией и красотой
Но самым любимым занятием Тайлера было, конечно, обучение игре на валторне. Начав с азов нотной грамоты, через два года он исполнял уже сложнейшие пьесы и соло
Валторна практически стала его продолжением. Теперь он знал, что ее «голос» может быть разным. Не только звонким и светлым, как радость, но и напористым и резким, хриплым, как гнев; мягким, певучим и бархатным, как печаль; туманным, как смутная, безотчетная тоска но всегда сочным, сильным, благородным. Звук словно открывал в окружающем пространстве другое измерение в котором все вокруг было лучше, чище, прекраснее и это ощущение пленяло и очаровывало, захватывало и не отпускало. Валторна разделяла с Тайлером все его чувства и переживания: она утешала, она вдохновляла
Словом, вскоре он отчетливо осознавал, что жить без валторны, наверное, больше не сможет никогда. И однажды, закончив играть очередное произведение, вдруг заметил на глазах у своего учителя слезы
Тайлер, растроганно произнес Фрэнк. Это великолепно. Ты сам-то хоть понимаешь, что рожден для валторны?
Понимаю, Тайлер тяжело вздохнул. Но теперь еще и понимаю, что это никому не нужно. Так говорит мой отец, и он, похоже, прав.
Глава 5. Призвание
Да, отец Тайлера был, похоже, прав; более того, мистера Кейна-старшего всерьез беспокоило странное увлечение сына.
Поначалу отец не обратил особого внимания на визиты Тайлера к Фрэнку и его обучение музыке, очевидно, решив, что это детская блажь, которая скоро пройдет. Но наблюдая за тем, как сын все больше времени посвящает игре на каком-то нелепом уродливом инструменте, все чаще нервничал и хмурился.
Из всех бесполезных занятий ты выбрал самое бесполезное! несколько раз с нескрываемой досадой восклицал он.
Наконец терпение отца, по-видимому, лопнуло, и, незадолго до того, как Тайлеру исполнилось 16, он вызвал сына на решающий разговор.
Тайлер, сверкнув исподлобья мрачным взглядом, начал он. Уверен, ты понимаешь, что пора уже определяться со своим местом в жизни. И, соответственно, определяться с колледжем Итак, кем в будущем ты хотел бы работать? Что тебе нравится?
Играть на валторне, не задумываясь, мгновенно ответил Тайлер.
Но это какой-то абсурд! сорвался в крик отец. Дудеть на старой облезлой трубе Ну можно еще в детстве, от нечего делать. Но взрослый должен зарабатывать на жизнь!
Она не облезлая, упрямо возразил Тайлер. Совсем не облезлая, потому что я ее берегу И чищу аккуратно.
Ты еще скажи, как твоя мать что это твое призвание.
Тайлер на минуту погрузился в раздумья, вспоминая свое состояние во время игры.
Думаю, да, кивнул он. Это мое призвание. Потому что, когда она звучит, я счастлив. И вообще мне очень нравится настоящая живая музыка.
Отец тяжело выдохнул и потер виски.
Ну все, с меня хватит. Я не намерен больше слушать эту чушь. Даю тебе месяц на принятие решения. И если ты его не примешь, я сделаю это за тебя.
Мама на этот раз тоже поддержала отца.
Тай, это, конечно, и вправду красиво, мягко сказала она, послушав соло из симфонии Моцарта. Но ты ведь уже достаточно большой, чтобы понимать, что в наше время за игру тебе никто не заплатит. Симфонических оркестров давно не существует Пожалуйста, выбери какое-нибудь реальное направление. И чем скорее, тем лучше.
И в глубине души Тайлер действительно понимал заработать любимым делом он никогда не сможет. Но до беседы с родителями внутренне словно отмахивался от этой мысли, намеренно загоняя в дальние уголки сознания. Думать ее, принимать ее совсем не хотелось это было болезненно и мучительно.