«Плещет-блещет Мулиен, меня зовет.
Та, в которую влюблен, меня зовет». Рудаки» на последнем слове голос мой стал тише. Не то, чтобы я засомневалась в авторстве великого поэта я испугалась, мужчины нависли над столом, переглядываясь и вопросительно посматривая на главного.
Тот кивнул мужчине, сидящему слева от него, и уперся подбородком в сцепленные пальцы рук, не отводя от меня внимательных тёмно-синих, почти фиолетового цвета, красивых глаз.
И на меня посыпались, не давая опомниться, цитаты и изречения древних мыслителей, латынь, стихи и рубаи, оккультная наука, психология, физика, алхимия, география, астрология, на экране мелькали иллюстрации.
У меня заболели мышцы живота и спины. Почему-то я втягивала живот, наверное, чтобы голос мой звучал громко. Откинуться на спинку высокого кресла я не решалась.
Когда все закончилось, экран погас и включился свет. Он был мягкий и успокаивающий. Я глубоко вздохнула, затекшие плечи расслабились, и я невольно откинулась на спинку кресла.
Мужчины встали из-за стола и начали ходить по кабинету. Теперь я могла рассмотреть их: первый он объяснял мне правила собеседования пожилой широкоплечий лысый мужчина в очках, с крючковатым носом, невысокий, чуть полноватый, круглолицый, улыбчивый, с русыми волосами, в полосатом свитере. Второй тоже невысокого роста, чуть сутулый, с задумчивым взглядом грустных карих глаз, руки в карманах брюк, чем-то похож на школьного учителя. Третий высокий, темноволосый, с греческим профилем лица, нахмуренными бровями и резкими движениями. Он был похож на недовольного режиссера. Его красивые, длинные пальцы быстро перекатывали какие то небольшие светящиеся шарики. Четвертый понравился мне внешне высокий, атлетического сложения, с красивым мужественным лицом, в темно-синем костюме он выглядел как актер кино. Пятый мужчина выглядел очень усталым, среднего роста, с густой шевелюрой темных волос и пронзительным взглядом, красивой короткой бородкой, восточной внешности. Он прислонился к стене, скрестил руки на груди, и вертикальная морщинка между бровями, когда он задумался, притягивала внимание к себе казалось, если он пошевелит бровями, то она поползет вверх.
И только шестой, стоявший у камина, был необычайно красивый мужчина: он дружелюбно взглянул на меня, и мне показалось, что цвет его глаз был темно-синий, как у океанской воды перед грозой. Казалось, если ты утонешь в них он и не заметит потери. Почти добрая усмешка затаилась в его резко очерченных губах, крепкий упрямый подбородок выдавал в нем волевой характер, в черном свитере с высоким воротником он был весь демонически прекрасен. Он и был главным на этом собрании, усталый, с чуть хриплым голосом и красивыми руками. На запястье левой руки я заметила небольшой шрам странного вида, словно к руке прикладывали раскаленный крест. Казалось, что если бы его не было в этой комнате, то и другие, сидевшие за столом мужчины, исчезли бы как наваждение. Они смотрели на него с глубоким уважением, как смотрят на единомышленника, верного соратника. Чувствовалось, что это не случайные люди, которых пригласили сюда они выглядели как единая команда, прошедшая немало испытаний. Было приятно сидеть в их обществе я чувствовала себя уютно, мне понравился их интеллектуальный уровень и подбадривающие взгляды и киванье. Интуиция подсказывала мне, что эти люди не способны на подлость, грубость и цинизм.
Потом они вернулись к столу, сели и выжидающе смотрели на главного. Тот опять кивнул головой, и мужчины стали выкладывать на стол небольшие зеленые листочки. Главный посмотрел на меня и произнес с легкой улыбкой на губах: «Не могли бы Вы подождать в приемной?».
Девушка-секретарь в приемной взглянула на меня с интересом и предложила присесть. «Хотите чай, кофе?» участливо спросила она. Я только кивнула головой, в ушах стоял какой-то шум, а глаза упорно не хотели отрываться от дверей кабинета.
Наконец, дверь кабинета открылась. Молодой человек у дверей загадочно улыбнулся и жестом пригласил меня войти.