Что-то в ней меня привлекает. Он улыбается шире. Чувствую себя извращенцем из-за того, что возвращаюсь сюда каждый день, но она Слышу в его голосе любопытство. Каждое произнесенное им слово способно воспламенить меня, как жидкость для розжига. Хочу рискнуть.
Сесилия использует этот момент, чтобы подойти к нам и искренне улыбается этому говнюку, а потом обращается ко мне:
Голоден?
Зверски, выдавливаю сквозь зубы. Завтрак был дерьмовым.
Первый день, Тобиас. Первый. Давай-ка обойдемся в первый день без трупов.
Она совершенно не осознает, сколько внимания привлекает. Или я ошибаюсь? Список задач, составленный Сесилией, превращает эту теорию в пшик, но, чтоб меня черт побрал, с Грегом у нее ничего не будет. Я этого не допущу.
Просто дай знать, когда будешь готов.
Сесилия, нацепив на лицо чересчур самонадеянную улыбочку, обращается к ней хрен в костюме. Он встает и вытаскивает двадцатку, чтобы оплатить чек. Дешевый трюк. Я знаю, что будет дальше. Вижу в глазах Сесилии тревогу, а уже через мгновение она берет себя в руки. Сейчас она блефует гораздо лучше, чем в прошлом, но я мастерски распознаю ложь. Сесилия не хочет ни Грега, ни предложения, которое он готов озвучить, но это не ослабляет желания впечатать яблочный логотип нового ноутбука ему в черепушку.
Я хотел узнать, можно ли пригласить тебя на ужин?
Войдя в только что заведенную почту, кликаю на иконку нового письма и стараюсь говорить ровным тоном:
Когда я впервые ее увидел, ей было одиннадцать. Они вдвоем поворачиваются ко мне, но я продолжаю печатать, не удостоив их взглядом. Она была маленькой девочкой, но защищать ее от этого прогнившего мира было моей обязанностью. Я присматривал за ней. Берег ее.
Тобиас, предупреждая, шикает Сесилия.
Позже она решительно ворвалась в мою жизнь и стерла образ маленькой девочки, которую я помнил. Я заявил на нее права, и с тех пор она только моя. Только я могу прикасаться к ней, обладать ей. Она, черт возьми, моя.
Сесилия зажмуривается, сжимая лежащие на стойке руки.
Перевожу взгляд на Грега, который выглядит так, словно вот-вот обделается в свои шелковые боксеры.
И потому я был бы очень признателен, если бы ты перестал таращиться на мою будущую супругу так, словно она может стать твоей. Отвечу за нее, Грег: нет, она не станет с тобой ужинать.
Грег кивает.
Прошу прощения, я понятия не имел. У нее на пальце нет кольца.
Щелкаю мышкой и открываю новое письмо.
Оставь адрес, и мы вышлем тебе официальное приглашение.
Довольно, Тобиас, выговаривает Сесилия. Извини, Грег.
Все в порядке. Он берет со стоящего рядом стула твидовый пиджак и обращается ко мне. Слабак. Ты счастливчик, Тобиас. До встречи, Сесилия.
Приходи еще, Грег, убедительно просит она, задержав на нем взгляд еще на добрых десять секунд, когда он выходит за дверь, насвистывая как кретин.
Крышка ноутбука захлопывается, ударив по пальцам, и я смотрю в свирепые темно-голубые омуты.
Все верно, детка, сразись со мной.
Если и дальше планируешь вести себя как дикарь, то можешь уходить. Со мной это не прокатит.
Три момента, бормочу я себе под нос и поднимаю крышку, чтобы допечатать письмо. Я бы хотел клаб-сэндвич, картошку фри и твой номер телефона.
Ну ты и ублюдок.
Твой ублюдок, напоминаю ей, снимаю с телефона блокировку и толкаю к ней. А он сколько угодно может заказывать чертову яичницу и кофе, но так откровенно пялиться на тебя не имеет права.
Сесилия недовольно уходит на кухню через двойные двери. Спустя секунду ко мне фланирует миниатюрная блондинка с копной кудрявых волос. И тогда я понимаю, что Сесилия снова решила спрятаться.
Это вас обслуживала Сесилия? спрашивает она приторно елейным голосом.
Буквально схватила за яйца, бурчу я, отправляя письмо.
Что, простите?
У меня уже приняли заказ, спасибо. Я наклоняюсь и тихонько ей говорю: Проверьте, пожалуйста, чтобы она не вернулась с коробкой крысиного яда.
Блондинка заливисто смеется и тоже наклоняется, демонстрируя мне декольте, которое меня уж точно не интересует.
А с чего бы ей так сделать?
Бывший парень, морщусь я. Она от меня не в восторге.
У блондинки отвисает челюсть.
Так тот мерзавец это вы?
Собственной персоной. А вы обо мне наслышаны?
Отлично.
Она грозно щурится. Да, она в курсе.
А вот это уже плохо.
О, мы и впрямь хорошо вас обслужим.
Так, лучше тут больше не есть.
* * *
Ты неместный?
Взгромоздившись на стул, стучу по клавиатуре, а рядом стоит нетронутый сэндвич. Вопрос задал пожилой мужчина, который с самого прихода сверлил меня взглядом. После нашей беседы Сесилия ко мне почти не подходила. Когда она поняла, что я не ушел, у нее не осталось иного выбора, кроме как вернуться к работе. Она в пятнадцатый раз останавливается, вытирая в третий раз стойку, и явно издевается надо мной в ожидании моей реакции.
Только переехал, отвечаю, смотря на него поверх крышки ноутбука. Мужчина намного старше меня, но у него почти идеальная выправка, грива седых волос, выглядит очень холеным. Бывший военный.
Откуда переехал?
Да здесь рядом.
Зачем?
Думаю, можно сказать, что я просто сменил работу.
Чем занимаешься? спрашивает мужчина громче, чем это принято в общественном месте, видимо, немного потерял слух.
Да всяким-разным. В основном, нес службу.
Сесилия фыркает.
Военную? орет он на весь бар. А, я тебя понял. Я служил во Вьетнаме. Так ты первую неделю на гражданке?
Сесилия смотрит на меня, и я ухмыляюсь.
Именно.
Вначале трудно, но потом привыкнешь. У ветеранов свои привилегии.
Окидываю взглядом фигуру Сесилии, она это замечает.
Надеюсь, так и будет. Когда ее губы слегка приоткрываются, в паху становится тесно. На языке еще осталось немного ее вкуса. К гражданской жизни еще нужно приспособиться, добавляю для убедительности. У меня появится новая цель убедить ее слушать и верить моей правде. Руки так и чешутся прикоснуться к Сесилии, но воздерживаюсь и закрываю несколько окошек.
Что привело в этот уголок Вирджинии?
То, без чего не могу жить, непринужденно признаюсь и чувствую, как Сесилия вся подбирается, но тут повар подает сигнал, что заказ готов.
Ты не похож на того, кто хочет жить в провинции.
Вообще-то я вырос в городе, похожем на этот. Отсюда на машине часов десять.
Ну, и Вашингтон недалеко, если вдруг приспичит пожить в большом городе.
Спасибо за информацию.
Меня зовут Билли.
Приятно познакомиться, Билли. Я Тобиас, парень Сесилии.
Сесилия кашляет, а Билли улыбается, показав идеальную для его возраста улыбку. Добрая половина завсегдатаев Сесилии носят зубные протезы. Этот городок не из тех хипстерских мест, где из-за всплеска популяции как на дрожжах растут пивоварни. На самом деле этот город один из тех, о которых наверняка не знают в остальной части Америки. И чертовски отличное место, чтобы укрыться.
Ты ни разу не упоминала о парне, говорит Билли Сесилии.
Я самая сокровенная тайна, подмигнув ему, встреваю.
Билли катает во рту зубочистку.
Не обольщайся, сынок. Все мужчины, которые частенько сюда захаживают, считают себя ее парнем. Он расплывается в улыбке. Будь я лет на тридцать моложе
Скорее на сорок, Билли, и не заканчивай это предложение, предупреждаю я, и Сесилия, наконец-то улыбнувшись, идет ко мне. Берет мой сэндвич и смачно от него откусывает. Это редкое проявление доброты с момента моего приезда, и мои плечи немного расслабляются.
Она медленно жует, и мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. В ее взгляде я вижу девушку, что встретил, и женщину, которую полюбил, так, словно это было вчера. Возможно, ее гнев из-за сна прошел.
Ты закончил? спрашивает она, выхватив тарелку, как только я тянусь за второй половинкой сэндвича.
Нет, похоже, еще злится.
Это правда, Билли. Он мой бывший, ехидничает Сесилия таким выразительным тоном, что становится ясно: грядет беда. Приехал сюда, пытаясь меня вернуть. Но я подумываю отказаться.