Не исчезнет, конечно. Некроэнергия, посмертные дары лишь часть инферального излучения. Основная часть. А музыка, о которой говорит профессор, всего лишь носитель, способ доставки посмертных даров из Ифэренн в тварный мир, но она слышна, и, выходит, что как раз она-то и проедает мозги.
Их самих это не радует, сказал Даргус. То, что вы называете посмертными дарами, в Ифэренн основной ресурс. Самая ходовая м-м валюта. Источник энергии. Средство обмена. На них построена экономика и тварных, и нетварных созданий. Прорывы, подобные тем, что возникают в нашем мире, вредят обитателям Ифэренн меньше, чем нам, но никого не радует, когда Он неопределённо пошевелил пальцами, подыскивая подходящее сравнение.
Когда деньги вылетают в трубу, подсказал Зверь.
Он собирался сделать так, чтобы прорыв не закрывался. Именно это, а не создание аккумуляторов для посмертных даров, было основной задачей. Интересно, когда в Ифэренн это поймут, кого там сочтут главным врагом, его или Эльрика, на территории королевства которого окажется источник новой энергии? Любой расклад сулит неприятности, потому что проблемы Эльрика Зверь уже привык воспринимать как свои. Иначе и быть не могло.
О нём можете не беспокоиться, буркнул Даргус, и на сей раз его неприязнь отнюдь не была маской, ваш покровитель первый враг всего живого в любом из миров. И мёртвого, кстати, тоже. Смерти ему желают все, но от него не избавиться.
Это от Меча не избавиться. Да и то не факт. Можно же убить одновременно все воплощения. Как-нибудь так постараться и в четыре руки в смысле в два меча Санкрист и Светлая Ярость вместе Маловероятно, но теоретически возможно. Хорошо, что у Санкриста сейчас нет хозяина, вполне достаточно того, что хозяин Светлой Ярости ненавидит Эльрика лютой ненавистью. И доказал, что этот конкретный Эльрик отнюдь не неуязвим.
Говорить об этом профессору Зверь, понятно, не стал. Даргус знал о том, что Эльрик это Звёздный, все демоны, наверное, об этом знали и все инферналы, но остальное то, что касалось личных счетов Хеледнара к Эльрику, ставших личными счетами Светлой Ярости, должно было остаться между Хеледнаром и Эльриком.
Ну а что касается вас и остальных учёных, работающих над вашим проектом, то для того мы с вами и нужны, чтобы инфернальный прорыв не превратился в инфернальное вторжение, если обитатели Ифэренн попытаются остановить работу энергоперерабатывающей установки и закрыть прорыв.
Мы с вами? Вдвоём? Зверь сам не понял, удивился он или пришёл в восторг.
При поддержке вашего громилы, я полагаю, уточнил Даргус сухо.
Определённо, когда он говорил об Эльрике, он испытывал неприязнь. Настоящую, не напускную. Что они когда не поделили, интересно? И у кого это лучше выяснить?
Вопрос, нужно ли выяснять, даже не стоял. Надо знать, почему два существа, одного из которых ты любишь, а ко второму испытываешь самую глубокую симпатию, терпеть друг друга не могут. Эльрик ведь тоже о профессоре отзывался не лучшим образом.
Эльрик, впрочем, не был исключением. Даргуса не любили все, кроме ректора университета. Внешность обманчива, и профессор своей пользовался, чтобы усугублять неприязнь. Ему так было проще. Прекрасный повод не общаться ни с кем, кроме сотрудников собственной кафедры и опять же ректора.
Втроём, значит. Против всех демонов и духов Ифэренн. Ну а что, нормальный расклад.
Может, как-нибудь обойдётся, пробормотал Зверь.
Даже если нет, вас ведь это не остановит.
Что правда, то правда.
Он и подумать не мог, что остановит его не угроза вторжения из Ифэренн, а сам профессор. Или, точнее нет, всё-таки Ифэренн. Зверь оказался переведён из практиков в теоретики стремительно мгновенно и непоправимо.
Безвыходно.
После первого же появления в строящемся научном лагере.
Когда начался монтаж стабилизатора прорыва и трансформатора посмертных даров, прошедших испытания в Удентальском университете, они с Даргусом, естественно, отправились в Харар. Проследить за сборкой и поприсутствовать при запуске. Дело-то важное. На самотёк пускать нельзя.
Туда все явились. И учёные, и инженеры, и десяток хиртазов Эльрика, и ещё какие-то люди и эльфы, то ли маги, то ли нет. Последних окружала многоцветная аура, нехарактерная ни для кого из виденных Зверем магов (у тех ауры были разных оттенков одного цвета), и отличало наличие оружия. Холодного и огнестрельного, то есть энергетического.
Братство, ответил Даргус на невысказанный вопрос. Охраняют полигон и лагерь. Специалисты по уничтожению опасной нечисти и неупокоенных.
Джунгли Харара изобиловали и тем и другим. Но о специальном подразделении, предназначенном для борьбы с нечистой силой, Зверь раньше не слышал.
Даже странно, скептически прокомментировал профессор, вроде бы вы должны знать всех де Фоксов, сколько их есть в природе. Тем более что без них ни одна большая затея не обходится. Братством командует племянник вашего любимого короля. Удивительное совпадение.
Сын Ринальдо? Теодор де Фокс. Зверь слышал о нём кто же не слышал? Эльрик рассказывал, что племянник признанный авторитет в области педагогики, автор учебников, по которым с незапамятных времён учителя учатся учить. В миру же Теодор де Фокс был известен как кинозвезда и лучший режиссёр трюковых боевиков во всем освоенном пространстве.
Педагог. Кинозвезда. Режиссёр. Шоумен, как сказали бы на Земле. Не спецназовец, тем более не командир спецназа.
Зверь присмотрелся к бойцам, выискивая среди них примелькавшееся в сети лицо, и без труда различил стальной проблеск в ауре коренастого весёлого брюнета.
Ещё один Мечник. В видеозаписях его сходство с Ринальдо было не так заметно, а вживую бросалось в глаза. Только Ринальдо худощавый и жилистый, а Теодор сбит крепко и плотно. Серьёзная мускулатура на хорошем костяке. Такому с виду и мечи-то не нужны, кулаков достаточно.
Бойцы Братства не выказывали ни малейшей тревоги или напряжения, будто выехали на «Зарницу» порезвиться с оружием на природе. Они уже сделали свою работу и сейчас нужны были лишь на случай каких-нибудь осложнений. Маловероятных. Проблемы, если и возникнут, то с обитателями Ифэренн с тем, что может оттуда, с той стороны, обратить внимание на происходящее, правильно понять и попытаться остановить процесс стабилизации прорыва, пока он не стал необратимым.
На этот случай полигон охраняли хиртазы Эльрика. Мечники. Тоже, надо сказать, не особо-то напряжённые. Впрочем, так же как маги из Братства, между собой хиртазы почти не общались и в разговоры с остальными присутствующими вступали исключительно по делу. Дел к ним не было. Не выходи за пределы периметра, и ни хиртаз, ни боец Братства слова тебе не скажет.
Блоки оборудования распаковали и начали монтировать. Зверь многое бы дал за то, чтоб поучаствовать в работе не только в качестве наблюдателя, но кто б его пустил? Без пяти минут доктор наук? Вот и занимайся наукой. Довольствуйся тем, что на стендах в Удентале своими руками собирал и стабилизатор, и трансформатор, игнорируя а то и преступно гася недовольство инженеров. Он знал каждую деталь в лицо и по имени, знал, что после запуска эти тамэнах откликнутся, как только он их позовёт, но всё равно хотелось быть как можно ближе. В идеале снова самостоятельно собрать.
Что это? спросил Даргус, прислушиваясь.
Музыка изменилась. Музыка прорыва. Зверь слышал её с самого своего появления в Сиенуре и, не объясни Даргус, откуда она берётся, обращал бы на неё внимания не больше, чем на любой фоновый шум. Но сейчас неровный, прихотливо сбоящий ритм, диссонансные аккорды, раздражающие и завораживающие, сменила тема мощная, гармоничная и величественная.