Именно.
Наверное, металл мягкий?
Да, мягкий. Карл выбил фланец, чтобы вставить D-6.
Чтобы вставить D-6 повторил Нельс. Но вы ведь сами говорили, шериф, что в запасе был D-8. Разве не мог Карл вставить его тогда бы не пришлось проявлять такую изобретательность.
Запасной сел, ответил Арт. Мы проверяли. В нем совсем ничего не осталось. Напрочь выдохся.
Значит, запасной сел, повторил Нельс. Итак, вы обнаружили на судне покойного севший запасной D-8, рабочий D-8 в аккумуляторном гнезде и рядом рабочий D-6, который оказался слишком велик, и потребовались определенные усилия, чтобы вставить его. Пришлось выбить фланец из мягкого металла.
Именно так.
Хорошо, сказал Нельс. Теперь, шериф, откройте, пожалуйста, на странице двадцать семь. Прошу, зачитайте суду название предмета номер двадцать четыре.
Арт перевернул страницы.
Предмет номер двадцать четыре, немного помолчав, прочел он. Два аккумулятора D-6 в аккумуляторном гнезде. По шесть элементов каждый.
Два D-6 на шхуне Миямото Кабуо, заметил Нельс. А не встретился ли вам запасной, шериф?
Нет. Запасного аккумулятора в описи нет.
Значит, ответчик вышел в море без запасного аккумулятора?
Выходит, так, сэр.
Ну что ж, произнес Нельс. Два D-6 в аккумуляторном гнезде и без запасного аккумулятора. Скажите мне вот что, шериф. Эти D-6 на борту шхуны ответчика они были такими же, что и D-6 на шхуне покойного? Размер, марка
Да, ответил шериф. Все аккумуляторы D-6 были одинаковы.
Значит, D-6 на борту шхуны покойного чисто теоретически мог запросто оказаться запасным аккумулятором со шхуны ответчика?
Вполне.
Но, как вы уже сказали, на борту шхуны ответчика запасного аккумулятора не нашлось. Так?
Так.
Хорошо, шериф. Если не возражаете, я спрошу вас еще кое о чем. Скажите, вы не испытывали никаких затруднений, когда вытаскивали покойного из воды? Из рыболовной сети?
Да, трудности были, ответил Арт. То есть я хочу сказать, что покойный оказался очень тяжелым. И еще ноги все время норовили соскользнуть. Покойный зацепился за сеть пряжкой. Мы боялись, что если потянем его, то он сорвется пряжка отскочит, или материя под ней порвется. Дело в том, что ноги у него не были запутаны, они свободно плавали в воде.
И что же вы с помощником предприняли? поинтересовался Нельс.
Ну, мы обернули сеть вокруг тела. А потом уже потянули за лотлинь. Соорудили из сети что-то вроде колыбели, поймав его ноги. Так и втащили.
Значит, трудности у вас были, сделал вывод Нельс.
Да, небольшие.
И что, вы сразу вытащили тело?
Нет. Пришлось оборачивать сеть рывками. Но как только обернули, то сразу вытащили.
Шериф, обратился к Арту адвокат. Вы говорите, что приходилось оборачивать сеть рывками Не мог ли покойный, пока вы поднимали его, удариться головой о борт? Или что-нибудь еще? Скажем, о кормовой планшир или роульс? Возможно ли такое?
Не думаю, ответил Арт. Я бы заметил.
Значит, не думаете сказал Нельс. Ну, а когда выпутывали его из сети? Когда клали на палубу? Вы говорите, Карл был тяжелым, двести тридцать пять фунтов, да к тому же окоченел в воде. Испытывали ли вы трудности такого рода, шериф?
Да, тело было тяжелым, и даже очень. Но нас было двое, и действовали мы очень аккуратно. Так что тело ни обо что не ударялось.
Вы уверены?
Даже не припомню, чтобы задели телом обо что-то. Действовали мы очень аккуратно.
Однако вы не помните наверняка, возразил Нельс. Иными словами, у вас есть какие-либо сомнения на этот счет? Возможно ли, шериф Моран, что, перемещая тяжелое тело, управляя лебедкой, механизмом, для вас незнакомым, и вообще с трудом затаскивая утонувшего человека весом в двести тридцать пять фунтов, возможно ли, что в процессе этого вы недосмотрели и покойный ударился головой? Уже после смерти? Возможно ли такое?
Да, ответил Арт. Думаю, возможно, однако маловероятно.
Нельс обернулся к присяжным.
Вопросов больше нет, сказал он.
И вернулся на место рядом с подсудимым, наблюдавшим за ним. Нельс шел медленно и от этого испытывал неловкость, потому что в молодости, отличаясь гибкостью и спортивным телосложением, легко пересекал зал суда и чувствовал на себе восхищенные взгляды окружающих.
Глава 4
Без четверти одиннадцать судья Филдинг объявил перерыв. Он обернулся, глядя на тихо падающий снег, и потер седеющие брови и кончик носа. На нем была черная мантия; он поднялся, провел руками по волосам и, тяжело ступая, направился в свой кабинет.
Нельс Гудмундсон шептал что-то на ухо подсудимому Миямото Кабуо; тот отклонился вправо и едва заметно кивнул. Через несколько рядов сидел Элвин Хукс, подперев ладонями подбородок и выстукивая по полу каблуком; всем своим видом он выражал нетерпение, но не разочарование. Публика на галерее встала, позевывая; одни, спасаясь от отупляющей духоты, побрели в коридор, другие со смешанным чувством страха и удивления глядели на косой снег, залеплявший окна. В белесом декабрьском свете их лица казались спокойными, какими-то благоговейными. Те, кто приехал на машинах, с раздражением думали о том, как будут добираться домой.
Эд Сомс отвел присяжных попить тепловатой воды из стаканчиков и показал, где находится туалет. Потом вернулся в зал и тяжелой походкой церковного сторожа начал обходить радиаторы, закручивая вентили. Но в зале все равно было слишком душно нагретый воздух никак не рассеивался. Пар начал оседать тонкой дымкой в верхней части окон, затемняя зал суда, заглушая бледный утренний свет.
Исмаил Чэмберс нашел место на галерее и сел, постукивая резинкой на карандаше по нижней губе. Как и все жители Сан-Пьедро, он узнал о смерти Карла Хайнэ 16 сентября, в тот день, когда нашли тело. Исмаил звонил преподобному Гордону Гроувзу из лютеранского прихода насчет темы воскресной проповеди для колонки «В церквях нашего острова», которую раз в неделю помещал в «Сан-Пьедро ревю» рядом с расписанием паромов Анакортеса. Преподобного он не застал, однако его жена Лиллиан рассказала Исмаилу, что Карл Хайнэ утонул, запутавшись в собственной сети.
Исмаил ей не поверил у Лиллиан Гроувз была репутация сплетницы. Он повесил трубку, но слова Лиллиан не шли у него из головы. Все еще не веря, он позвонил шерифу и спросил у Элинор Доукс, которой, впрочем, тоже не доверял. Да, ответила она, Карл Хайнэ утонул. Да, в море. Нашли в собственной сети. Шериф? Нет, сейчас его нет. Скорее всего, у коронера.
Исмаил тут же позвонил Горацию Уэйли, коронеру. Да, подтвердил Гораций, придется поверить. Карл Хайнэ мертв. Ужасно, правда? А ведь с Окинавы вернулся Да, Карл Хайнэ просто не верится. Ударился обо что-то головой.
Шериф? переспросил Гораций. Недавно был. Только-только с Абелем вышли. Сказали, что едут в доки.
Исмаил повесил трубку и сел, подперев рукой лоб; он вспомнил, как они учились с Карлом в старших классах. Оба окончили школу в 1942-м. Играли в одной футбольной команде. Исмаил вспомнил, как однажды, осенью 1941-го, они ехали всей командой на автобусе на встречу с беллингемцами. Ехали в форме, со шлемами на коленях, каждый держал свое полотенце. Исмаил помнил Карла с полотенцем, обернутым вокруг толстой немецкой шеи; тот глядел в окно на поля. Быстро опускались ноябрьские сумерки. Карл смотрел на заросшие низкорослой пшеницей поля, куда прилетали на зимовку дикие арктические гуси. Наклонив голову, он выставил квадратный подбородок; у него уже пробивалась светлая щетина.
Слышь, Чэмберс сказал он Исмаилу. Гусей видишь?
Исмаил сунул блокнот в карман брюк и вышел на улицу. Он не стал запирать офис три комнаты, бывший книжный магазин, от которого остались многочисленные настенные полки. Магазин в конце концов оказался убыточным, а все из-за крутого склона Холмистой улицы, на который редко взбирались туристы. Однако именно это Исмаилу и нравилось. Вообще-то он был вовсе не против отпускников из Сиэтла, все лето отдыхавших на Сан-Пьедро, большинство островитян их недолюбливали, потому что те были городскими жителями, однако, с другой стороны, он не испытывал особой радости, глядя, как они бродят туда-сюда по Главной улице. Туристы напоминали ему о том, что есть и другие места, и он начинал сомневаться в том, что поступил правильно, оставшись на Сан-Пьедро.