Как ему удалось подкрасться незамеченным? Безветрие, тишина, лишь где-то вдалеке посвистывали птицы. Солнце стояло высоко, на темно-изумрудный мох под ногами падали рваные пятна света.
Это ты что, следил за мной? Хэл с трудом разлепил враз пересохшие губы.
Ты тоже за мной следил, резонно заметил мальчик. Он произносил слова медленно и с некоторым усилием, как человек, которому нечасто приходится пользоваться речью.
Возразить было нечего, но Хэла это нисколько не смутило.
Я случайно наткнулся на вашу усадьбу, заявил он, и-и-и просто решил узнать, дома ты или нет.
Обычно для этого стучат. Хэл готов был поклясться, что в глазах мальчика промелькнуло ехидное выражение и тут же исчезло за завесой непроницаемости.
А я похож на кого-то обычного? Хэл вызывающе подбоченился.
Мальчик словно ощупывал его лицо пристальными черными глазами. Потом взгляд скользнул ниже и зацепился за флейту, заткнутую за пояс.
Хочешь, чтобы я сыграл? догадался Хэл и достал инструмент.
Но едва только первые трели разлетелись по лесу, как мальчик вскинул голову, тонкие ноздри затрепетали, точно у лошади, почуявшей змею. В следующий миг он развернулся и буквально растворился в негустом подлеске.
Эй, погоди, ты куда? воскликнул Хэл, бросаясь следом. Не нравится так и скажи
Но мальчик исчез, точно его и не было.
Уязвленный Хэл уже собрался сыграть погромче, как вдруг за спиной зашумело и затрещало, и из кустов вынырнули Бен и Натан.
Ну наконец-то! крикнул последний еще издали. Думали, ты уж никогда в лесу не появишься!
Бен хлопнул Хэла по плечу, и они пошли по лесу, дружески болтая. Но Хэлу постоянно чудилось, будто в спину упирается темный взгляд, и теперь была его очередь чувствовать себя не в своей тарелке. Он сообразил, что новый знакомый ретировался, услышав приближение мальчишек, оставалось только позавидовать остроте его слуха. Хэл досадовал на свою недогадливость флейта неизбежно привлекала внимание, именно ее напев и помогал им обычно собраться вместе в лесной чаще.
Теперь уже поздно сожалеть, пришлось провести весь день с Беном и Натаном, старательно развлекаясь, чтобы они ничего не заподозрили. Вначале нужно подобраться к сыну Свершителя поближе, а уж потом хвастать успехами. Поймать нужный момент Хэл умел как никто.
Он вернулся домой, когда солнце уже закатилось, и лишь густо-красная черта полыхала сквозь стену леса, как ожог.
Отец и братья сидели за столом, мать хлопотала на кухне, подавая сразу по две тарелки со сноровкой и скоростью человека, привыкшего к многолюдству. Маленькая, тихая и какая-то бесцветная, она всегда словно бы старалась быть как можно незаметнее, занимать поменьше места. Вот и сейчас даже не взглянула на вошедшего Хэла, лишь быстро положила картошки с тушеными овощами в еще одну тарелку.
Хэл, не поднимая глаз, молча приткнулся к краю стола и принялся жевать. Но, конечно, незамеченным его появление не осталось.
Явился, не запылился! Насмешливый голос Майло резанул, как нож. Три дня где-то шлялся, пока мать одна надрывалась, а теперь смотри-ка пришел и наворачивает как ни в чем не бывало!
«Вот сам бы ей и помог, раз такой умный».
Отец, мать и братья продолжали есть, глядя в тарелки, и в душе Хэла в который уже раз поднялся гнев не только на брата, но и на всех остальных, безропотно терпящих такое. И в то же время смутным холодом ощущалась некая тайна, хранимая Майло за закрытой дверью его комнаты; она сковывала Хэлу язык, хотя обычно он за словом в карман не лез.
Вот и сейчас упорно, со злостью продолжал запихивать в себя еду, не поднимая глаз под злобными нападками Майло. К счастью, сил у старшего надолго не хватило, он быстро покончил с едой и ушел к себе, громыхая костылем по дощатому полу.
Хэл сознавал справедливость упреков, но не мог заставить себя проводить дни дома даже ради матери. Последнее время каждое столкновение с Майло словно вырывало из него что-то, и рана долго, болезненно саднила. И он старался не пересекаться с братом почти каждый день отправлялся в лес и бродил там, надеясь встретить нового знакомого.
Но тот как сквозь землю провалился. Пару раз Хэл добирался до усадьбы Свершителя, однако близко подходить не рисковал, а из-за забора не доносилось ни звука, как будто дом был необитаем.
Хэл и сам до конца не понимал, чего добивается, но он вообще не слишком-то задумывался о причинах своих желаний почему нравится та еда или эта, один человек или другой. Возможно, в нем говорил дух противоречия, да и сам мальчик ему глянулся. Чувствовалось, что он отнюдь не глуп, за словом в карман не лезет, пусть такая необходимость и возникала нечасто.
Тем временем лето быстро подходило к концу, совсем скоро урожайная пора тогда уж в лес точно не убежишь, в хозяйстве понадобится каждая пара рук. А там и осень, потом зима, которая замурует всех по домам, отрежет сугробами от остального мира. Надо было торопиться.
В один из последних погожих дней Хэл в который уже раз одиноко бродил по лесу. Теперь он не рисковал играть на флейте, так что многочасовое хождение стало уж совсем невыносимо скучным. Но он не отступал и упорно нарезал круги, сворачивая под самыми неожиданными углами и насвистывая себе под нос обрывки мелодий. И вдруг понял, что вышел на ту самую полянку, где они с друзьями наткнулись на сына Свершителя, собиравшего травы.
К полному изумлению Хэла, он и сейчас был там сидел на корточках и как ни в чем не бывало копался в корзинке. По смуглому лицу пробегали тени, когда солнце то скрывалось за быстро несущимися облаками, то выныривало вновь.
Хэл бросился вперед.
Привет! Наконец-то я тебя нашел!
На этот раз мальчик не убежал. По губам скользнула чуть заметная усмешка, но лицо тут же вновь приняло холодное, отстраненное выражение. Мельком взглянув на Хэла, он вернулся к своему занятию.
Что собираешь, опять те корни? Все хотел спросить, зачем они тебе? И кстати как тебя зовут?
Все это Хэл вывалил одним махом и с нетерпением принялся ждать ответа. Однако мальчик и не думал отвечать он аккуратно срывал темно-зеленые курчавые листочки, росшие у самой земли. Каждый листочек внимательно осматривал и лишь после этого клал в корзинку. Затянувшуюся паузу прерывал лишь шелест листвы над их головами да далекие выкрики кукушки.
Эй, невежливо молчать, когда тебя спрашивают! наконец возмутился Хэл. Я вот Дирхель Магуэно, но все называют меня Хэл, так что ты тоже можешь меня так звать.
Никакой реакции.
Хэл присел на корточки, наклонил голову и вывернул ее так, чтобы заглянуть в лицо мальчику. Тот слегка отодвинулся, чтобы голова Хэла не закрывала обзор, и невозмутимо продолжил свое занятие.
Просто не верится! Хэл столько времени угрохал, чтобы найти этого мальчишку, и вот с ним не просто не хотят говорить, а вообще игнорируют!
Но он вспомнил обстоятельства их первой встречи и, подавив раздражение, примирительно произнес:
Понимаю, мы плохо начали. Бен и Нат растоптали твою корзинку, а я как-то не знаю, что на них нашло, они вообще-то неплохие ребята. В любом случае извини, что так вышло.
Движения тонких, мускулистых рук как будто немного замедлились, но их обладатель так и не поднял глаз.
Эй, я же сказал, извини! возмутился Хэл, как будто мальчик нарушил правила игры. Ты меня выручил там, под деревом, так что мы с тобой теперь приятели!
Вовсе нет, холодно произнес мальчик и тщательно утрамбовал сложенные в корзинке листья.
О, ты все-таки заговорил! обрадовался Хэл и плюхнулся на траву. Давай, скажи, как тебя зовут! Не скажешь? Нет? Ну и ладно, я сам угадаю! Ник! Верно? Нет? Значит, Пит? Тоже нет? Ну тогда дай какую-то подсказку, сам я не справлюсь!