Я просто удивилась и только. Не рассчитывала снова ее увидеть.
Верно, печально бурчит он.
Тобиас обходит меня, и я хватаю его за руку. Насторожившись, он останавливается и смотрит на меня янтарными глазами.
Я люблю эту машину, честно признаюсь, но мы оба понимаем, что я говорю вовсе не о машине. Просто я Начинаю злиться, и Тобиас с легкостью замечает охватившее меня возмущение.
Готова поговорить? Он поворачивается и придвигается, вынуждая меня сделать шаг назад. Поругаться? Еще один шаг. По Тобиасу вообще не видно, что он устал, хотя только что пробежал несколько километров. Он наклоняется ко мне, как истинный хищник, и все мои органы чувств захватывает едва уловимый пряно-цитрусовый аромат. Потрахаться?
Я молчу, и он понуро опускает плечи. Целует меня в висок, а потом, наклонившись, шепчет:
Значит, дам тебе время. Это все, что у нас есть, Сесилия. Напомнив, он уходит в дом.
Глава 11
Сесилия
Выглядит клево, стоя у меня за спиной, делится мнением Марисса, когда прикрепляю искусственную паутину скотчем в углу окна. Отхожу назад и любуюсь результатом, а потом, довольная ходом работы, оглядываю кафе. Покончив с утренней суматохой, нам с Мариссой удалось преобразить кафе с помощью украшений к Хэллоуину. Несколько преждевременно, ведь до праздника еще несколько недель, но мне нужно было отвлечься.
Вроде симпатично, соглашаюсь я.
Я и представить не могла, что стану владелицей ресторана, но, признаюсь, управлять подобным заведением приятно. Я бы и сама стала завсегдатаем такого местечка. В читательском уголке вокруг уютно горящего камина расположились люди. Погода сейчас стоит неизменно прохладная, а листья на древних дубах на другом конце парковки стремительно меняют цвет на тыквенно-оранжевый и красно-желтый, предвещая скорый приход осени. Сезона, к которому я раньше испытывала отвращение, потому как не хотела, чтобы заканчивалось судьбоносное лето.
Итак, резко говорит Марисса. Я сделаю нам по латте, а ты расскажешь, какого черта тут происходит. Я и так долго терпела.
Стоит ей произнести эти слова, как на парковку въезжает школьный автобус, и к кафе бежит толпа детишек.
Вот черт, замечает Марисса. Ты знала, что они приедут?
Понятия не имела, отвечаю, захваченная врасплох, как и Тобиас, который тоже заезжает на парковку и переводит внимание с меня на целый автобус детей, гурьбой идущих к нам. Когда Тобиас подходит к двери, рукава у него уже закатаны. Он подмигивает Мариссе, а потом наклоняется ко мне и быстро целует в губы.
Просто скажи, чем помочь.
Хаос. Самый настоящий хаос вот как я бы описала следующий час. За каждым столиком сидят школьники, а за ними присматривают несколько учителей, у которых, кажется, вот-вот лопнет терпение. После утренней суеты я отпустила третью официантку, шум стоит оглушительный, но мне, Мариссе и неожиданному помощнику Тобиасу вполне неплохо удается быстро управляться с заказами. Тобиас носится по залу с корзиной, собирает тарелки так, словно работа превыше всего, убирает, если что-то проливают, и принимает заказы у пары запоздавших клиентов, которые заходят отобедать.
Треклятая рвань выставляет нас в плохом свете! ругается Билли, смотря что-то по телевизору, и я подскакиваю, начиная пробивать чеки, чтобы школьники, которых прибыл целый автобус, побыстрее покинули кафе.
Билли, выговариваю ему я, здесь дети. Следи, пожалуйста, за языком.
Извини. Он смотрит на оскорбленную женщину в ближайшей кабинке. Прошу прощения, мэм.
В ответ на его извинение она презрительно фыркает, и Билли незамедлительно обижается:
Леди, поживете лет семьдесят и можете говорить все, что, черт возьми, захотите.
С оскорбленной миной она бросает взгляд на меня, давая понять, что поведение Билли на моей совести.
Я хочу получить счет.
Женщина подхватывает сумочку и начинает выводить своего мальчика из кабинки.
Мэм, мне так жаль, встреваю в разговор, протягивая ей чек. Вы почти ничего не съели. Я бы с радостью компенсировала вам неудобства ужином.
Мы не вернемся, огрызается женщина, с намеком протягивая чек обратно.
У ее столика появляется Тобиас, и я тут же замечаю, как меняется ее поза, когда она окидывает его взглядом.
Хотите, я упакую ваш обед?
Она бесстыдно раздевает его глазами и отвечает:
Это мило с вашей стороны. Спасибо?..
Тобиас. Avec plaisir, salope[39].
Я давлюсь смехом.
О, как красиво звучит. Это на французском?
Да. Извините, иногда забываю английский, медленно произносит он, прикидываясь невинным иностранцем. Пару секунд любуюсь им, стоящим посреди кафе в простой одежде. Когда Трэвис звонит, Тобиас, вздернув подбородок и понимающе улыбнувшись, кивает за мое плечо.
Заказ готов, босс.
Прищурившись, смотрю на Тобиаса.
Я в курсе, Француз. Когда закончишь тут, нужно будет убрать с третьего и шестого столиков.
Как пожелаешь, уступает он.
Отворачиваюсь, чтобы принять очередной заказ, но останавливаюсь, услышав его пылкое:
О, Сесилия?
Оглядываюсь и вижу в его глазах теплящийся огонь посреди надоедливого смеха и шума в кафе.
Да?
Je naime pas me réveiller sans toi. Je préférerais de loin me réveiller en toi[40].
Вы опять перешли на французский, ворчит женщина. Знаете, очень грубо говорить на языке, который остальные не понимают.
Тобиас продолжает смотреть на меня, не обращая внимания на эту важничающую стерву.
Tu as lair un peu stressée. Je peux taider à te détendre. Avec ma langue, et ta chatte[41].
Открыв рот, пытаюсь скрыть потрясение.
As-tu perdu la tête?[42]
Pas ce que tu avais en tête? Après tu décideras où ira ma langue[43].
Обсудим это до
Так вы упакуете нашу еду? вмешивается женщина, разозлившись, что я отвлекла на себя все внимание.
Ее мальчик, которому на вид лет семь-восемь, выкарабкивается из кабинки и с интересом наблюдает за нашим разговором. Тобиас наклоняется и что-то ему шепчет, а мальчик хихикает и с идеальной точностью повторяет за ним.
Le pleck, le spit.
Запрокидываю голову и смеюсь. Неужели я столь давно так же поддразнивала Тобиаса у бассейна в доме отца? Тогда мы с Тобиасом были не в ладах, противились нашему влечению, отрицали, что нас тянет друг к другу и чувствовали между нами накал. Когда мы были порознь, казалось, что прошла целая вечность с того момента, но теперь Тобиас стоит так близко, и все представляется совсем иначе.
Tu mas manqué, mon trésor[44].
От искренности в его голосе и выразительности взгляда сердце в груди бешено стучит, а перед глазами мелькают картинки из прошлого: как Тобиас подъезжает к дому отца, и я оказываюсь в его объятиях, жарко целуя. Дни и недели, когда мы крали мгновения, время, когда выпустили свои желания на волю и не таясь любили друг друга, не признаваясь в чувствах вслух. За спиной кто-то разбивает тарелку, и чары между нами развеиваются.
Вы только что научили моего сына какому-то французскому ругательству?
Терпение Тобиаса на исходе, и он молча берет с ее стола полную тарелку.
Я этим займусь.
Когда он уходит, женщина смотрит на меня с подозрением.
Похоже, английский ему дается очень неплохо.
Как забавно устроен наш мозг, соглашаюсь и неторопливо иду за Тобиасом, уставившись на его зад и заметив лейбл на джинсах.
«Wrangler»? смеясь, спрашиваю я. Собираешься в ближайшее время оседлать быка?
Моего размера были только эти, по пути на кухню объясняет он, защищаясь. Выбор здесь скуден.
Так нельзя делать, меняю я тему.
А зачем нам пускать коту под хвост весь французский, что ты выучила?
Не смешно.
Не соглашусь, холодно заявляет он, скидывая содержимое тарелки женщины в ланч-бокс.
Знаешь, ты не обязан помогать.
Тобиас наклоняет голову.
Тебе прекрасно известно, что я злюсь не из-за того, что помогаю. Я сам этого хотел.