Религия ориентирует людей не на разум, а на веру. Более того, многие ее представители учат людей видеть в разуме даже источник зла. Например, один из современных адептов религиозного мировоззрения О. Н. Новоселов определяет место философии в качестве последней ступени деградации человеческого духа. Он пишет: «Деградация происходит по цепочке: вера богословие еретические учения философия»43. Достается и науке. Ортодоксы от религии пытаются отвратить прихожан от осмысления данных естественных наук, оставив им в качестве источника истины только религиозные догмы.
Иероманах Серафим учит: «Единственная мудрость идет к нам от святых, а все, что противоречит ей, это ложь, даже если она называет себя наукой»44. Представители РПЦ используют любые средства для борьбы против атеистических взглядов ученых, они, намеренно или по невежеству, искажают истину. Так, например, в газете «Аргументы и факты» была опубликована статья наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова) «Безбожная наука хромает!»45, в которой он представил убежденных атеистов И. П. Павлова, А. Эйнштейна и Ч. Дарвина глубоко верующими учеными. Но это не так. В воспоминаниях М. И. Петровой, ближайшей сотрудницы Павлова, приводятся такие его слова: «Человеческий ум ищет причину всего происходящего и когда он доходит до последней причины, это есть Бог Но сам я не верю в Бога, я неверующий»46. В письме к своей невесте С. В. Карчевской 11 сентября 1880 г. Павлов пишет: «сам я в бога не верую, никогда не молюсь». А вот как он относился к верующим. «На свете еще очень много темных, необразованных людей, которые весьма плохо разбираются в явлениях природы и общественной жизни и лишены такой мощной моральной опоры как просвещение, образование. Моральной опорой для их жизни в известной мере является религия, вера в Бога»47.
Взгляды А. Эйнштейна с течением времени менялись. В творческой автобиографии, опубликованной им в 1945 г., он пишет: «Я, хотя и был сыном совсем нерелигиозных (еврейских) родителей, пришел к глубокой религиозности, которая, однако, уже в возрасте 12 лет резко оборвалась. Чтение научно-популярных книжек привело меня вскоре к убеждению, что в библейских рассказах многое не может быть верным. Следствием этого было прямо-таки фанатическое свободомыслие, соединенное с выводами, что молодежь умышленно обманывается государством; это был потрясающий вывод»48. В целом же взгляды А. Эйнштейна хорошо представлены в книге Макса Джемера «Эйнштейн и религия». Вот как ответил Эйнштейн в 1929 г. на вопрос о верованиях: «Я верю в бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии Вселенной, но не в бога, который занимается судьбами и поступками людей»49. Эйнштейн пользовался также термином «космическая религия», но, когда друзья упрекнули его в использовании религиозной терминологии, он ответил им так: «Я просто не мог найти более подходящего слова. Какого черта мне до того, что попы наживают на этом капитал»50.
Совсем нелепо зачислять в ряды верующих Ч. Дарвина. В молодости он действительно был верующим, но затем порвал с религией и стал атеистом. В своей автобиографии он пишет: «Я постепенно пришел к осознанию того, что Ветхий завет с его до очевидности ложной историей мира, с его вавилонской башней, радугой в качестве знамения завета и пр. и пр., и с его приписыванием богу чувств мстительного тирана заслуживает доверия не в большей мере, чем священные книги индусов или верования какого-нибудь дикаря»51.
Религиозный ренессанс в современной России серьезно потеснил позиции философского материализма. Не смотря на провозглашаемые ныне лозунги о демократии, свободе слова и совести, государственная цензура никуда не исчезла. Но если раньше запрещалось публиковать антисоветскую литературу, то в условиях рыночной экономики цензоры стали внимательно следить за тем, чтобы научная литература не попадала в библиотеки и книжные магазины. Поэтому полки книжных магазинов забиты религиозной, идеалистической и различного рода антинаучной литературой, а библиотеки, даже областные, теперь не имеют обязательного экземпляра и лишены права приобретать понравившуюся литературу. Зато религиозная литература, причем не только отечественная, но и зарубежная, издается большими тиражами и распространяется бесплатно. Яркой иллюстрацией этого являются три солидных тома под общим названием «Мировоззрение», подготовленные английскими авторами теологом Д. Гудингом и философом Дж. Ленноксом52. Эти книги, рекомендованные Министерством образования РФ в качестве учебного пособия для учащихся старших классов и студентов, рассылались бесплатно не только по библиотекам, но и по философским кафедрам вузов. На отечественного читателя потоком обрушились публикации и переводы богоискательских трудов начала XX в., которые вряд ли можно считать новым словом философской мысли или трактовать как свидетельство духовного обновления человека.
В связи с теологизацией отечественной философии и вообще всех сторон жизни российского общества очень остро встал вопрос об идеологии в современной России. События 1991 г. привели к крушению социализма, а само понятие идеологии оказалось в опале. Ее объявили атрибутом тоталитаризма. Вооружившись идеей деидеологизации, наши «реформаторы» сначала даже и не помышляли о создании новой идеологии для России, наивно полагая, что с ликвидацией марксистской идеологии наступит расцвет науки, искусства, политики, экономики, социальной жизни. Но это оказалось глубоким заблуждением. С разрушением идеологической основы общества рушатся все основывающиеся на ней сферы и структуры. Не может нормально развиваться общество, у которого нет целей и знаний о самом себе, о своей природе, месте в истории. Существовать без идеологических воззрений общество не может, ибо оно основывается на них. Отсутствие идеологии в современной России привело к тому, что возник своего рода идеологический хаос, обусловленный, с одной стороны, произвольным идеологическим творчеством политических структур власти, а с другой так называемым «идеологическим плюрализмом».
В России все большее распространение получают различные идеологические идеи, концепции и учения от возрождающихся религиозных доктрин (православия, ислама, буддизма, иудаизма) и крайнее левых течений до самых правых (в частности, фашистской идеологии). Возникает вопрос: совместим ли идеологический плюрализм с какой-либо одной национально-государственной идеологией? С одной стороны, общество неоднородно, оно структурировано на социальные группы, имеющие свои интересы. Естественно, что каждая из них имеет свою идеологию. С другой стороны, совершенно очевидно, что Россия как государство имеет свои особые национальные интересы, как и любая другая страна мира. Следовательно, и у России должна быть своя национально-государственная идеология, в которой эти интересы могли бы получить системное изложение и теоретическое обоснование.
Какой же должна быть государственная идеология России? В некоторых публикациях проскальзывает мысль, что такой идеологией может быть знаменитая триада «православие самодержавие народность». Но брать за основу государственной идеологии эту триаду значит выставлять страну на историческое осмеяние. Действительно, хороша национальная идея, если вскоре после ее провозглашения народ сверг самодержавие и разрушил православие. По конституции церковь отделена от государства, никакая идеология не может быть государственной. Ссылаясь на это, Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II подчеркнул: «Никакая, в том числе атеистическая». Но дело в том, что идеология и мировоззрение это два качественно различных явления человеческого духа. Мировоззрение имеет дело с миром в целом, и оно индифферентно к социальным событиям. Оно может быть материалистическим или идеалистическим, религиозным или атеистическим, но не может быть, ни пролетарским, ни буржуазным. Другое дело, что социальные общности и классы в своих идеологических воззрениях пытаются опереться на тот или иной тип мировоззрения.