Чёрный путник не успел закончить фразу, как Заарон вдруг очнулся и хлестанул его по ноге, очередной удар он нанёс в область живота, подкосив противника. Запрыгнув на его спину, он непрерывно молотил кулаками по его спине. Это продолжалось несколько минут и, казалось, что Хёскильд сломлен. Но когда Заарон нанёс очередной удар, то услышал душераздирающий хриплый смех.
Ты не пройдёшь в долину, уходи обратно в город мёртвых! взвыл Заарон и со всей силы ударил врага по голове рядом лежащим камнем.
Хёскильд замолк, но вдруг, словно текучая вода, выскользнул из-под тела Заарона. Поднявшись над ним, он схватил своими костлявыми пальцами его за шею. Заарон почувствовал огненное кольцо на горле и стал медленно задыхаться.
Хоть ты и бессмертен, но ты можешь чувствовать боль! И это твоя слабая сторона, шептал путник, и было видно, что тот разозлился не на шутку. Мы можем драться с тобою вечность, но в один миг ты устанешь, а я никогда! после чего он ослабил хватку и выпустил его из своих сковывающих рук.
Заарон
Заарон снова упал. Держась за шею и судорожно сглатывая слюну, он прошептал:
Если это продлит жизнь моему отцу, я готов драться с тобой сколько потребуется!
Он почувствовал, как из его левого глаза вытекла охлаждающая кожу слеза и, падая на вулканический песок, на лету превратилась в горошину чёрного обсидиана.
Город мёртвых не так страшен, как ты себе это представляешь, снова зашипел Хёскильд. В нём есть и тихие места там, где обитает твоя мать Эрна. Она ждёт Бертрама уже давно. И он найдёт покой рядом с ней. Дай ему шанс встретить свою возлюбленную!
Заарон затих, а через какое-то время поднял свои измученные глаза на Владыку Морна и утвердительно кивнул. Хёскильд улыбнулся ему в ответ, и страшнее улыбки Заарон ещё никогда не встречал.
А дальше его глаза застлала пелена, и лишь стук обсидиановых шариков о каменную поверхность говорил ему о том, что он ещё жив. Заарон попытался подняться, но его измождённое тело совсем его не слушалось. Пытаясь придти в себя после схватки с Хёскильдом, он всмотрелся вдаль. И там он увидел лишь то, как Владыка города мёртвых исчезает в густом влажном тумане, двигаясь в ту сторону, где кончается Тьма, и начинается мир Света.
6. О бесконечном одиночестве
Этот день оба брата навсегда сохранили в своей памяти день погребения своего отца в земляных чертогах Йорда.
После безуспешной схватки с Хёскильдом, едва дыша от боли, Заарон двинулся в сторону дома. Спускаясь с вершины горы, он много раз останавливался, пытаясь укрыть себя от палящих лучей солнца, прожигающих его тело насквозь. Но Заарон терпел, потому что знал, что если не спустится до заката Ярла, то не успеет увидеть своего отца в последний раз.
Преодолев крайний горный склон, он на несколько минут укрылся под еловыми ветвями возле реки. С трудом сняв с себя изодранную и прожжённую одежду, он медленно вошёл в ледяную реку, прося у Фрии помощи в исцелении. Благословенная река беспрекословно приняла израненное тело Заарона и охладила все его горящие раны, дав успокоение и обезболив каждую клеточку кожного покрова.
Ближе к сумеркам Хаммонд и Заарон предали отца земле, после чего под покровом ночи Хаммонд помог обессиленному брату вновь подняться в горы, чтобы тот вернулся в спасительную для него обитель Тьмы. Он был ошеломлён тем, что тот бесстрашно сражался за жизнь их отца с самим Владыкой города мёртвых, о реальном существовании которого даже не предполагал. Он и представить не мог, что истории, рассказанные отцом, могут быть сущей правдой. Хаммонд поистине гордился Заароном, но в горле стоял ком от мысли, что сейчас он останется в Сапфировой долине совсем один: и ни отца, ни брата больше не будет с ним рядом.
Сначала Хаммонд остался жить в своём жилище у горной Фрии, но с каждым днём к нему приходило осознание того, что ему здесь больше не место. Даже Альва и Горм после смерти отца покинули его и ушли в свои владения: Горм улетел на вершину снежной горы, а Альва поселилась в своих таинственных лесах. И вот спустя время он окончательно решил, что всё вокруг больше ничего для него не значит. Когда нет семьи нет и себя.
В один из хмурых осенних дней Хаммонд наконец собрался и покинул каменный дом. Отправившись вверх по реке, он совершил длинный переход. А ближе к вечеру, обернувшись барсом, поднялся высоко в горы.
Не одну сотню лет он провёл на снежных вершинах, больше никогда не спускаясь в Сапфировую долину. Его домом стал самый высокий пик горы, а его новой семьёй белоснежные хищные ирбисы. С высоты горы он непрестанно наблюдал за лощиной, отмечая постепенные изменения природы: хвойные леса разрастались, горные реки множились и пробивали себе дорогу сквозь горное кольцо, ниспадающие водопады меняли цвет воды, а долина отвоёвывала всё новые территории.
Хаммонд в облике снежного барса
Спустя ещё некоторое время он заприметил в долине движение, и его сердце замерло от неожиданного явления. Своим острым взглядом он стал всматриваться в зелёные живописные просторы. В глубине души он надеялся где-то вдалеке увидеть своего брата, но вместо этого его взору открылось совершенно иное зрелище таинство создания нового поколения людей. Хаммонд судорожно сглотнул, когда увидел собственными глазами, как от скалы отделяются изваянные живые фигуры, а Фьял кружит вокруг каждого из них, наряжая девушек и мужчин в тончайшие разноцветные одеяния.
И в этот момент Хаммонд испытал великую радость оттого, что лощина больше не будет пустовать. Его рык оглушил всю древнюю долину, после чего остальные барсы присоединились к созерцанию этого великого таинства.
7. О поисках во чертогах Тьмы
Годы текли, как река, сменяя друг друга. Жизнь в плодородной лощине процветала и наполняла весёлыми голосами густые благородные леса и цветастые поля. Хаммонд всё ещё продолжал следить за Сапфировой долиной, но вместо былой радости с каждым днём ему становилось тоскливее и тоскливее. Он видел, как новый сапфировый народ строит дома и ведёт хозяйство, как растут их поселения и появляются дети, как трудолюбиво они взращивают посевные культуры на полях и как развивается их быт. Хаммонд понимал, что всё это было и у него. И, возможно, именно сейчас он даже хотел бы зажить своей прежней жизнью, но всё же боялся снова обернуться человеком.
Тоска с каждым новым днём нарастала, доводя до безумия. И тогда он решил ещё раз позвать своего брата, в надежде на то, что тот отзовётся на его призыв. Но, как всегда, в ответ лишь звучала гулкая и беспощадная для его сердца тишина. Однако Хаммонд всё ещё не терял надежды на встречу с Заароном и решил для себя, что будет звать его каждый поздний вечер, посылая огненные потоки воздуха в сторону обители Тьмы. Но, увы, и эти многочисленные попытки не увенчались успехом.
Деревенька у горной Фрии
А годы продолжали бежать Идти Мучительно тянуться друг за другом
Как Хаммонд решил выдвинуться во чертоги Тьмы, не знает никто. Скорее всего, в это Тёмное царство его привёл зов собственного сердца и продолжал вести в кромешной пугающей черноте по пустынным каменным и песчаным дорогам на протяжении нескольких дней. Лёгкое свечение, озарявшее фигуру барса, постепенно затухало, а его силы гасли без еды и воды. Он ощущал всем своим существом, что его преследуют потусторонние духи, а до шерсти дотрагиваются миллионы холодных лап. Боковым зрением он видел это хаотичное движение сливающихся с Тьмой непонятных и хладных силуэтов. Но Хаммонд твердил себе лишь одно, что он забрёл в эту чёрную жуткую обитель, чтобы найти своего кровного брата. И поэтому этот беспросветный тяжёлый путь стоил свеч.