Какой она была монархиней?.. Пожалуй, это самый сложный вопрос в отношении этой противоречивой женщины. Искушённая обольстительница, знающая мужчин и умеющая пользоваться своими чарами, она тем не менее ни разу не поставила под удар честь своего супруга Юстиниана и не дала повода усомниться в её верности. По крайней мере даже злые языки недругов, беззастенчиво расписывавших её прошлые грехи, не нашли повода уличить Феодору в супружеской измене. Как это обычно бывает у людей, вырвавшихся из нищеты, Феодора была падка до денег, предметов роскоши, великолепных нарядов и драгоценностей, была весьма тщеславна и постоянно заботилась о своей красоте (стремясь сохранить свежесть лица, она устраивала себе днём «тихий час» и подолгу принимала ванны).
Мстительная и коварная интриганка, она не щадила своих врагов и добивалась поставленных целей любыми способами. Например, сохранилась история о том, как ловко она сумела сломить лучшего императорского полководца Велизария и сделать его послушным своей воле, используя для этой цели слабости его жены Антонины. Не отличавшаяся добропорядочностью, Антонина поклялась в верности Феодоре и безоговорочно выполняла её приказы, а та в свою очередь покрывала все её любовные похождения. Так, Антонина немало способствовала Феодоре в низложении папы Сильверия, а также в опале префекта Иоанна Каппадокийского, попытавшегося поколебать авторитет императрицы в глазах Юстиниана. На своего мужа Феодора имела безграничное влияние. Прокопий рассказывает, будто Феодора в письме одному из вельмож написала: «обещаю тебе многие блага со стороны моего мужа, который ничего не предпринимает, не посоветовавшись со мной». Впрочем, Юстиниан не скрывал, что внимает советам «досточтимейшей супруги, Богом ему дарованной», «главной усладе» его сердца. В соответствии с собственными интересами Феодора снимала и назначала сенаторов, военачальников и патриархов. И, если верить словам Прокопия, решившийся пойти против императрицы рисковал закончить жизнь «самой позорной смертью».
При этом Феодора старалась помогать женщинам, попавшим в трудные жизненные обстоятельства: по её приказанию были приняты меры в пользу тех, кто несчастно вышел замуж или с кем дурно обращались; согласно императорским приказам, стали преследовать сутенёров и растлителей «грабителей чести, похитителей целомудрия».
В истории сохранился достоверный эпизод, показавший Феодору и настоящим «государственным мужем», отвагой и достоинством превосходящим как всех министров, так и самого императора! Речь идёт о восстании Ника, вспыхнувшем в Константинополе в 532 году. Эти исторические события, в частности, нашли своё отражение в художественном фильме 1984 года режиссёра Геннадия Васильева «Русь изначальная», снятого по мотивам одноимённого романа Валентина Иванова. Неподражаемая Маргарита Терехова, исполняющая роль Феодоры, реконструирует для зрителя те решающие минуты, когда на заседании совета императрица, проявив редкое мужество, уговаривает Юстиниана не поддаваться панике и отказаться от позорного бегства. В трактате «О персидской войне» Прокопий приводит пламенную речь Феодоры, прозвучавшую и в упомянутом фильме:
«Сейчас, я думаю, не время рассуждать, пристойно ли женщине проявить смелость перед мужчинами и выступить перед оробевшими с юношеской отвагой. Тем, у кого дела находятся в величайшей опасности, ничего не остаётся другого, как только устроить их лучшим образом. По-моему, бегство, даже если когда-либо и приносило спасение и, возможно, принесёт его сейчас, недостойно. Тот, кто появился на свет, не может не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо. Я не увижу того дня, когда меня перестанут приветствовать императрицей. Если ты желаешь спасти себя бегством, государь, это нетрудно. У тебя есть деньги, суда готовы, море открыто. Но смотри, чтобы спасшемуся тебе не пришлось предпочесть смерть спасению. Что касается меня, я остаюсь. Мне нравится древнее изречение, что порфира лучший саван!».
Так Феодора спасла византийский престол и сохранила его для себя и августейшего супруга. Вооружённые отряды под командованием Велизария и Мунда безжалостно перебили свыше тридцати тысяч бунтовщиков. Восстание удалось подавить, и в столице вновь воцарился порядок.
Стезя духовная
Возвращаясь к короткому, но важному периоду пребывания Феодоры в Александрии, отметим, что оказанное на неё тогда духовное влияние в дальнейшем сыграло значительную роль в её государственной политике и навсегда сформировало особые отношения Феодоры с Церковью. Будучи в Александрии, Феодора много времени провела в беседах с монахами, священниками и епископами. Общалась она и с теми, кто исповедовал монофизитство считавшуюся еретической христианскую доктрину, признававшую в Христе лишь Его Божественную сущность и отвергавшую в Нём человеческую природу. Став императрицей и обретя могущество, Феодора стала втайне покровительствовать монофизитам, в то время как сам Юстиниан поддерживал официальную диофизитскую линию, исповедовавшую идею Христа-Богочеловека. Подробно описавший церковную политику Феодоры в своей книге «Вселенские соборы», профессор А. В. Карташёв отмечает, что императрице в конце концов удалось значительно повысить авторитет монофизитов в глазах народа. «Компромиссы имперского православия с монофизитствующими монахами и целыми провинциями начались столетием раньше Юстиниана и продолжались ещё столетие после него. Зная расположение к себе на верхах власти в лице Феодоры, монофизитствующие монахи Востока стимулировали через Феодору церковную политику Юстиниана именно в этом направлении», отмечает учёный.
Истинная византийка, Феодора, безусловно, была очень набожна. Её религиозность отмечали и церковные мужи: патриарх Севир именует её «царицей, которая чтит Христа», Михаил Сириянин утверждает, что Феодора заботилась о мире церквей больше своего супруга. Однако, будучи расчётливым и тонким политиком, Феодора также не могла не учитывать и государственное значение своих действий. Покровительствуя монофизитам в противовес политике Юстиниана, Феодора не только не нанесла вреда своему супругу, но, напротив, оказала ему неоценимую услугу. Зная мощь монофизитов, Юстиниан не мог быть уверен в том, какая из церковных доктрин в конечном итоге одержит верх, а посему, как отмечает Карташёв, ему было выгодно, чтобы диссиденты находили в лице верховной власти не только противостояние, но и поддержку. «Для Юстиниана это было одной из гарантий, что в случае победы диссидентов он не будет сброшен с трона, если монофизиты останутся друзьями Феодоры, подчёркивает профессор. Тогда и в случае революции династия уцелеет. Когда гонимые монахи-монофизиты в Сирии в озлоблении оскорбляли портреты Юстиниана, они в то же время молились о здравии «благочестивейшей государыни» и желали ей победить «несторианствующего синодита», то есть своего мужа. С другой стороны, православные, видя уступки Юстиниана монофизитам, приписывали это дурным влияниям Феодоры и желали Юстиниану поскорее избавиться от неё».
Так, немало способствовав установлению равновесия между диофизитами и монофизитами, Феодора вместе с Юстинианом сохранила единство мировой христианской империи и «заложили первый основной камень создания V Вселенского собора».