3
Еще В. О. Ключевский отметил: «незнакомый или малознакомый с историей народа, чуждый ему по понятиям и привычкам, иностранец не мог дать верного объяснения многих явлений русской жизни, часто не мог даже беспристрастно оценить их; но описать их, выставить наиболее заметные черты, наконец, высказать непосредственное впечатление, производимое ими на непривычного к ним человека, он мог лучше и полнее, нежели люди, которые пригляделись к подобным явлениям и смотрели на них с своей домашней, условной точки зрения» (Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1866. С. 8).
4
См.: Dukmeyer F. Korbs Diarium itineris in Moscoviam und Quellen, die es ergänzen. Beiträge zur moskowitisch-russischen, österreichisch-kaiserlichen und brandenburgisch-preußischen Geschichte aus der Zeit Peters des Großen. Berlin, 1909. S. 8; Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России (до 1800 г.). Ч. 1 (Австрия, Англия, Венгрия, Голландия, Дания, Испания). М., 1894. С. 29.
5
См.: HHStA Rußland 18. Работа с оригиналами донесений Гвариента была бы невозможной без помощи Искры Шварц, которая любезно сделала для меня их копии в Венском Haus-, Hof- und Staatsarchiv, а также Петра Прудовского и Елены Лисицыной, которые помогли мне их прочитать и понять. Выражаю глубокую признательность моим коллегам за их неоценимую помощь.
6
Свита Гвариента выехала из Вены 1 (10) января 1698 г. Сам посланник отправился в путь позже и только 11 (21) февраля догнал свих сотрудников в Данциге. Торжественный въезд посольства Гвариента в Москву состоялся 19 (29) апреля 1698 г. В обратный путь посольство отправилось 13 (23) июля 1699 г., а 17 (27) сентября 1699 г. прибыло в Вену. См.: Dukmeyer F. Korbs Diarium. S. 89; Памятники дипломатических сношений Древней России с державами иностранными. Т. 9: Памятники дипломатических сношений с Римскою Империею с 1698 по 1699 год. СПб., 1868. Стб. 695, 879880.
7
Для размещения посольства Гвариента (в составе 37 человек) в Москве был выделен и специально подготовлен (меблирован, обит «добрыми» сукнами и пр.) двор стольника Петра Васильева сына Бутурлина на Покровке, включавший в себя три палаты. Гвариент оказался очень недоволен своей московской резиденцией. Официальное делопроизводство Посольского приказа сохранило такое любопытное описание его реакции: «И, приехав посланник на постоял двор, зело печален был, для того что двор ему тесен и убратца на нем невозможно, и бил челом, чтоб ему дать иной постоялый двор, или позволить ему на свои денги нанять постоялой двор, или в поле его под наметы поставить». На следующий день Гвариент опять выразил неудовольствие по поводу своего жилища: «поставили его на таком плохом дворе, что ни ему, посланнику, ни людям его, ни лошадям его прибежища путного нет, и вместиться им на том дворе и жить за утеснением никоторыми мерами невозможно; да и поварни де нет, а которая и есть, и та деревянная и плоха, и опасно от нее пожарного времяни; а у него де, посланника, опричь всякой его рухляди, однех людей 37 человек да 40 лошадей, а на том де дворе в конюшне только шесть лошадиных стойлов, а в ту де шесть стойлов как ему тех своих всех лошадей поставить? И тому де он, посланник, удивляется велми, что мимо добрых дворов и поставили его на худом дворе». На переводе в другое место Гвариент настаивал и в дальнейшем, на что ему из Посольского приказа ответствовали, что «он, посланник, по милости царского величества, а по братцкой ко государю его дружбе принят со всякою подобающей честию, по надлежащему обыкновению, чего никоторых иных государей посланником не бывает, и поставлен он на добром дворе с каменными полаты, и на большой улице, и к близости к Немецкой слободе, и в досаду и себе бесчестию причитать, и иных никаких непристойных слов говорить было не довелось, а довлеет ему царского величества милость принимать благодарно, а не так скоро, приехав и не оказав себя ни в каком деле, сурово поступать». Но Гвариент продолжал настаивать на своем. В конце концов в середине мая 1698 г. его миссия была переведена на Большой посольский двор на Ильинке, где для имперского посла и его сотрудников было выделено четыре палаты, которые перед тем были богато «наряжены»: лавки, двери, скамьи и столы были обиты «анбурскими» (то есть гамбургскими) и английскими красными сукнами, которые после того, как посольство в июле 1699 г. покинуло палаты, оказались «все измараны и изодраны». См.: Памятники дипломатических сношений. Т. 9. Стб. 677678, 683, 695710, 728730, 754; РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Д. 272. Л. 101 об. О Большом посольском дворе на Ильинке см.: Белокуров С. А. О Посольском приказе. М., 1906. С. 8385.
8
Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699 гг.) / Пер. с лат. и примеч. А. И. Малеина. СПб., 1906. С. 7879.
9
См.: Памятники дипломатических сношений. Т. 9. Стб. 791; Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России (до 1800 г.). Ч. 1 (Австрия, Англия, Венгрия, Голландия, Дания, Испания). М., 1894. С. 39; Богословский М. М. Петр I: Материалы для биографии. Т. 3. С. 1618.
10
См.: Богословский М. М. Петр I: Материалы для биографии. Т. 3. С. 18.
11
См.: Korb J. G. Diarum itineris in Moscoviam perillustris as magnifici Domini Ignatii Crictofori hobilis domini de Guarient et Rail Sacri Romani Imperii regni Hungariae equitis, sacrae Caesareae majestatis consiliarii Aulico-Belici ab augustissimo invistissimo Romanorum imperatore Leopoldo I ad serenissimum ac potentissimum tzarum magnum Moscoviae ducem Petrum Alexiowicium anno 1698 ablegati extaordinarii descriptum a Joanne Georgio Korb. Viennae, 1700. P. 73.
12
См.: Богословский М. М. Петр I: Материалы для биографии. Т. 3. С. 18.
13
Там же. С. 8.
14
См.: Гирц К. «Насыщенное описание». С. 16. В этом смысле приведенный кусочек из дневника Корба чем-то напоминает знаменитый фрагмент из полевого дневника Клиффорда Гирца 1968 г. с описанием случая, происшедшего в горах Марокко в 1912 г. с одним еврейским купцом: в одном повествовании оказались «сцементированы» действия персонажей, обусловленные совершенно разными культурными контекстами. См.: Там же. С. 1415.
1
«Послание к самодержавному царю Ивану Васильевичу о еже не брити брады» фигурирует в реестре сочинений Максима Грека А. И. Иванова (см.: Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. Характеристика, атрибуция, библиография. М., 1969. 313. С. 184185), хотя в литературе высказывались сомнения в том, что этот текст действительно принадлежит авторству ученого грека. См., например: [Филарет (Гумилевский).] Максим Грек // Москвитянин. 1842. Ч. VI. 11. С. 8081. Как бы то ни было, для нас важно то, что российские читатели XVII в. совершенно определенно связывали этот текст с личностью Максима Грека. Послание «о еже не брити брады» сохранилось в некоторых сборниках сочинений Максима Грека XVIIXVIII вв. (см., например: ОР РГБ. Ф. 304 [Главное собрание рукописей библиотеки Троице-Сергиевой Лавры]. I. 200. Л. 355 356 об.; 201. Л. 583585; Ф. 722 [Собрание единичных поступлений рукописных книг древней традиции, начиная с поступлений 1976 г.]. 254. Л. 63 об. 66 об.; РНБ. F.I.425. Л. 464467 и др.), а также в различных сборниках, содержащих подборки текстов против брадобрития, в которых это сочинение приписывается Максиму Греку. См., например: ОР ГИМ. Син. 596. Л. 5659; ОР РГБ. Ф. 247 [Рогожское кладбище]. 586. Л. 200 об. 204; ОР РНБ. Соф. 1428. Л. 534 об. 537 об. Послание Максима Грека «о еже не брити брады» трижды издавалось по различным спискам. См.: Есипов Г. В. Раскольничьи дела XVIII века. Т. 2. Приложения. С. 5963; Жмакин В. И. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881. Отдел приложений. С. 8184; Щеглова С. А. К истории изучения сочинений преп. Максима Грека. Варшава, 1911. С. 1013. Здесь и далее я цитирую это сочинение по списку конца XVII в. из Синодального собрания ГИМ, который, скорее всего, использовался книжниками патриаршего круга для подготовки Окружного послания патриарха Адриана против брадобрития. См.: ОР ГИМ. Син. 596. Л. 56 59 об. Приведенную здесь цитату см: Там же. Л. 58 об. 59.