Как зарабатывать деньги, президент толком не объяснил, а может быть держал какие-то свои способы их заработать в тайне, поэтому товарно-денежные отношения стали развиваться сами собой, стихийно.
Весь следующий день все ребята с энтузиазмом занимались коммерцией. Каждый достал из своего чемодана, который хранился под кроватью, какие-то вещицы и стал ими торговать. Например, Вова выставил на продажу свои цветные карандаши и альбом для рисования, которые мама положила ему в чемодан, и к которым он не притрагивался уже больше недели. Он хотел получить за них пятьдесят сантимов. Полный Петя достал из чемодана несколько леденцов, которые у него оставались, и предлагал их всем по три сантима за штуку. Даже Дима, который гордился своим амулетом в виде когтя медведя на кожаном ремешке, решил его продать за сто пятьдесят сантимов. Поддавшись общему ажиотажу, я тоже продал свой теннисный мячик и купил две гильзы от автомата «Калашников», которые привёз с собой в пионерский лагерь Витя.
Вещи стали покупаться и продаваться. Было очень весело и интересно. Некоторые вещи перепродавались по два-три раза, пока не установилась их настоящая рыночная цена. Правда, к концу дня выяснилось, что самые ценные вещи, такие как Димин амулет, почему-то оказались у Миши. Миша довольно потирал руки и посматривал, что бы ещё купить.
Потом от купли-продажи вещей, постепенно перешли к оказанию услуг. Всё началось с, казалось бы, безобидной просьбы Игоря:
Лёня, дай мне почитать свою книгу о Шерлоке Холмсе, в лагерной библиотеке её нет, все книги разобрали.
Я могу сдать тебе книгу в аренду по десять сантимов за сутки.
Ладно, я согласен, возьми десять сантимов за первые сутки.
Каждый из ребят нашего отряда старался заработать, как может.
Однажды я с Алёшей играл в шахматы на моей кровати. Остальные ребята сидели или лежали на своих кроватях. Кто-то читал книгу, кто-то просто так отдыхал. Когда я расставлял шахматные фигуры, одна пешка упала на пол и закатилась под тумбочку Игоря. Я сказал Вове:
Игорь, подай, пожалуйста, пешку, она закатилась под твою тумбочку
Дай мне пять сантимов, и я передам тебе пешку.
Я оторвал глаза от шахмат и взглянул на Вову. Наверное, он увидел такое большое удивление, граничащее с презрением в моих глазах, что ему стало стыдно, и он без денег сразу нашёл и передал мне пешку. Но это случилось только один раз. В дальнейшем каждая просьба кого-то из ребят сопровождалась названием суммы в сантимах, которую просил парень, исполняющий её услугу. Все постепенно стали привыкать, что так и надо делать, то есть за услуги надо платить.
Теперь к концу дня, каждый подсчитывал доходы и расходы, искал, чтобы ещё такого продать или купить с выгодой. Помогать друг другу стали только за деньги.
В нашем отряде появилась элита, точнее, элитная троица, к которой все остальные за исключением Андрея и меня, подходили, чтобы что-нибудь предложить купить. Миша внимательно рассматривал вещицу, а потом сам назначал цену покупки. Особенно усердствовал в вопросе, как бы повыгоднее что-нибудь продать или купить, Вова. Он очень ласково общался с Мишей, выторговывая у него несколько сантимов за продававшуюся вещь. Непостижимым образом он находил, что продать. Он продавал карандаши, ластики, яблоко, оставшееся после обеда, свистки, сделанные из косточек абрикоса, прямую палку, вырезанную из орешника и украшенную резьбой и так далее. Чувствовалось, что это ему нравится, и он находится в своей стихии.
Через несколько дней оказалось, что у некоторых ребят деньги подошли к концу, а Миша, Гена и Лёня, не только смогли купить наиболее ценные вещицы, но и оставались при деньгах, количество которых скрывалось от других.
Андрей прямо спросил Мишу:
Откуда у тебя такие большие деньги?
Я издал приказ выдать денежное вознаграждение президенту, премьер-министру и министру финансов ещё по пятьсот сантимов. Руководство государства должно получать больше, чем обычные граждане. Так принято во всех странах.
К сожалению, Андрей на это не смог ничего возразить.
Однажды возник конфликт у Алёши с мальчишками, которые играли в волейбол. Алёша пришёл и пожаловался нам, что его несправедливо не допускают к игре. Нужно было идти разбираться в ситуации. Миша сказал:
Заплати нам по двадцать сантимов, и мы пойдём. А иначе нам нет смысла нарываться на кулак.
Обиженный Алёша отошёл в сторону.
От нашего былого единства не осталось и следа. Каждый стал сам за себя.
У меня был красивый перочинный ножик с перламутровой ручкой, который мне подарил мой крёстный. Миша видел, как я точил простой карандаш. Ножичек ему очень понравился, и он подошёл ко мне:
Саша, продай мне твой ножичек.
Я не собираюсь его продавать.
Я заплачу тебе большие деньги за него.
Я не продам его ни за какие деньги.
Я тебе дам столько, что у тебя глаза на лоб полезут!
И Миша показал мне пачку денег общей стоимостью в тысячу сантимов. Но он ошибся. Глаза на лоб у меня не полезли. Что-то меня останавливало от продажи. В конце концов, подумал я, это всего лишь цветные бумажки, ненастоящие деньги, а ножичек настоящий, тем более подарок крёстного. Я мог поиграть в эту игру, покупая и продавая какие-нибудь безделушки, но только не ножик. Поэтому я твёрдо повторил:
Нет, не продам ни за какие деньги. Лучше скажи, откуда у тебя такие большие деньги?
Миша огрызнулся:
Это личный президентский фонд.
Он отстал от меня с большим сожалением.
В конкурсе художественной самодеятельности можно было участвовать добровольно. Не было никакой обязаловки. Не было обязательного конкурса отрядов. Каждый мог выступить по своей собственной инициативе. Наверное, это и привлекло много желающих. Заявки на выступление в организационный комитет подавались как от групп, так и от отдельных исполнителей. Я предложил ребятам спеть песню по ковбоев, которую я очень хорошо знал. Меня поддержали Витя и Алёша. То, что у меня не было голоса, меня совсем не смущало. Были ли голоса у Вити и Алёши я тоже не представлял. Но у нас было желание выступить от нашего отряда, тем более что других желающих не было. Я подал заявку на выступление председателю оргкомитета. Он направил меня к аккордеонисту. С ним я согласовал время репетиций. За неделю до конкурса наше трио стало регулярно посещать репетиции на сцене летней эстрады.