Уходят!.. «Все». Все уходят. «Уходят» все А я остаюсь, «продолжаю» мешать слезы с алкоголем; и «их» образы; между собой. Выводя для себя контурно, но и «мутно» же все одновременно; в прозрачных, а когда и цветных «кружочках и квадратиках»; различая по голосам и росту, как и полу и возрасту. Так круто!.. Поглаживая же еще при этом мягкую шкурку «моей живности» с подушкой, пришитой к лапам: за счет чего же еще, кстати, он мог распластаться на мне; и не гундеть за и на мои же все «кости». Эх Да!.. Личное место еще и в метро? Ха!.. Личн-ая «я».
Но и все же могло быть и хуже, па!.. Я б могла и «стояла» бы в забитом донельзя вагоне, а не лежала на «целой» скамье!.. С игрушкой же все и на животе. «Минеральное вино»!.. Он ценит мои хохмы и молчит. Только смотрит своими черными глазками-бусинками!.. И «молчит». Тишина Разбиваемая лишь грохотом колес: о скрипучие рельсы. Сам вагон тоже скрипит не меньше, но я встраиваюсь в этот момент-поток, стук и вспоминаю рассказы Александра: о тех еще, «старых» поездах. «Самых первых»!.. Когда они еще были: на угле. Представляю их. Представляю себя в них И ухожу в себя же: от оставшихся и заходящих в вагон: на «новых» станциях. Не смотрю уже на них. Тем более: в глаза!.. Сдались мне их: уже и жалость, скорбь!.. Сдалось: и «сострадание»!.. Лучше бы и дальше считали: алкоголичкой. «Ребенок-сирота с разрушенной психикой»!.. Так хоть одно б слово было. Без «уточнения»!.. Уменьшили б и сотрясание воздуха. Хотя бы: до прибытия. А по нему, «приезду», меня ждут: дом и квартира. Отключение от реальности!.. Ночь. С небольшим жаром и «Температурой»!.. В полном забытьи и бреду. В метании по кровати: в попытке то ли разодрать себе кожу, то ли и замотаться так, чтобы даже минимально не касаться себя. А утром «Утром» университет!.. Мои друзья. От которых я запрусь: сначала внутренне; после и внешне, придя обратно домой. Попрошу молчать и не спрашивать: ни о чем. «Ком»!.. А там: и за «болезненную» мимику, стоны и прихрамывания. Забыть, «по возможности», об этом; и «сейчас»! Не делать: акцента. Но и каждый из них про себя же все же произнесет: «Я же говорил(а)». А я поблагодарю за это уже; и их: про себя. Я ведь тоже: говорила. Но и как-то же все: не подействовало!.. «А кто тебя (меня) послушал?..».
ПЫ.СЫ. Да, мы неидеальная семья. Никогда ею не были; и не стремились!.. Да и уже ведь: не станем! Не «будем». Но у нас всегда было одно общее чувство. Объединяющее нас. Хоть и иногда. «Любовь»!.. Теперь же и его не осталось Разве: внутри и под черными же все линиями. Ну и в подушке же все того же «моего» мишки, которая «так» отчетливо пахнет «Розами»!.. Но и не «яркими». Не ярко. А!.. Потухающе и затухающе же все. Будто и отцветающе как-то. Сухими лепестками. Но и только же, лишь с ними мне легче засыпается и просыпается. Так что!.. И на том: «Спасибо». Без кошмаров!.. Стараюсь спать с ним! А когда не выходит: писать по ночам. И высыпаться уже затем; и с ним. За все сутки Или терпеть кошмары!..
«Кого» же еще. Ну да. Ну да!.. Усмехнулся он, возвращая лист в его первозданный вид, «сложенный вдвое», и укладывая его затем вместе со всеми: во внутренний же карман своего белого пиджака. После чего оправил наброшенный поверх него и, надо все же признать, «на скорую руку»; но и ему же все можно; белый больничный халат, в цвет им же бахилы, постучал немного ногами по полу, чтобы размять «вставшие» мышцы, и, решив дочитать оставшееся уже после, обратил все свое внимание, наконец, на пациента, смотрящего на него от самого его же появления здесь усталыми, но и скорее же куда более болезненными карими глазами. Как дела, брат?.. Не могу сказать, что рад нашей встрече, но!.. Как вижу обстоятельства прямо-таки и требовали: жертв. Да еще и каких!.. Моего появления-возвращения сюда? И уже своими, такими же, глазами, их взглядом, коснулся букетов цветов, расставленных вокруг больничной койки, на полу, по тумбочкам и подоконникам, и ярко контрастирующих на фоне белого же все же помещения, такой же мебели: как пара деревянных тумбочек у металлического каркаса, заправленной соответствующим же тканевым постельным бельем, кровати; и белой же больничной рубахи «второго». Не говоря уж: за металлические светильники над ними, стулья, на одном из которых уже восседал и сам «гость» и саму же входную дверь. Сама же палата была одноместной, что позволяло не только говорить достаточно громко и отчетливо; но и приносить такие презенты, не боясь «сторонней» аллергии или нелюбви, в общем, к «флоре и фауне». Миленько тут у тебя
Я и сам не хотел, но что поделать!.. Откашлялся «больной», прикрывая рот правой рукой и тут же возвращая ее на место, параллельно же левой, почувствовав неприятное жжение: от неправильного положения и сместившегося катетера в ней. Дочь пока не согласна на замену; как и подменять же все меня. Что уж говорить за полное обучение: для полноценной смены меня на посту. А волновать ее?.. Тем более: вырывать из ее же жизни? Заставляя делать то, чего она не хотела; и не хочет? Принуждая к этому!.. Да-к еще: и насильно! Я не хочу. Вот и пришлось вновь выбирать: из двух зол!.. Она бы меня возненавидела. И поболее: твоего, между прочим. Собственно, как и моего. Как и я же все сам; и эти букеты! Это же: не от нее?.. Ты же ей ничего не сказал?!
Я ее еще для этого не видел!.. Как и «в принципе» Фыркнул «проведывающий», но затем заметил взгляд того на себе, после и на своем пиджаке, явно указывающий на «внутренности» его, и закатил глаза. Не «по твою душу»: по работе!.. И вообще: да, не видел ни для чего! Кого В ближайшие дни наведаюсь, возможно. Но и ничего из этого, как и из всего того, что здесь а уж и тем более сейчас, не скажу, как и обещал!.. Она не знает. И ничего не узнает Пока. Во всяком случае!.. Будь спокоен и выздоравливай! И вновь, но и уже куда более серьезным взглядом, прошелся по прозрачным стеклянным вазам. Я узнаю: можно ли их убрать. Но пока пусть так!.. Они их будут менять; и периодически приставлять и отставлять. Знаю: выглядит странно! Как «ведьмовской круг». Но Однотонность!.. Темно-синий, плавно переходящий в фиолетовый и черный. «Успокаивает». Не находишь?..
Ни они. Ни их «название»!.. Отрицательно покачала головой мужчина на кровати. Ни имя: которым они являются; и которое же являют. И которая, если и не София, точно их мне передала. Еще и в своем цвете. Конечно!.. Кто, если не она? Сказал ей?..
Ну!.. Хохотнул рядом же все с ним сидящий. Даже если бы и не сказал она бы все равно: все сама узнала. «Жена», все-таки Какая-никакая!..
Какая-никакая: это ты верно подметил. Почти. Именно же. И «Никакая»!.. И подхватил затем его смех, перебиваясь на кашель, а после и вовсе им окончательно зайдясь. Что, и до сих пор же все сидящему, пришлось даже подскочить и все-таки позвать врача или медсестру, медбрата, на худой конец: дабы не ухудшить положения вещей совсем. Сейчас!.. Да еще и при себе. Тут же в палату вбежал медперсонал, из двух медсестер и медбратьев, в той же униформе, что и пришедший, плюс еще шапочки и маски, вернул пациента в горизонтальное положение и надел на лицо уже его и прозрачную маску для дыхания, которую он, перед приходом «гостя», все же снял: надеясь поговорить; так еще и немного подышать самостоятельно; чтобы не выглядеть уж совсем, еще более жалостливо и жалко. А ведь, казалось бы, так неожиданно подхваченное недомогание, больше похожее на «отравление», не должно было так же надолго вывести его из себя и сбить, выбить же из колеи, равновесия, баланса и гармонии, оставив Совет: без одного, пусть и не из главных, но и его же все членов. Ему просто нельзя было терять сноровку; и свой же стержень. Свое положение и статус. Имидж и авторитет. Репутацию, в конце-то концов!.. Как вообще, так и будучи сейчас буквально прикованным и «привязанным» к койке: дабы минимизировать вред себе, возможно, окружающим и отдыхать. Спокойно отдыхать, набираясь сил и выздоравливая, поправляясь. Но и что уж поделать!.. А делать нечего только все же: выше перечисленное; и со строжайшим же соблюдением. И, бросив свой крайний взгляд на дверь, в которой задержался его «брат», перед тем, как ему введут все же успокоительное вместе со снотворным, чтобы он одновременно здорово и здорово поспал, он все-таки прошептал в маску, зная, что тот все равно услышит, как бы и что бы он ни сказал. Присмотри за всем. И за ней!.. От моего лица. Как как доверенное, Ан Андрей!..