Катерина Траум
Затерянная кровь
Пролог
Ворота с шумом распахнулись, выпуская с королевского двора тяжёлую карету. Большая медная гравировка с гербом на дверце лучи самоцвета и шахтёрская кирка золотом отливали в свете осеннего солнца. Крышу щедро закидал листьями яблонь новый порыв ветра.
Мне безумно жаль, миледи, но я не хочу делать нас обоих несчастными.
Сказанные преувеличенно тоскливым тоном слова ещё шумели в затылке, скрипели пеплом на зубах. Бриллиантовый обод до боли сдавливал виски, и сейчас леди в карете ощущала себя совсем не дочерью богатейшего герцога Афлена, а использованной тряпкой, выброшенной за забор под копыта проезжим лошадям.
Только дышать. Обнять себя за плечи и дышать глубже, с каждым вдохом пытаться забыть печальные малахитовые глаза. Лживые до самого дна.
Вы бы и сами не захотели этого брака, зная, что я буду думать лишь о ней. Она спасла мне жизнь.
Грязная ведьма. Помойная кхорра, неведомым чудом запустившая когти в сердце кронпринца. Её, её кронпринца! А ведь совет предупреждал: не к добру затянута свадьба, ох, не к добру! Преторам нужны были деньги её отца, Казеру молодое и красивое тело, а сама она как полная дура, как сопливая девочка, наслушавшаяся сказок о любви, верила в искренность чувств. Что заглядывающий к невесте в спальню до свадьбы жених просто хотел познакомиться поближе. Что обряд формальность, и нет разницы, состоится он до королевской охоты или после
Миледи Хэссекская, я безумно сожалею, что между нами всё успело зайти столь далеко Клянусь, это не станет препятствием для другого брака, я лично позабочусь, чтобы у вас был достойный супруг.
Грязь, грязь и ложь Елене чудилось, что она облеплена этим как дурная осенняя муха, влетевшая в навоз. Она безупречно держала лицо и не дрогнула ни единой мышцей, пока предатель её маленького и уже растоптанного девичьего сердца вновь просил прощения.
Засунь их себе в глотку и подавись.
Сдохни.
Заткнись навсегда.
Даже находясь в карете в обществе двух скорбно молчащих фрейлин, Елена сидела с гордо выпрямленной спиной и не позволила ни слезинке проступить на глазах. Она безразлично смотрела в окно на проплывающие мимо столичные улицы, прекрасно зная: больше ноги её не будет в Велории. Никогда. Не после столь громкого, отвратительного унижения. И наверное, в лёгких сжималось бы от боли и обиды капельку меньше, если бы отказаться ото всех мечтаний пришлось во благо страны: защищая Афлен политическим союзом от войны, отдавая своего кронпринца какой-нибудь тиберийской принцессе
Но её, графиню Хэссекскую, прекрасную Елену, богатейшую невесту и до приезда в Велорию чистейшую в своей невинности променяли на дочь рыбака. На простолюдинку. На ведьму.
Чтобы не выдать, как к горлу подкатил комок тошноты, пришлось спешно прижать к бледным губам платок. На колени вдруг выпал из него маленький круглый железный амулет, испещрённый кривыми рунами. Похожий на древнюю монету, только посредине мигнул алой каплей рубин. Елена спешно сгребла его в кулак, пока не заметили фрейлины.
Она не верила в магию. Детские сказки. Но монетой с ней поделилась старая, ушедшая в безвременье этой весной няня. Перед самой смертью она сказала, что монета исполнит любое желание, если попросить и в тот день беспечная черноокая красавица Елена лишь улыбнулась, ведь у неё было всё, что только возможно желать.
Всё сильнее сжималась в ладони монета, пока рубин не впился в кожу до болезненной вмятины. Прикрыв глаза, графиня Хэссекская в последний раз позволила себе представить лицо уже-не-своего кронпринца. Волевой подбородок, малахитовый блеск радужки и светлые волосы, губы, ночами шептавшие её имя с восхищением.
Теперь картинку словно залило тьмой. А может, она просто прозрела.
«Я проклинаю тебя, Казер Воскрешённый. Тебя и весь твой гнилой род. Я обещала тебе сына, но ты уже не узнаешь, что я осталась верна своим клятвам. А у тебя у тебя сына не будет никогда. Ты похоронишь столько своих детей, что никакое вино не зальёт твоё горе».
Карета с киркой и самоцветом на дверце неспешно покинула Велорию. А после город ещё неделю заливали ледяные дожди.
1. Семья
Она обнимает меня ласково, но крепко как умеют только мамы. Наверное: мне-то откуда знать? Шлейф уютного тепла всё не заканчивается, и я подобно слепому котёнку утыкаюсь носом ей в шею. От кожи пахнет осенним лесом.
Всё должно было быть не так. Моя девочка, ты не должна была стать живым мертвецом
Тогда почему же стала?
Нет, я и не думаю её укорять, и всё же обида как песок на языке шершавая, скрипучая. Колет влагой глаза.
Потому что, когда я исчезла, тебя никто не отогрел. Не научил любить не показал, как. Ты с рождения была окружена только ненавистью. Как было бы проще, если бы хотя бы ты сама себя полюбила, горьковатый приглушённый голос растворяется в свисте ветра, и я вздрагиваю всем телом
Вздрагиваю и просыпаюсь. Резкий вдох опаляет глотку жаром раскалённого воздуха.
Тише, не дёргайся так, тут же успокаивающе велит Анвар, теснее прижимая меня к своей груди и не дав свалиться из седла. Поспи ещё немного, мы скоро будем на месте.
Откашливаюсь, протестующе мотаю головой. Сажусь прямей, потирая слезящиеся от яркого солнца глаза. Рассеянно поправляю плотную мантию, защищающую меня от жары и пыли.
Напомни в следующее наше путешествие взять карету, устало бурчу я, тут же ловя спиной ответный смешок.
Ну да, да, «я же говорил» какое счастье, что мой муж не имеет обыкновения тыкать в свою правоту по крайней мере так часто, чтобы это задевало всерьёз.
Не без труда фокусирую взгляд перед собой: ничего нового, всё те же спины бойцов, прикрытых синими плащами королевской гвардии, лязг их оружия, негромкие разговоры и кряхтение лошадей, чьи копыта не проваливаются в песок только благодаря хорошо утоптанной тропе вдоль Флифары. Хотя в такой дали от истока реку едва ли можно назвать таковой: просто почти до дна пересохший ручей, неспособный дать жизни этой земле и на сотню шагов в сторону. Позади уставшего Цивала плетётся на своей кобылке Юника, на ходу заплетая гриву в мелкие косички.
Ведущий отряд Нэтлиан снова пыхтит трубкой, и я в который раз за прошедшие дни задумываюсь, чью же сторону он решит принять. Поддержит меня или заявившую права на трон Таису? С одной стороны, если бы хотел давно бы переметнулся, увёл за собой бойцов, а то и меня саму взял в плен в качестве подношения новой королеве. Однако старый вояка умён, и может быть, считает, что шпионом послужит лучше
Да, я всё так же не склонна доверять никому.
Эти люди тебя уже не предадут, вдруг едва слышно шепчет Анвар мне на ухо, рассыпая по вспотевшей коже мурашки от своего дыхания. Ты не раз показала им свою силу, спала рядом с ними на земле и делила тяготы пути, наперекор заветам Сантарры позволила вылечить раненных. Все они, в том числе и Нэтлиан, прекрасно знают, кто истинная королева Афлена и законная по праву Ятиха.
Искренне им завидую. Хотела бы и я это знать с такой же уверенностью, туго сглотнув, признаюсь я пересохшим горлом.
Пытаясь скрыть лёгкое замешательство, тянусь к седельной сумке на шее Цивала за бурдюком с водой, но внезапное движение впереди заставляет замереть. В густом облаке пыли видится нечто тёмное, доносится до ушей слабая дрожь от десятков чужих копыт. Предвосхищая мою команду, Нэтлиан сам поднимает вверх открытую ладонь, приказывая отряду остановиться.
Нас встречают с почестями или готовятся бросить копьё? осторожно уточняю я у Анвара, как только все лошади притормаживают в ожидании встречи. А по линии горизонта перед нами растягивается ряд воинов, и их чёрные нагрудники отливают обсидианом в солнечных лучах.