Она рассказала мне все!.. От начала и до конца. С чего началось и чем же все, по итогу, закончилось. «До койки», буквально, в которой мы оба, с ним, сейчас, здесь и оказались. Равно, как и то, почему: мы не вместе. И почему же вместе сейчас; и как я его, вот, вижу. И круг из роз был сомкнут!.. Она его расставила для меня; и открыла. Я же осталась и оставалась: внизу. Когда и пока же все он был прикован: здесь. «Наверху» и У себя. Лишь: с собой. Таким: каким он предо мной и предстал!.. В той же самой все позе, что и я «На распятии». Но и не в том же самом состоянии, что и я. Тяжелее!.. Гораздо. Гораздо: тяжелее. У меня, да, всего-то, остановилось сердце. Но и хоть руки были просто перебинтованы. В отличие от него!.. Почему?! Его же прокачивали и на-качивали «подавителями света»: насколько я могла только понять, но и никак не принять, по его же все недееспособности!.. Как и меня? Лишь: возможно. На деле только «играя»: всю эту спешку и «заботу». Все это: лечение и откачивание, приведение в себя. Меня!.. И, вот, к счастью ли; горю С ним же все это: было тихо. Тихо и понятно!.. Ничего этого просто не было. Да. Да!.. Ведь и если там могли быть: маленькие дозы. Ради какого-то того же самого все и спектакля, цирка: какого-то хоть и действа. Правда, непонятно пока и до конца: какого и зачем. То здесь в дозе, в которой Если и не качеством, то количеством «выбьет»: на раз; и увезет. На что уже и он, прочитав это все, видимо, уже и по моему лицу лишь попросил прощения!.. Да. Попросил меня простить его!.. Глазами и слезами.
Соленые капельки мешались между собой сливаясь на краю: прозрачной прорезиненной пластиковой маски. А он все просил и так же все молил. Молча!.. Вы-маливал. За все то время, что не выходил на связь. Отметив, почему-то, именно: шестнадцать дней. Шест-над-цать!.. А именно столько его и не было. Чуть больше полумесяца. Да. Когда он появлялся, ровно посередине и давал о себе знать. А здесь же!.. Ни свиданий. Ни писем Ни!.. Стоп! А как тогда?.. Мы же виделись! Или нет? Да!.. И тут же ведь, тем самым, пока не зная этого, но и подтверждая: мои собственные смутные и спутанные догадки-опасения о Брате-близнеце!.. Как и том, что мое письмо не дошло, а Попало, видимо, к тому самому!.. К кому: не должно было попасть. И кого мы никак не должны были, уже не видимо, тогда встречать: «вызывая» на разговор!.. Па-ле-во Лажа!.. И так ведь хотелось спросить, подтвердить это, но Не было сил. Ни сил Ни желания: перебивать его. Да и Не при ней же!.. Куда уж больше, чем и эта же все услада ее глазам: отсутствие «последних» речей и прощаний. Так еще и от того, кто ее: покарал. И кого покарает: она сама. С той, кого Покарает она же? В отместку?!.. «Азбука Морзе», чтоб ей!.. И чтоб: ее! Анну!..
Принцип «Небо все знает» медленно, но верно: касался и распространялся и на землю. Точнее Меня!.. Да. Он будто бы знал, что я знаю и все-не-все уже узнала!.. Как обычно. О чем я думала и размышляла. Или лишь еще и догадывалась И сейчас!.. Пытался успеть «заверить» меня в этом, будто боясь Уйти раньше!.. Не рассказав: сам и всего. Всего-всего Без: не. А мысли!.. Не проходили, будучи гашены всем и сразу. Но глаза!.. Глаза говорили: куда больше слов и Впервые!.. Впервые мне так было на них плевать. В отличие же все: от обстановки и его же положения!.. Он просил. А она, я, стояла и держала белый длинный провод правой рукой, у белой же пластиковой розетки на стене, чтоб отключить его от приборов насовсем; подпирая стенку правым же боком и сверяя-проверяя, параллельно и играючи, свои черные длинные ногти на левой. Проверяла целостность: маникюра и лака!.. Вместо целостности же тела, если уж и не духа, перед ней И мной!.. Ей, мне, было плевать. Плевать на это; и на все!.. Дам я: прощение? Прощу ли я?.. Или нет. Отключила бы все равно. Что так, что этак Вопрос же был лишь в том: куда он попадет прямиком. В «лист ожидания» и чистилище. Или сразу и на поруки. К тому или иному? Другому. Не себе!.. В небытие.
И я простила!.. Простила и отпустила. «Жертва линчевателя и палача» стала линчевателем и палачом. Стала охотником над жертвой: «бывшим охотником».
Если они, и
такие, есть, конечно
порокимоихдальшеВроденеблизкийтак жеЕще? Или
ужекемодновременнодалиНепризнанный ученик БуддыправильностиименносвоемнастоящееяркимтневсеМои пять минут «в коме» там обернулись пятью днями «здесь». Я вполне могла поехать колпаком и остаться!.. Не вернуться. Но спустя час, с моего же возвращения непосредственно в тело, на радость и шок одновременно персонала больницы, всего и понемногу, мне сказали, что буквально час назад скончался мой отец. Скончался!.. В «Минеральных водах». И над А я же «в рубашке» родилась. Да В Минеральных винах. Вот и думай теперь, после всего этого, что это все было и, черт побери-подери, на самом деле, значит?.. Сон? Или явь?.. И что: хуже? А что и лучше? Если до этого я прочно не видела: кошмары. Да они и не снятся уже просто так. От какого числа он? И Самое-то главное!.. Где. Мой. Отец?! Он жив? Он не?.. Папа!..
****
И замолчала усмехнулся Женя. В то же время как сама София, встряхнув головой и сморгнув наваждение, уставилась на него, по-прежнему, хоть и с чуть большей уже силой, сжимая книгу. Затем, проверив по зеркалу заднего же все вида Карину и убедившись, что они еще не приехали, изъяла из середины исписанного строчками, и меж них, «друга» заранее вырванный и свернутый вдвое белый листок в мелкую голубую клетку и положила его поверх твердой сиреневой обложки: вновь крепя листы между собой резинкой снаружи; какой-то контроль и такой же порядок, пусть, ее успокаивало.
Ты давно с «отцом» общался?
Довольно-таки перевел на нее удивленный взгляд парень, а затем и на листок, но спрашивать пока предусмотрительно не стал: оставив это заметкой на задворках; ехать же еще по утренним пробкам: как раз все и узнает. А причем тут?..
Я вчера отправила ему письмо!.. Так и не дала договорить ему девушка, взяв в руки листок и сжав его по краям, не открывая. И да, он так же и тоже был весь исписан!.. Так же: как и все остальные листы в ежедневнике. Но и почему-то удостоился куда большего внимания. Большего ее внимания!.. Раз был еще и вырван. Так и ко всему: одним из первых. До этого!.. До него она никого не лишала их их же «насиженных мест»: только черкала и малевала. «Замазывала» и Заклеивала. Но!.. Не вырывала. Значит и, правда, стоил внимания. И «особого»: стоило сказать и не забыть. Но и пока только она же все и знала: почему. Женя же лишь так же все мог: строить догадки и тешить надежду узнать тоже; и желательно же все от нее. Сожгла его в камине: выпустив пеплом и рассеяв под облака, смешав с воздухом. Как ты и учил Помнишь?
Да протянул темноволосый, так и не поняв, да и не понимая же все: к чему же его сестра клонит; но и скрупулезно дожидаясь завершения ей ее же мысли.
Он не ответил!.. Взглянула на него серьезно брюнетка и тут же отвела взгляд. Никак. Ни одного знака не подал!.. Я даже, впервые, да и в принципе, «пожалела», а уже и потом о том, что потратила тот шанс на встречу: когда мы с Александром к нему пришли. А после и вовсе начала сомневаться: во всем!.. Даже в том: была ли она настоящей и насущной эта встреча. Такой, какой Казалась! И каким же казал-ся: он.
Ты спрашиваешь или утверждаешь?.. Изогнул правую бровь Женя, «играючи», по привычке, поджимая левую: но и все больше, при этом, путаясь и не понимая: к чему она ведет и при-ведет же, и тут же ли, все по итогу. Если «первое», то меня там не было: я не смогу тебе ничего об этом сказать; ни согласиться, ни опровергнуть. А если «второе»!.. С чего бы? И что ты ему такого там написала, что ему стоило бы, если уж и не «требуемо», тут же среагировать?..
Все!.. Грубо резанула она, заставив его даже подскочить немного на месте и тут же попытаться перестроиться к обочине, чтобы успокоиться и успокоить ее, но она вмиг пресекла все его эти попытки: оттолкнув его ногу с тормоза; и развернув его же руки обратно: «в положение». Прости Прости меня, Жень, но мы не будем отходить от маршрута: не при каких обстоятельствах; и ни под каким предлогом!.. И да. Ты сейчас вполне резонно можешь и посчитаешь меня параноиком. Но Я не верю в совпадения; как и в случайное же стечение чего-либо. Особенно!.. Затем сглотнула и плотно сжала веки на секунду, чтобы затем резко их раскрыть и уставиться на не менее испуганного и пораженного, всем и сразу, брата. Когда меня, раз от разу, посещают какие-то непонятные сны. «Непонятные», но Такие!.. Что: до ужаса. До трясучки правдоподобные!.. Что я: не только просыпаюсь в холодном поту, но и в горячих слезах. А еще, кажется, время от времени душа «кровит». Но и не от того, что я там вижу, а что я делать и сделать там с тем и тем-и ничего могу! Потому, что не знаю: что «правда», а что и нет. Что сон, а что Явь!.. Что быль, а что не «быль». Меня будто: раздирает. Буквально!.. И Мне страшно. Мне очень страшно! Временами даже мне кажется, что я просто и окончательно, бесповоротно: сойду с ума! Просто слечу с катушек!.. И все.