Из трубы, ошарашив Иону, выскочил дрозд и испуганно взмыл в небо. Иона посмотрел в пустую трубу, с другого конца которой на него глядел кружок света. Иона выпрямился.
Тео?
Площадка опустела. Тео не оказалось ни на качелях, ни на карусели, ни на качалке. Иона видел, что его нет и в башенке на вершине горки, но все-таки сбегал проверить.
Тео, это не смешно, сейчас же выходи.
Площадку со всех сторон обступали деревья и кусты рододендрона, но синей куртки не наблюдалось и там.
Тео? Тео!
Страх быстро перерастал в панику. Иона снова заглянул в трубу, словно сын мог там материализоваться. Спокойно, он наверняка рядом. Ты же ненадолго заснул.
Или надолго?
Тео!
Иона не мог смириться с мыслью, что маленькой фигурки рядом нет. Этого быть не может. Иона огляделся по сторонам, высматривая кого-нибудь, кто мог видеть Тео. Вокруг не оказалось ни души. Молодая мама с коляской ушла, ушел и
О господи.
Сердце Ионы заколотилось, грозя выскочить из груди. Скамейка, где сидел одетый в армейскую куртку мужчина с бритой головой, теперь пустовала.
ТЕО!
Иона рванулся к окружавшим площадку деревьям и кустам. Принялся выискивать проблеск голубого. Затем повернулся, чтобы снова позвать сына, и заметил на земле, у самого края деревьев, яркое пятно. Не голубое. Красное.
Иона ринулся к нему.
В грязи среди опавшей листвы лежала шапочка Тео.
Глава 5
На следующее утро, когда Иона только закончил завтракать, прибыл инспектор уголовного розыска. Когда дверь открылась так рано, Иона решил, что сестра или санитарка хотят забрать у него посуду. Но в палату вошел чрезвычайно худой мужчина в штатском, и его вид с порога ошарашил Иону. Из-под пышной копны каштановых волос смотрело лицо, напоминавшее оплавленную пластиковую маску. Из-за шрамов от ожогов кожа то неестественно растягивалась, то пузырилась, словно капельки расплавленного воска.
Брюки обвились вокруг тощих ног, когда инспектор стремительно влетел в палату, не обращая внимания на пораженный взгляд Ионы. Он наверняка настолько привык к подобной реакции, что уже не замечал ее.
Рад, что вы пришли в себя, сержант Колли. Я инспектор уголовной полиции Джек Флетчер. Он помахал служебным удостоверением и, не спросив, придвинул к себе пластиковый стул. Врачи говорят, что вы достаточно здоровы для беседы. Уверен, вы поймете, что есть несколько вопросов, на которые нам хотелось бы получить ответы.
Да, сэр.
Чудесно. Однако вы не на службе, так что отставим «сэра», хорошо? Инспектор присел на стул и чуть поерзал, поудобнее устраиваясь на жестком пластиковом сиденье. Что вы можете вспомнить?
Почти все до попытки позвонить и вызвать подмогу. После ничего. Иона умолк, потому что на мгновение перенесся мыслями на холодный каменный пол пакгауза. Как вы меня нашли?
Вам повезло, ответил инспектор настолько прямолинейно, что в его словах едва не послышались обвинительные нотки. Вам удалось дозвониться, прежде чем вы отключились. Однако на ваши поиски ушло довольно много времени, потому что вы говорили бессмыслицу.
Иона напряг память, но не смог припомнить ничего из этого.
Как девушка? Надин?
Флетчер подался вперед и тотчас уперся в Иону внимательным взглядом.
Откуда вы знаете ее имя?
Она сама мне его назвала, когда я пытался вытащить ее оттуда. С ней все нормально?
Она больше ничего не сказала? Фамилию не назвала?
Нет, она слишком ослабла. Ионе это не понравилось. Разве вы с ней еще не говорили?
Флетчер снова откинулся на спинку стула.
Никто из жертв не выжил.
Эта новость словно хлестнула Иону по лицу. Он вспомнил девушку, которую пытался спасти. Господи, сколько же ей пришлось вынести
Вы знаете, кто они? спросил он.
Флетчер помолчал и ответил:
Пока нет. Двое других мужчины лет двадцати пяти или чуть за тридцать. Один темнокожий, другой, судя по зубным пломбам, из Восточной Европы. Но мы по-прежнему стараемся их опознать.
А как
Иона собирался спросить инспектора о Гевине, но дверь открылась, и вошла женщина в черных джинсах и кожаной куртке. С виду она казалась на год-два моложе Ионы, стройная и темнокожая, с коротко подстриженными черными кучерявыми волосами. На ее плече висела похожая на ранец кожаная сумка, в руках она держала пластиковые стаканчики с крышками.
Ваш кофе, сказала она, протягивая один Флетчеру.
Сняв крышку, инспектор понюхал поднимающийся пар и отпил маленький глоток. Скорчил гримасу.
Господи, где вы это откопали?
Все, что было, сэр.
Похоже, недовольство инспектора не вызвало у женщины никакой реакции. Не говоря Ионе ни слова, она встала в ногах кровати.
Это сержант уголовной полиции Беннет, сказал Флетчер, с отвращением ставя стаканчик на стол. Сержант Колли только что рассказал, что разговаривал с погибшей женщиной. Он, очевидно, пытался вытащить ее из пакгауза. Она сказал, что ее зовут Надин.
Полицейская внимательно посмотрела на Иону.
Вы разорвали на ней пластик?
Только на лице. Потом меня ударили сзади, и я отключился. Иона заметил, как Флетчер и Беннет переглянулись. Оно было открыто, когда вы ее обнаружили?
Флетчер, похоже, на мгновение задумался, отвечать или нет.
Нет.
Иону затошнило. Тот, с кем он дрался, наверное, снова обмотал лицо девушки полиэтиленом, пока Иона лежал без сознания. Чтобы наверняка ее прикончить.
А что подозреваемый? Иона почти боялся задать этот вопрос. С того момента, как он днем раньше пришел в себя, Иона пытался примириться с мыслью, что мог убить напавшего на него. Поступив на службу в отдел спецопераций, Иона знал, что на работе ему, возможно, придется убивать людей. Это воспринималось как часть работы. Но тут все произошло иначе. Он был не на службе и случайно оказался в совершенно непредвиденной ситуации. Сочтут его действия самообороной или нет, но, если напавший на него мертв, обязательно начнется расследование. Возможно, Ионе даже предъявят обвинение.
Инспектор пропустил его вопрос мимо ушей.
Допрос мы запишем, так что начнем. Беннет?
Сержант достала из сумки цифровой диктофон. Она включила аппарат, и, после того как они закончили с формальностями установления своих личностей на записи, Флетчер повернулся к Ионе.
Почему бы вам не начать с самого начала?
Никто не перебивал, пока Иона рассказывал о звонке Гевина и о том, как он оказался на пирсе. Сначала Иона запинался, но привычка и чувство дисциплины скоро взяли свое. За время службы он сотни раз давал устные показания и по ходу дела встроился в привычные модели и интонации, ограждающие его от самых жутких воспоминаний.
Но даже в этом случае некоторые грозили обрушиться на него. Описывая, как обнаружил тело Гевина, как потом его труп заворачивали в полиэтилен и тащили из пакгауза, Иона с потрясающей ясностью пережил это вновь. У него перехватывало дыхание, когда он рассказывал о драке и о кошмаре, в котором полз, чтобы попытаться позвать на помощь.
Когда Иона закончил, на мгновение воцарилась тишина. Он почувствовал усталость и все больше нервничал, ожидая, пока заговорит кто-то из пришедших.
Хочу лишь уточнить и прояснить сказанное вами, через пару секунд начал Флетчер. Вы говорите, что многие годы не поддерживали с Гевином Маккинни никаких контактов, однако заявляете, что тот вдруг ни с того ни с сего позвонил вам и попросил о помощи. Не сказал зачем и почему, но вы отправились на встречу с ним в заброшенном пакгаузе на набережной под названием, прости господи, Скотобойная. В полночь. Я правильно вас понял?
У Ионы заболела голова, в ушах застучало в такт пульсу.
Да.
А когда Маккинни не появился, вы набрали его номер и услышали, как в пакгаузе звонит телефон. Потом отправились на поиски. В частном владении. Флетчер сделал многозначительную паузу. Оставляя в стороне тот факт, что вам следовало действовать как офицеру полиции, мне очень интересно, как вы ринулись на помощь тому, с кем, по вашему заявлению, вы десять лет не разговаривали?