Нет, Зверь вообще-то знал, что они жили в Хауране, столице Харара. У них там были семьи жёны, дети, всё как у людей. Но при взгляде на этих неизменно строгих и почти неотличимых друг от друга тевтонов мысли о мрачной германской романтике сами лезли в голову.
С младшими фон Штаммами он был неплохо знаком. Сливал им порой информацию про Эльрика насчет того, когда тот думает вернуться, как будет себя чувствовать по возвращении, насколько долго предстоит восстанавливать форму. Им разное было интересно. Вроде по работе, а вроде и нет.
От старших Зверь предпочитал держаться подальше. Они как-то слишком сильно ассоциировались с противозенитным комплексом, установленным на плоской крыше коттеджа, и с системой дальнего обнаружения, размещённой по периметру. Вот сколько в том комплексе человеческого? Столько было и в трёх старших фон Штаммах.
Хотя Эльрик утверждал, что они «нормальная молодёжь и пить умеют».
Пить с этими
Ну, Князь есть Князь.
На подоконник снаружи спикировал ворон.
Зверь глянул вверх точно, над деревьями планировал орёл размером с дельтаплан. Кроме Шнурка все в сборе, стало быть. Что происходит?
Ворон каркнул.
Тарсаш развернулся и отправился в глубины парка. Посмотреть приходил?
Блин, да нет, конечно!
Ворон каркнул ещё раз, и до Зверя дошло окончательно. Тарсаш приходил за ним, и Ворон прилетел за ним, и орел Кончар хоть и не взял на себя труд спуститься, всё равно был тут по его душу. А Шнурка не было потому, что тот с Эльриком. Там, где сейчас надо быть и Зверю.
Он хлопнул Блудницу по фюзеляжу и выпрыгнул в окно. Ворон вцепился когтями в его плечо ну да, им же в одну сторону, а летать эта птица всегда ленилась. Тень Кончара скользнула по земле и кустам, орёл заложил плавный вираж, направляясь туда, куда ушёл Тарсаш.
Интересно, как быть со Шнурком? Он ведь даже близко к Эльрику подойти не позволит.
Шнурка Зверь услышал раньше, чем увидел. Маленькая собачка, но громкая. Правда, лаял тот не долго. И не нужно было много ума или воображения, чтоб понять, почему в этот раз такса замолчала, едва подав голос.
Потому что нашлось кому велеть ей замолчать.
Про фон Штаммов, задачей которых было охранять Князя от всех и вся, Зверь даже не вспомнил. За две секунды пересек лужайку перед коттеджем, щёлкнул пальцем по клюву недовольного Ворона, которому сложно было удерживать равновесие на такой скорости, взлетел на крыльцо
И наткнулся на Махта фон Штамма. Будто на каменную стенку наскочил. При том, что между ним и готом расстояние было сантиметров тридцать и тот не использовал никаких силовых полей.
Воля и разум. Исключительно.
Привет, сказал Зверь.
Привет, сказал Махт. И отступил, позволяя пройти.
В просторной прихожей никого не было. За полупрозрачной дверью палаты двигались тени. Зверь, ещё до того как вошёл, опознал Роджера, Ринальдо и Клауса фон Штамма. И Эльрика. Само собой! Эльрик был здесь. Наконец-то!
Хотя сам он вряд ли так уж радовался. Кто бы обрадовался необходимости сменить полноценную жизнь, пусть и в пределах Дороги, на постельный режим и антигравитационное кресло?
Эльрик был здесь! В большой, под завязку забитой лечащей аппаратурой комнате. В этом самом антигравитационном кресле, сейчас стоявшем на полу, но вполне готовом к взлету. У кресла, по правую руку живую лежал Шнурок.
Зверь, кажется, даже поздороваться забыл. И, кажется, на это не обратил внимания никто, кроме Шнурка. Пес тихо зарычал, но больше никак недовольства не проявил.
На Дорогу я какое-то время выходить не смогу, сказал Эльрик без предисловий. Кто-нибудь меня за это точно прикончит.
Я, откликнулись Ринальдо и Роджер хором.
Клаус пожал плечами:
Я, конечно, телохранитель, но они лучшие в мире маги.
Из этого следовало, что он не собирается предотвращать убийство. Скорее всего, даже не попытается.
Как видишь, по голосу Эльрика ясно было, что тот и не сомневался в злокозненности окружающих, полагаться мне не на кого
Шнурок не дал ему договорить. Встал на задние лапы и, бешено виляя хвостом, стал тыкаться в лежащую на подлокотнике кресла руку.
О, прости, прости, Князь пропустил между пальцами шелковистые собачьи уши, ты-то, конечно, всех победишь.
Это стоило усилий. Это движение едва-едва прикоснуться к собаке, которая к тому же сама лезет под руку, далось ему с трудом.
Ворон издал короткий курлыкающий звук и перелетел с плеча Зверя на спинку кресла.
Ладно, смирился Эльрик, не все здесь враги, кого-то из союзников просто не впускают внутрь из-за размаха крыльев, а кто-то лошадь, но ты можешь оставаться, если хочешь. Тут есть целая нежилая комната. Роджер не против.
Господин фон Рауб за тобой, если что, присмотрит, буркнул Роджер. Как врач, а не как головорез.
Эргес, внеси его в списки тех, кого не надо каждый раз проверять, сказал Князь кому-то в условно жилой части палаты. Там было немножко нормальной мебели и узколицый, узкоглазый нарлунец, которого Зверь не заметил, когда вошёл.
Не заметил?
Клауса почуял ещё из-за двери, Ринальдо и Роджера тоже, а этого нарлунца нет. И не видел в упор, пока Эльрик не привлек к нему общее внимание.
Эргес Уртай, советник по общим вопросам министерства финансов объединенного королевства Харар. Ни о чём не говорящая должность, ничем не примечательная внешность. Маленький на полголовы ниже Зверя, тощий, улыбчивый, как ясное солнышко. Глаза-щёлочки, острые скулы да короткая чёрная косица вот он весь. Если просто смотреть. То есть если его вообще получится увидеть. И это само по себе серьёзный повод задуматься над тем, кто же такой господин советник и что же с ним не так.
Любой заинтересовавшийся, впрочем, мог заглянуть в сеть и получить историческую справку. Эргес Уртай, мастер меча (ну разумеется), сто пятьдесят лет назад возглавлял службу государственной безопасности Нарлуна. Вместе с другими Мечниками был мобилизован на защиту Этеру от агрессивных инопланетян. А по окончании войны заявил своему императору, что уходит со службы.
Трое его учеников, тоже Мечников, ушли вместе с ним.
По слухам, Уртай сказал, что его долг служить своему господину и что единственный его господин Эльрик де Фокс. Император был раздосадован. Такие заявления в принципе расстраивают, а уж сделанные начальником Госбезопасности, вообще должны вгонять в депрессию.
И в паранойю.
Эргес Уртай перестал быть главой разведки и контрразведки, зато возглавил официальный список государственных врагов Нарлуна.
Князь делал это. Как-то. Зверь знал по себе. Он много лет боялся этого шефанго, боялся, не понимал, терпеть его не мог. А теперь не смог бы без него жить. Странное, надо сказать, чувство, опасно похожее на зависимость, но Зверь ни на что бы его не променял. Уж он-то хорошо знал, в чём разница между зависимостью и любовью.
У других было иначе, он видел, что иначе, и всё же те, кого сводила с Эльриком судьба, оставались с ним навсегда. В Саэти говорили «не бывает бывших людей де Фокса». Это правило действовало и на Этеру. Только здесь и «навсегда» было настоящим. Здесь Эльрика окружали личности бессмертные и какие-то чересчур могущественные.
Интересно, к живым легендам вообще можно привыкнуть? Вроде бы давно пора. Два года прожил под одной крышей с Князем, а легендарней никого нет ни в Саэти, ни здесь. Но Князь, он ближе и понятней его тоже никого нет. Легенда там не легенда, а когда она тебя приручает, к ней привыкаешь, в этом и смысл.
Сидит в своём кресле, ухмыляется. Пальцем сам пошевелить не может, и его это ни на секунду не напрягает. Он уверен в людях вокруг, как в себе самом. Если не больше. В себе-то он, бывает, сомневается.
Может, в этом дело? Не в сомнениях, в их отсутствии. В доверии и ответной преданности, в том, как и почему обрели бессмертие Мечники, ставшие хиртазами Эльрика.