Из угла донесся печальный голос:
Я здесь. Я давно уже здесь нахожусь и наблюдаю, как вы склочничаете. Даже в такой день не можете без пошлостей. Не зря я вас не пустила на его похороны. Надо было и сегодня устроить что-нибудь жуткое в музее, чтобы вход был воспрещен всем.
Фигура последней жены мастера, Жаклин Рок, выплыла из своего укрытия лишь на мгновение, чтобы опять раствориться в темноте.
Старуха хлопнула сложенным веером по ручке кресла.
Довольно. Мы можем препираться еще долго. Вы знаете, что Пабло был не способен любить одну-единственную. Каждая эпоха его творчества требовала нового вдохновения. И мы ему давали это вдохновение, получая сполна все, чего каждая из нас хотела. Свою любовь к нам он отразил в своих картинах, и мы будем жить вечно на этих полотнах. Пора успокоиться. А о том, кого и когда он любил, пусть судачат потомки.
Она обвела комнату цепким взглядом и кивнула еще одной фигуре, которая заняла место в углу, противоположном Жаклин.
Приветствую вас, Фернанда. Но где же Марсель?
Вездесущая Ольга фыркнула:
Где же ей еще быть? Рыдает в соседнем зале возле картины «Женщина в слезах».
Как поэтично, пропела Мария-Тереза.
И романтично, подхватила Дора.
Они обе залились смехом и закружились в воздухе, создав небольшой прохладный вихрь.
Пожилая дама глубоко вздохнула, потерла пальцами складки на лбу и обратилась к Фернанде:
Фернанда, милочка, будьте добры, пригласите Марсель на заседание.
Вы просите меня? После всего, что она вытворяла у меня под носом, когда наши с Пабло отношения были еще стабильны? удивленно-раздраженные нотки в голосе Фернанды дали мадам понять, что никто никуда не собирается парить.