Хьединн смутился, а потом спросил:
Так вы не слышали о том, что произошло?
Нет, не припоминаю.
Простите Я-то полагал, что вам это известно. Когда-то все об этом знали. Однако со временем все забывается все-таки больше полувека прошло. Даже самые ужасные события в конце концов стираются из памяти. К тому же никому до сих пор неясно, был ли это добровольный уход из жизни или все же убийство
Вот оно как? И кто же умер? спросил Ари с нарастающим любопытством.
Моя тетя. Она выпила яд.
Яд? Ари слегка передернуло.
Да, в ее вечерний кофе было что-то подмешано. Врач добирался до места целую вечность. Окажись он там раньше, тетя, возможно, и осталась бы жива. Однако, вероятно, она прекрасно понимала, что помощь не подоспеет. Голос Хьединна зазвучал еще более скорбно. Следствие пришло к выводу, что это несчастный случай. Якобы она по ошибке насыпала себе в кофе крысиного яда вместо сахара. По мне, так это полная чушь.
Значит, вы думаете, что ее кто-то отравил? спросил Ари, который давно отказался от попыток облекать неудобные вопросы в красивую форму. Хотя особо щепетильным он никогда и не был.
Но это же самое вероятное объяснение. А подозревать можно лишь троих человек. Ее мужа и моих родителей. Тень этого подозрения постоянно висела над нашей семьей, хотя чаще всего говорили, что тетя сама наложила на себя руки. Теперь же о том случае люди со мной почти не заговаривают. Когда тети не стало, мы опять поселились в Сиглуфьордюре, а ее муж уехал в Рейкьявик, где и жил до конца своих дней. Мать с отцом никогда со мной этой темы не затрагивали, да я и сам не выпытывал у них подробностей человеку ведь несвойственно подозревать собственных родителей в чем-то плохом. Но меня постоянно точил червь сомнения. В моей голове сосуществовали две гипотезы: тетя либо совершила самоубийство, либо ее убил муж. Такое случалось не раз мужья убивали своих жен и наоборот, со вздохом заключил Хьединн.
Полагаю, вы понимаете, каким будет мой следующий вопрос? спросил Ари озабоченно.
Да, отозвался Хьединн и после короткой паузы продолжил: Вы хотите знать, почему я вдруг решил копаться в этой истории столько лет спустя, верно?
Ари кивнул. Он собрался было сделать глоток чая, который остывал перед ним на столе, но вдруг остановился при мысли о крысином яде в кофе несчастной женщины.
Тут есть своя подоплека. Сложив руки, Хьединн задумался в поисках нужных слов. Во-первых, скажу без обиняков: я позвонил вам перед Рождеством, потому что знал, что вы приехали на смену Томасу. Он знает эту местность и все, что с ней связано, как свои пять пальцев. А я надеялся, что вы сможете взглянуть на те события свежим взглядом. Хотя я немного удивлен, конечно, что вы о них вообще ничего не слышали. Но есть и другая причина. Один мой знакомый, что живет в Рейкьявике, осенью присутствовал на встрече уроженцев Сиглуфьордюра. У них был так называемый вечер фотографий.
Что, простите?
Вечер фотографий, повторил Хьединн. Когда на экран проецируются старые снимки, сделанные в наших краях. Это такое развлечение. Интрига в том, смогут ли присутствующие узнать людей на фото. А имена тех, кого узнают, вносятся в особый список. Таким образом память о прежних обитателях города продолжает жить.
Так на этом вечере что-то произошло? спросил Ари.
Да. Мой приятель позвонил мне сразу же по его окончании. Его внимание привлекла одна фотография.
В голосе Хьединна вдруг появился какой-то новый, мрачный оттенок, заставивший Ари вслушиваться в его слова с еще большим интересом.
Снимок был сделан в Хьединсфьордюре, прямо перед нашим домом.
Наступила пауза, во время которой Хьединн слегка дрожащей рукой поднес чашку ко рту и сделал глоток кофе.
До того как умерла моя тетя, посреди зимы всюду лежал снег, но день был ясный.
У Ари снова возникло все то же неприятное ощущение, и он предпринял очередную попытку отогнать его от себя.
Хьединн продолжал:
А вот на самом фото никакого позитива. Мы стоим на нем впятером мне там, полагаю, несколько месяцев.
Хорошо, отозвался Ари. Но что же странного в такой семейной фотографии?
В этом-то и суть, ответил Хьединн, уставившись в чашку, а потом резко поднял глаза и посмотрел Ари прямо в лицо. На фото были мои родители и тетя. Ее муж, Мариус, видимо, и сделал снимок я так предполагаю.
Вот как? А кто же пятый? спросил Ари, почувствовав, как у него по спине пробежал холодок. Ему даже стало не по себе при мысли, что сейчас Хьединн заявит ему, что на фотографии запечатлен призрак.
Какой-то паренек, которого я никогда раньше не видел. Он стоит в самом центре снимка и держит на руках меня. Короче говоря, никто из тех, кто присутствовал на вечере фотографий, понятия не имел, кто этот человек. Хьединн тяжело вздохнул и добавил: Кто он такой и что с ним стало? Может, это он виноват в смерти тети?
4
Роберт налил молока в тарелку с хлопьями. После бессонной ночи он чувствовал себя абсолютно разбитым. А вот сидевшая напротив него за кухонным столом Сюнна, казалось, прекрасно выспалась. Звуковым фоном их завтрака служили последние известия, которых этим мартовским утром было не много, как мог судить Роберт, не считая, конечно, сообщений о вспышке вирусного заболевания в Сиглуфьордюре, ночью там скончался еще один человек. Роберт почувствовал легкую тревогу, надеясь, что распространение вируса все же удастся остановить на начальном этапе. Однако в данный момент его мысли занимали гораздо более насущные проблемы.
Их дом, такой прекрасный и чистый, теперь, казалось, запятнан и даже осквернен проникновением незваного гостя прошлой ночью. Кто же это был? Может, он или она подглядывал через окно спальни за тем, как они с Сюнной занимаются любовью, а потом решил пробраться в квартиру? Возможно ли, что это просто какой-нибудь жалкий вуайерист, или за ночным происшествием стоит что-то более серьезное? Задняя дверь была заперта Роберт не сомневался в этом ни секунды.
Еще и Сюнна ключи потеряла! А потеряла ли она их? Может, ключи у нее украли, чтобы проникнуть в их с Робертом жилище? Вопросы крутились и множились у него в голове. Или все-таки кто-то подобрал ключи на улице? Лучше бы так. В любом случае ясно одно: первое, что нужно сделать, это вызвать мастера, который заменит все замки в доме.
Роберт протянул руку к радиоприемнику и выключил его. Некоторое время в кухне царила тишина, нарушаемая лишь шумом дождя за окном непогода разыгралась не на шутку.
Наконец Роберт, стараясь не выдать голосом своей обеспокоенности, спросил:
Ты ключи так и не нашла? Ты говорила вчера, что потеряла их.
Я и сама удивляюсь, ответила Сюнна, поднимая глаза от газеты, которую она в тот момент читала. Ума не приложу, куда они запропастились. Они совершенно точно были на месте, пока я вчера репетировала, лежали у меня в кармане пальто. Я повесила его в гардеробе. Может, кто-то шарил у меня в карманах? Это мог сделать кто угодно. Но из гардероба никогда ничего не крали.
Кто угодно? переспросил Роберт.
Ну в общем, да.
И даже кто-то посторонний?
Да, отозвалась Сюнна, не отводя взгляда. А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?
Роберт выдавил из себя улыбку:
Да нет, все в порядке, дорогая. В полном порядке. Я просто подумал Он осекся, но все же закончил фразу: Я просто подумал, что надо бы заменить замки. Так, на всякий случай.
А это не перебор? удивилась Сюнна. Ключи обязательно найдутся.
Ну, ты ведь знаешь, какой я подозрительный. А вообще, давно пора это сделать. Ключи проворачиваются в замках уже не так свободно.
Даже так? А я и не замечала Сюнна поднялась из-за стола и посмотрела на часы. Поступай, как считаешь нужным. А я уже опаздываю.
В дверях кухни она оглянулась: