Мама тяжело вздыхала и принималась, как могла, успокаивать:
Нортон, ну что мы можем поделать? Мнение таких, как мы, никому не интересно. Надо смириться
На что отец реагировал привычной презрительной усмешкой:
Валери, тебе-то, может, и легко смириться ты всю жизнь терпишь! Вкалываешь сутками в своей больнице для бедных, а «Успех» и рад платит тебе три цента! Как ты вообще можешь ходить на ночные дежурства за такие деньги? Почему ты не сменишь работу? Или хотя бы не уйдешь в клинику для богатых?
Взгляд матери становился печально-виноватым
Нортон, я уже много раз объясняла тебе Мне их жалко, понимаешь, ну кто еще будет с ними, бедными, возиться? А ведь они тоже люди. А сменить работу я не могу. Я ее люблю. Это мое призвание
Тут отец уже уничижительно закатывал глаза.
Жалко, призвание Что за бред! Работать надо там, где лучше платят, вот и все! Все остальное наивная чушь! Призвание
К счастью, большую часть времени Кейн-старший все-таки был занят либо готовился к процессам, либо участвовал в них закрыв дверь в свой кабинет, расположив ЛВЭ по центру и расширив его до максимальных размеров, так, чтобы вместить изображения всех «присутствовавших» на заседании. И подобные разговоры между родителями случались редко; поэтому Тайлер и не придавал словам отца большого значения.
Он жил, как все обычные дети. Учился в школе, конечно, онлайн, наблюдая учителей и одноклассников только на экране. В остальное время играл в компьютерные игры, смотрел кино, видео популярных блогеров или общался в соцсетях и чатах. Гулял очень неохотно, после долгих уговоров матери. Словом, весело развлекался и не интересовался чем-то особенно впрочем, как и большинство его друзей.
Пока не познакомился с Фрэнком и с валторной.
Однажды, в 13 лет, он возвращался домой с прогулки, и вдруг из открытого окна на первом этаже одного из близлежащих домов услышал необычные звуки. Это была музыка но совсем не такая, к которой он привык. Он, конечно, и раньше часто слушал разные композиции ведь хел по голосовой команде мгновенно находил и запускал любой трек. Музыка и песни разных жанров, с разнообразными текстами, в огромном количестве синтезировалась и размещалась в сети искусственным интеллектом. Но та, что звучала сейчас была необыкновенной, невероятной. И потрясающе красивой
Этот звук был каким-то живым. Смелым, ярким, свободным, торжествующим. Неизвестный инструмент самозабвенно, ликующе «пел» о том, как прекрасна жизнь. Мелодия летела, расправив широкие, упругие крылья, и не оставалось сомнений: именно на таких крыльях летает счастье. Музыка не просто заполняла пространство она преображала его, словно расцвечивая, обновляя красочными оттенками заурядную будничную действительность
Никогда раньше Тайлер не слышал ничего подобного. Он остановился и замер, приоткрыв рот от восхищения. А когда музыка стихла, из окна выглянул худощавый голубоглазый старик с густыми взлохмаченными прядями седых волос и с улыбкой спросил:
Что, нравится?
Тайлер, не закрывая рта, только молча кивнул, с благоговением воззрившись на музыканта.
Старик снова улыбнулся.
Потому что это настоящая музыка, а не синтетическая дрянь Ну заходи, напою тебя чаем!
Тайлер обрадовался. Не прошло и минуты, как он уже снимал обувь в коридоре маленькой опрятной квартиры
Меня зовут Фрэнк Фоултон, представился хозяин, протягивая руку. Тайлер в ответ назвал свое имя, пожав ее, и робко поинтересовался:
Мистер Фоултон, а что это за инструмент?
Он называется валторна, при этом слове глаза старика засветились какой-то особенной нежностью. Проходи, я тебе покажу.
Тайлер прошел в комнату и осторожно, бережно принял в руки от мистера Фоултона медную трубу со множеством замысловатых, хитросплетенных изгибов и широким раструбом. Труба была старенькой, но аккуратно, тщательно начищенной. Блестящая медь приятно холодила ладони.
Какая она сложная, выдохнул Тайлер. И красивая
Изящная, кивнул мистер Фоултон. И поверь, валторна раскрывается не каждому
Тайлер вернул инструмент мистеру Фоултону и огляделся.
Жилище его нового знакомого было полным-полно непонятных, диковинных вещей, назначения которых подросток не знал. Но наибольшее его внимание привлекли странные бруски разных цветов и размеров, вплотную друг к другу стоявшие на полках.
Мистер Фоултон, что это? не сдержавшись, полюбопытствовал он.
Книги, усмехнулся старик. Бедный ребенок, ты же их никогда не видел Смотри, он взял с полки один из брусков и раскрыл его; внутри оказалось множество тонких бумажных листов, испещренных буквами. Раньше литературные произведения прозу или стихи печатали на бумаге. Страницы сшивали, помещали между картонными обложками для прочности и получалась книга. Если листать вот так, по порядку, текст продолжается. Попробуй сам.
Тайлер взял с полки другую книгу она была непривычно увесистой и полистал ее. Небольшая тяжесть, гладкость поверхностей страниц, их рассыпчатая мягкость все эти ощущения неожиданно отозвались где-то глубоко внутри, наверное, в сердце, приятным, уютным теплом
Тексты, записанные буквами, он до сих пор читал только на экране, да и то редко: информацию обычно либо смотрел, либо слушал. Собственно, как и все вокруг. Предмет «книга» упоминался однажды на уроке истории, но только как что-то безнадежно устаревшее и канувшее в лету. Совершенно лишнее и ненужное. А оказалось, все-таки еще существующее у кого-то
Сколько у Вас всего интересного, зачарованно вздохнул он.
А ты заходи в гости, не стесняйся.
Мистер Фоултон, Тайлер ненадолго замялся, но все же решился. А научите меня играть. На валторне.
Ты и в самом деле этого хочешь? изумился старик.
Да, заверил Тайлер. Очень
Признаться, я не ожидал, чтобы современный ребенок увлекся живым инструментом мистер Фоултон развел руками. Но если ты искренне хочешь, я очень этому рад. Мы можем начать заниматься завтра. А сейчас идем пить чай, я же тебе обещал. И зови меня просто Фрэнк.
Спасибо, поблагодарил Тайлер.
Глава 4. Фрэнк
С того дня Тайлер стал приходить к Фрэнку почти каждый день.
Фрэнк жил один и был уже на пенсии, но когда-то давно работал музыкантом в настоящем симфоническом оркестре. Он родился в конце 20 века, и глобальные экономические преобразования непреклонно и властно вплелись в его судьбу, выстроив ее по своим правилам. Иногда старик рассказывал о том, что видел воочию и пережил лично.
Да, мне довелось наблюдать, как постепенно умирали литература и искусство, поделился он воспоминаниями как-то раз зимним вечером, неспешно размешивая чай после окончания занятий музыкой. И не скажу, чтобы это меня радовало. Книги сначала совсем перестали издавать в бумажном виде только в электронном. А вскоре тексты полностью заменили аудиоформаты ведь слушать намного проще, чем читать. Но и звук стремительно вытеснило видео то, что еще проще. Люди все больше предпочитали смотреть либо фильмы, либо короткие видео. Писатели же, сочинявшие сюжетные тексты разных жанров от реализма до фантастики остались не у дел. Самые удачливые из них переквалифицировались в сценаристов для кино, но таких были единицы. Остальным просто пришлось оставить свою фантазию при себе примерно к 2035 году книги уже никого не интересовали. Зачем напрягать мозг чтением, создавая образы в голове самостоятельно, если тебе их в считанные секунды покажут готовыми на экране?
А еще лет через 10 в киноиндустрии вообще полностью отпала необходимость в сотрудниках-людях не только в сценаристах, но и актерах, режиссерах, продюсерах. Поскольку киностудии теперь принадлежали экосистемам, они для экономии на зарплате полностью отдали процесс производства кино искусственному интеллекту. Нейросети, анализируя гигантский объем литературных произведений и сценариев, а также героев, созданных человечеством за две тысячи последних лет, успешно генерировали сюжеты; актеров заменили реалистичными компьютерными образами и зрители этого даже не заметили.