Все занимались привычными делами и не обращали внимания как алый от заката воздух преображал дома, деревья, траву и их самих. Обычная жизнь в необычном свете. Привычное в невероятном
Но тут постучали в дверь, заглянула Катеринка и сказала, что ужин подан и можно спускаться вниз.
Скажи папеньке, я сейчас буду, ответила Анна и подошла к зеркалу, чтобы причесать и собрать волосы под гребень, который папа привез ей из города в последний раз.
Спускаясь по лестнице, Аня встретила Татьянушку с кувшином в руках. Она шла налить чистой воды в кувшины для питья, что стоят на туалетных столиках.
Ой, барыня, а вы не стали переодеваться к ужину, вдруг сказала она, не останавливаясь, но тут же осекшись, добавила простите. Ангела за трапезой, вам и барину.
Аня, не успев ничего ответить, просто кивнула головой и пошла дальше.
У двери в гостиную стояла Марья Петровна, вытирая руки о фартук. Она улыбнулась Ане и кивнула головой. В гостиной рядом с сервантом стоял небольшой обеденный стол, на котором уже было накрыто. Стояли разносолы, нарезки, графины с морсами и компотами, не было только основных блюд. Всего было, как всегда много, но помаленьку на двоих. У стола ее уже ждал отец. Он стоял, слегка покачиваясь вперед-назад в глубоком раздумье, держа одну руку за спиной, а в другой маленькую рюмочку с наливкой.
Ну вот и Анюнька пришла. Будем ужинать. Марья Петровна, прошу, неси горячее. Садись моя хорошая, обратился он к Ане, будем с тобой щи хлебать, сказал он и одним махом рюмочку опустошил. Довольно крякнув от выпитого, он перекрестился, благословил еду и сел сам.
Знаешь, через три дня Троица, начал отец издалека, я же тебя обещал после нее в город свезти, к тетке твоей Параскеве Семеновне погостить. Ты еще не передумала? А то дома останешься, тут же вон как хорошо птички, лес.
Как благословите, тятенька, ответила Аня, уже во всей полноте ощущая себя дома.
Да не слушай старика. Что тебе молодой в деревне киснуть. Я, конечно, скучать буду, но и в свете показаться надо, и платья модные поносить. Кому их тут показывать? Курам? развел руками и сам засмеялся от своих слов. Отвезу. Погостишь у тетки, она тоже рада будет.
Доев суп и принимаясь за студень, Иван Гаврилыч не упустил возможности задеть и тему замужества:
Ты у меня уже девица сильно на выданье начал он, двадцать один годик малышке, уже не шутки. Пора и о женихах подумать. Хотя, чего таить, не хочется тебя от себя отпускать, но с другой стороны внуков тоже хочется.
Аня не знала, что и сказать. Она только привыкла быть здесь, только почувствовала себя дома, как ее уже замуж выдать хотят. В общем, хоть Аня и чувствовала себя дома, но вопросов оставалось не разрешенных еще очень много. Густо покраснев в ответ на ухмылки отца, она не безуспешно сменила тему на хозяйственную и охотную. Те, что отец так любил и мог говорить упоительно часами, ничего не спрашивая и не ожидая ответов.
Доев ужин и помолившись с благодарением, Иван Гаврилыч подошел к Анне и, поцеловав ее в макушку, пожелал спокойной ночи. Выходя из гостиной и встретив Марью Петровну, поблагодарил за вкусности и сообщил ей, что со стола можно убирать. Аня, допив чай, встала из-за стола, перекрестилась и пожелала Марье Петровне спокойной ночи.
Поднимаясь в свою комнату, она думала, что спать еще не хочет, что приготовит наряд на завтра и прочтет, взятую у папы книжку. В спальне, умывшись и переодевшись ко сну, она уселась на мягкую кровать, и уж было взяла книгу в руки, но день, проведенный на чистейшем воздухе, дал о себе знать, и она не смогла сопротивляться сну. Заползла на подушку и уснула крепко, провалившись в мир снов.
Утром ее разбудил назойливый будильник и непрекращающийся гул машин за окном. «О нет, как же громко», подумала она о машинах. Кот мурлыкал у подушки, ожидая ее пробуждения. Все было как обычно, как обычно до этого сна И тут до Ани дошло, что она проснулась и поместная деревня была лишь сновидением. Она не знала, радоваться ли ей, что приснился чудный сон, в котором она отдохнула от рабочих будней, или печалиться, что это был всего лишь сон, и теперь ей снова нужно идти на работу, перехватывая бутерброд по дороге.
Взглянув на часы, она поняла, что лежать дольше нет возможности. Вскочив с постели, в обычной спешке поставила чайник на плиту, дала коту поесть и убежала в ванную комнату, где пыталась расчесаться и почистить зубы одновременно. Одевшись и перехватив чаю с бутербродом, вздохнув о Марьюшкином хлебе, Анна вышла из дома. Направляясь на остановку, она думала про свой странный, но такой реалистичный сон. О том, что ей понравилось в нем. О том, что он для нее был более реальный, чем то, что вокруг нее сейчас. Но шум современного мира мешал ей мечтать. Он звучал так грохочуще громко и назойливо. «Странно, подумала Аня, раньше я его не замечала совсем, а теперь город стал похож на муравейник или даже на пчелиный улей, в котором все несутся и жужжат. Бррр».
Не успела Аня прийти на остановку, как подошел ее автобус. Зайдя в него, она уселась поближе к окну, вспоминая прожитый чудный день в деревне. Ощущение было такое явственное и приятное, что улыбка не сходила с ее губ. Казалось, что она месяц жила в деревне, где «все включено».
На работе ее ждали, как всегда, бумаги, документы, дела. Разговаривать было не с кем, да и некогда. Один раз ей только сказал встретившийся в коридоре коллега, что она вся сияет, как будто вернулась из отпуска, на что она нелепо отшутилась, не имея сил сдержать счастья.
Больше событий за день не было, кроме скандальной женщины на кассе супермаркета, в который зашла Аня после работы, чтобы купить хлеб и молоко. Голова болела страшно от всех этих шумов современности: от шума моторов машин, от работы отбойных молотков дорожников, от щелканья счетчиков светофоров, от пищания кассовых аппаратов. Придя домой, она не стала включать телевизор, ее не интересовало, что происходит в мире, а музыку с ее грохочущими басами слушать не хотелось вовсе. Сварив лапшу с сосисками и, поужинав этим, она поймала себя на мысли, что уже скучает по разносолам Марьи Петровны. Кот не знал стряпни этой чудной женщины, поэтому уплетал сосиски за обе щеки.
Помыв посуду и закинув в стиральную машину белье, Анна зашла в спальню с острым желанием что-нибудь почитать. Что-нибудь легкое и романтическое. Взяв книгу с полки, она устроилась на кровати поудобней. Кот не упустил возможности получить свою вечернюю порцию ласки и, свернувшись клубочком, громко засопел в тихом сне.
Аня начала читать книгу и незаметно для себя уснула. Будильник был заведен, дела по дому сделаны и торопиться никуда не нужно, и надежда, что сон повторится, не отпускала Аню весь день.
Глава 2
Чудным солнечным утром щебетали прекрасные птицы, и нежный лесной воздух окутывал сонную Аню. Она поняла, что вернулась в свой сон и так обрадовалась этому, что не удержалась и воскликнула ««Ура»!
На него-то и прибежали Татьянка с Катериной.
Барыня, что случилось? говорили они наперебой, запыхавшимися голосами. Аня знала, что они не поймут ее радости, и поэтому ей ничего не оставалось, как сказать, что приснился замечательный сон, и теперь она в наилучшем настроении.
А-а-а, загадочно протянула Татьяна и, толкнув в бок Катерину, попросила ее помочь перелить воду в кувшин. От аккуратного переливания воды бабочки из радужных брызг так и не разлетелись по комнате, но Аня не расстроилась и уже сама с удовольствием нырнула за ширму, скинула с себя ночную рубаху и забралась в таз.
Водица была чудная. Взвизгнув от ледяной стужи, Аня взбодрилась и проснулась каждой клеточкой своего тела.
«Утро вышло замечательное», думала Аня и поспешила к шкафу. На этот раз она уже знала, что в нем есть и что ей очень хочется сегодня надеть. Катеринка опередила ее на пути к шкафу, подскочив к нему, она достала оттуда три платья: синее и два белых с лентами и кружевами разного цвета. Но того, которое так хотела Аня, не было.