Танго остановилось, но они его продолжали танцевать, слившись в объятиях, каждой клеточкой разгорячённых тел чувствуя друг друга.
Что происходит? Посетители кафешки недоумённо переглядывались. Да это же не выступление, это танец двух влюблённых. Так они ошибались? Она, эта молодая женщина не танцовщица?
У барной стойки стояла высокая блондинка и торопливо делала снимки на телефон, потом она исчезла.
А они они молча стояли и смотрели друг на друга. Потом он сказал:
Это вы хотели подписать накладные?
Накладные? Какие накладные? не поняла она.
Накладные?!!
Гл.4 НАКЛАДНЫЕ
Таша в ужасе смотрела на незнакомца. Он же смотрел на неё, наклонившись через стол, пристально, несколько недоумённо, но, где-то понимающе и улыбался. Он давно уже наблюдал за нею. У него были внимательные глаза, и он, кажется, видел всё. Ей даже показалось, что он догадывается о самом главном: что она только что возвратилась да Бог знает откуда, но очень издалёка!
Вы не волнуйтесь, мне Тамара Власовна, вахтерша наша, сказала, что приходила очень красивая женщина и искала меня, (баба какая-то тебя искала кукла смазливая, как все у тебя), и что она отправила вас в нашу кафешку, меж тем мягко пояснял незнакомец. У него был низкий приятный голос, чуть с хрипотцой.
Сами понимаете, я не мог отказать себе в удовольствии и решил непременно найти эту женщину и поинтересоваться у неё, зачем я ей нужен.
На этом месте незнакомец сделал непродолжительную паузу и, в некотором раздумье добавил:
Вдруг за чем-нибудь таким, что и мне нужно?
И улыбнулся этой своей мерзкой, всё понимающей улыбкой. Только не гыкнул, наглец!
Таша узнала! Да это же тот самый, с причала, только тогда он был в робе, а теперь в джинсах и светлой рубашке с коротким рукавом. Кого-то ещё напоминает
В транспортном отделе было два кабинета. В одном сидели пятеро или шестеро молодых, весёлых сотрудниц и сотрудников, второй кабинет начальника транспортного отдела, Краёва Арсения Георгиевича. Они зашли во второй.
Кабинет начальника был шикарный, в плане напичканной в него техники. На огромном столе стоял навороченный компьютер и все прибамбасы к нему самых последних модификаций и даже чуть наперёд. А сбоку, на самом краешке письменного стола, лежала та самая гнутая железяка в промасленной тёмно-коричневой бумаге и не очень вкусно воняла чем-то техническим.
Всё-таки он! Таша ещё сомневалась.
Обходя стол, начальник отдела перевозок, подхватил железяку, какое-то время покрутился с ней, прикидывая, куда её пристроить, не нашёл ничего лучшего, как положить на пол возле стола, произнёс значительно, почему-то апеллируя к Таше:
Очень нужная вещь, очень. Да вы присаживайтесь.
Сел за стол и попросил накладные. Профессиональным взглядом просмотрел их, ещё просматривая, нашарил ручку на столе и уже занёс руку для подписи, но неожиданно остановился.
Он вдруг понял, что вот сейчас подпишет, она возьмёт бумаги и выйдет из кабинета. И всё!
И он никогда больше не увидит эту женщину.
Но он уже осознал, только что, сию минуту, что это будет неправильно и несправедливо.
Она не должна так вот просто исчезнуть из его жизни!
Он отложил ручку, поднял голову и посмотрел, наконец, на сидящую напротив него женщину.
И Таша в очередной раз обомлела: на расстоянии вытянутой руки от неё сидел и смотрел на неё в упор тот самый чех! Да-да, славянский, европейский, из её недавних фантазий ЧЕХ!!!
Таша побледнела, ей стало нехорошо, в ушах зазвенело, и, последнее, что она услышала, опускаясь в полуобморок, это был голос Чеха:
Мадам, что с вами? Вам плохо?
Гл.5 ГЛУБЬ ВЕКОВ
Они шли по какой-то узкой извилистой улочке Праги.
Старое место. прошептал ей на ушко Чех. Он обнял её за плечи, а ей хотелось, чтобы он обнимал её всю. Было около двенадцати дня, почти полдень. Жара, как и солнце, поднималась в зенит и разгоняла людей с улицы. Таша снова была в марлевом светленьком платьице, но в нём она ещё больше нравилась Чеху.
Они искали отель, любой, лишь бы с кондиционером. Прага была чем-то похожа на Петербург. В Петербурге Таша бывала. Только красивее и стариннее. И более, что ли, вычурнее: красная черепица и всё такое. Но здесь здесь кроме черепицы было нечто, до чего всё-таки и Петербургу далековато. Здесь была глубь веков! И она каким-то странным образом уносила людей в глубь чувств. Таше казалось, что здесь невозможно лгать. И она не лгала себе: она прониклась к этому человеку, с которым у неё было от силы два часа знакомства, доверием. Но ей казалось, что они знакомы с ним уже целую вечность! И именно эта вечность была для неё сейчас гарантом её доверия к нему.
Они стояли на Староместской площади Праги и любовались двумя готическими башнями Тынского храма. Нужно было зайти, но они куда-то торопились. Таша понимала, что торопится именно она. А так не хотелось: объятия любимого, пражские честные древности, готический Тынский храм, который так располагает к высоте и чистоте чувств. Но её словно что-то отрывает от всего этого и несёт. Куда, господи, мне так хорошо здесь
Ты куда-то спешишь? удивлённо спрашивает Чех. Пожалуйста, останься! успевает крикнуть он ей вслед, и его руки безвольно соскальзывают с её плеч.
Гл.6 ПСЕВДОЧЕХ
Нет, ей не было плохо. Ей уже хорошо. Звон прошёл, в глазах прояснилось. Она снова в кабинете начальника грузоперевозок. И он суетится. Держит перед ней стакан с водой, которую только что налил из графина тонкого чешского стекла. Даже графин! Но зачем, зачем: этот крутой, открытый лоб, иронично-внимательный взгляд? Господи, да что же это, наваждение? Таша раздражённо, залпом выпивает воду и отдаёт назад стакан.
Чех из реальности: крепкий, быстрый, пружинистый Скорее всего занимается чем-то, какой-нибудь борьбой, даже. Это придаёт ему неторопливую уверенность.
Мужик Хотя видно, что уже не в одном поколении воспитываемый. Но всё ещё не до конца воспитанный. И далеко не все вопросы способен решать исключительно дипломатическими методами. Этот может и другими. Такие сразу нравятся женщинам. Но это не значит, что он нравится ей, Таше.
А что, если нам обменяться телефонами? это «мужик» спросил своим низким, мужским, с хрипотцой голосом.
Телефонами?
Ну да. Вдруг что-то не то с документами.
Ну так у меня там доверенность от мужа, там и телефон.
Таша усмехается, она уже спокойна и способна сама иронизировать.
Мужа? Вот интересно, а не подумаешь.
Это почему?
Нет, ну я просматривал, и, кажется, не встретил двух одинаковых фамилий.
Кажется, псевдочех тоже уже способен дерзить.
Таша взрывается, она не терпит, когда фамильярничать начинают вот так скоро:
Вам подробно пояснить или покороче?
Она его опять почти ненавидит, но что-то ей ещё не даёт уйти.
Ах да, ей хочется скорчить ему рожицу.
С этим желанием она встаёт и идёт к двери. Уже у дверей, (он пошёл, чтобы открыть её перед ней), они оба, одновременно, приостанавливаются.
Что-то должно произойти, чтобы она не ушла так быстро. В долгих мелодраматических сериалах именно так и происходит, но, к сожалению, не в жизни. Он успел взять её за руку:
Может
Ручка двери поехала вниз и дверь начальника отдела открылась. Какая-то Ксюша, что-то затрещала по работе, ревниво-понимающим взглядом вперилась в руку начальника, которая «нежно» держала руку посетительницы. Таша молча вырвала руку и торопливым шагом зашагала, почти побежала по длинному коридору административного здания.
Гл.7 МЕРОПРИЯТИЕ
Да хоть бы и не торопилась вовсе. На её собственной работе у них сегодня мероприятие, день рождения сотрудницы. Её зовут Людмила Николаевна, а по-другому Людок. Весь отдел занят одним: изо всех сил старается состроить рабочую мину при абсолютно не рабочем именинном настроении. В смежной маленькой комнатке к той, где идёт приём посетителей, чинно и очень тихо накрывают стол. Торт, конфеты, фрукты.