Да!.. Представляешь! Улыбнулась девушка, тоже теперь садясь прямее и выравнивая же спину: до этого чуть сутулясь; просто не находя опоры. А правая его рука, вновь задвигавшаяся и гладящая же ее, только еще больше расслабляла; теперь она могла смотреть ровно в его глаза, не снизу-вверх, как и Владу же все до этого: не боясь. Я же говорю: как я. Ну!.. Почти. Чуточку же, разве что, самую чуточку, лучше, конечно. В плане!.. Смелее. И Грубее. Тверже!.. Даже: где-то и злее. И!.. Яростнее. Не скупясь: в выражениях Я постаралась!.. Уместила все, что могла и не от ангела же, в нее. И она приняла это, восприняла это все!.. Разом. И одним же махом.
Что-то вроде и Влад, наконец, приспустил ткань, держа задником картину к себе, как и за раму; а передом и показывая же само полотно к ребятам. Затем и вовсе скинул «покрывашку» куда-то на пол; не особо заботясь о ней, не так, по крайней мере, как о своем же все состоянии и не стоянии-состояния самого же Егора, этого?
Да!.. Радостно воскликнула София и даже подскочила, так и бросившись навстречу «прекрасному»; выбивая сразу же и из двоих страдальческий полустон-полурык: который она, опять-таки, пропустила мимо ушей уже разглядывая красивую девушку перед собой. Александр-таки сподобился и нарисовал ее!.. Осматривая каждый миллиметр, чего уж там сантиметр, полотна, с придыханием и каким-то детским восторгом, бормотала она. А ведь до этого рисовал же все: из моего дневника. А ее нет. Кроме: нее!.. Почему?.. И бросила быстрый волнительно-взволнованный взгляд на Влада, переведя его затем и на Егора. Боялся не оправдать ожиданий?
Думаю, наоборот!.. Сел на край дивана блондин, ставя локти на колени; ладонями же их создавая кулак: в который затем и уперся нижней частью своего лица, не сводя взгляда с Влада. Боялся: оправдать! И перевел его затем на саму девушку, упорно избегая картины. Именно на ней, через зеркало, ты и видела «тату», не так ли?.. И именно с ней ты и общалась! А когда получил лишь кивок осклабился: но и не в сторону ее, а той на кого так ни разу и не посмотрел. Что ж, знакомься, Софи, это Анна. Та, на которую ты была: так «похожа»!.. Для нас всех. И, как ты уже и сама, опять-таки, поняла, пока не приняв, в особенности: для меня и Влада. И, как я уже, да и он, так думаю: Аннет!.. Затем, все же не выдержав, скривился и лишь на секунду скосил взгляд на холст, тут же после возвращая его на Софию: будто мог неожиданно и опять постареть; а холст же, наоборот, разродиться и переродиться. Свят-свят!.. Отбрасывая же первый и оставшийся слог. Читая: с заду-наперед!.. Никакая она не Тень. А уж и тем более: не Тен. А Истинная, во всем же своем не великолепии, тьма!..
И картина летит на пол!.. Но и уже: из рук брюнетки. Влад еле успевает ее поймать. Хотя лучше бы не поймал. Отставил. И оставил Забыл!.. Поймав, например, с таким же успехом и вместо нее же ту же: Софию. Но с этим справился уже и сам Егор: потерявший буквально, в мгновение же ока, казалось, куда больше, чем мог и хотел.
****
Сергей?.. Сергей!.. Донеслось в спину темноволосому мужчине от молодого светловолосого парня, прямо-таки и сорвавшегося, бегуще-летящего за ним в наполовину застегнутой белой рубашке и таких же расклешенных к низу брюках; пиджак же он держал на левом плече, как и почти же что свой язык, и за спиной свободной левой рукой; так и стараясь поспеть за широко идущим выше названным и окрикнутым же не единожды, и не упасть: в своих же в цвет и тон лакированных туфлях с весьма длинным и узким носом. На которого, раза так уже и с пятого, впереди идущий же все же обернулся, так и не открыв белую деревянную дверь в помещение из светло-серого же коридора, в которое он так же, как и тот, так стремился: но был остановлен и сдержанно хмыкнул, заметив взволнованность и всклокоченность того как в самой одежде и прическе, в частности, так и на лице и, в общем, теле; внутри и снаружи. А ведь так приятно поначалу пахло кокосом!.. До того, как и сам же эпицентр приблизился-подошел, как и тот же еще Магомед к горе, и практически влетел не только в ноздри, но и в целом. Продемонстрировав тут же, прямо-таки и «с глазу на глаз», как его же все зеленые глаза были широко распахнуты до сих пор, в обрамлении таких же светлых и почти невидимых коротких ресниц и под такими же узкими бровями на высоком бледном лбу, а рот же и приоткрыт от сбитого дыхания; а что уж говорить и за ноздри курносого и узкого носа, что так и раздувались от попыток вдохнуть как можно больше, когда же и ртом, при том же самом, хоть и наоборот уже выдохнуть: и попробовать, наконец, синхронизировав, дышать одновременно и всем же, сразу, не соглашаясь «на меньшее»; разве что «добавить»: то ли и лишь еще от бега, а то ли уже и по жизни. Но темноглазому почему-то хотелось употребить: именно второе; и еще раз, уже и усмехнуться в открытую с и такой наглости, нерасторопности-неопытности, «халатности» и «зелености» во всем; хоть он и уже не там, а здесь, тут. Вам!.. Тут он уже полноценно затормозил, пытаясь все же нормально восстановить дыхание и уперся руками в колени, согнувшись чуть ли и не в три погибели. И только спустя минуту-две, когда полностью справился с этим и оправился же от всего этого, а и прежде всего «торопыги-себя», поднял себя и свой же взгляд с лицом, головой на того, к кому так торопился, несся, не бежал. Письмо.
От кого? Изумился «адресат», принимая свернутые вдвое листки белой бумаги в мелкую голубую клетку: как видно, чтобы не помять и не порвать по дороге и при беге же, да-к еще и вложенные в основной и первый, «титульный» лист, с которого все и начиналось: вырванное откуда-то, как минимум и из тетради, судя же все и по «ребристому» левому краю, от которого же был еще сделан небольшой отступ; и за чем уже шел красивый и витиеватый почерк.
От дочери Вашей!.. Кого же еще фыркнул паренек, оправив волосы; и следом же затем стараясь вернуть полы рубашки под белый же кожаный ремень своих брюк. И, только проделав все возможные и не процедуры-мероприятия по восстановлению своего имиджа и образа, словил, наконец, в себя, влетевшее буквально и в него же все «требование»: призывающее к восстановлению и выправлению за посягательство на «чужой» авторитет. Да-да!.. Мужчина явно же не оценил его уже и «нахальства» и ждал теперь «чего-то еще»: если и не извинений, то чтобы тот скорее уже ретировался, а лучше всего вообще исчез с глаз, не перед ним же ему, в самом деле, читать слишком много чести; да-к еще и «руки марать». Прошу прощения!.. От Вашей дочери Софии, сэр.
Свободен!.. Процедил он сквозь зубы и, дождавшись, пока посыльный скроется, все-таки вошел в белую, «застланную светом», палату; а это была именно она: палата больницы, крыла «интенсивной терапии»; раскрывая первый листок и пробегая взглядом по строчкам, аккуратно выписанно-выведенным уже и ранее же названной девушкой:
Здравствуй, о Привет, пап!..
Впервые за все время ведения записей в дневниках (ежедневниках) решилась пролистать их пролистать «написанное» и Ты же знал, знаешь, как я это не выносила?.. И не «выношу». Да. До сих пор же все. Знаешь!.. Не умею и абстрагироваться!.. Всегда втягиваюсь и теряю мысль, теряю «нить». Теряю то, что хотела сказать изначально. Бросаюсь править и забываю. А тут!.. На тебе. «Решилась». И знаешь!.. Хм. Такая ирония Первый блин комом, м? Напала именно на те темы, которые не дают мне покоя и «гложут» же все буквально по сей день. Мое отношение к себе. И К «тебе». Вранье тебе и Ложь. Да еще и «в глаза»!.. Да и что я тебе Ты ведь и так и «без меня» все понял, не правда ли? Я имею ввиду!.. «Как» обстоят дела: о которых я так тебе и не рассказала. «О которых»: так и не сказала, ну, сама!.. Хотя; и ты же все, «сам», спрашивал. Да еще и так!.. «Таким» тоном. И «Взором»!.. Да. Что я Я тебя и не узнала, если честно. Ха!.. Взбрело же в голову, да? Просто ты Так изучающее, и будто бы заново, смотрел на меня Знакомился, что ли(?) «Ты» же знал! Все: «знал»! «И» знаешь Как и «меня»! Знал и и-ли еще до-узнал и «но» хотел услышать это: от меня. А я!.. Я подвела. В который уже раз, а? «В который»: не стала для тебя хорошей дочерью, оправдывающей и оправдавшей ожидания? В который!.. Да уж и вряд ли стану, если честно-то. Теперь. И С этого, вот, момента «В потоке» *Капля. И еще одна Капл-и слез*.