Как душевно! Прямо до слёз
Стригший ногти поднялся, вид у него был растроганный. Камуфляжный сложил разбросанные на столе вещи в котомку и поскрёб затылок.
Зря мы вас потревожили. Но что поделаешь служебный долг. Вы свободны.
Сияя улыбкой, Чисан повесил котомку на плечо.
Святая простота! Едва заслышали молитву тут же поверили.
Да нет, вы, похоже, настоящий монах, камуфляжный похлопал по котомке Чисана. Моя покойная бабушка тоже была буддисткой.
Когда мы вышли из контрольного пункта, на улице уже стояли сумерки. Мы зашагали вдоль дороги.
Давно не молился охрип. Зайти бы куда-нибудь выпить. О, Владыка Всевидящий!
Голос Чисана звучал бодро, как будто он уже забыл недавнее унижение. В этом человеке и вправду было что-то непостижимое.
Когда мы добрались до посёлка, в лавках зажигали огни.
Время трапезы прошло сейчас у монахов воздержание Так что в Дхарма-центр на ужин не пойдёшь. Давай где-нибудь перекусим.
Даже не спросив моего согласия, Чисан вошёл в китайскую закусочную. Немного помешкав, я последовал за ним.
Что будешь? спросил он, когда мы оказались в маленьком промозглом помещении и сели друг напротив друга за стол.
Всё равно Выбирайте вы.
Я бы выпил, но сегодня решил потерпеть.
Он заказал две порции чачжанмёна[23].
Любите чачжанмён?
Просто дёшево.
Чисан прыснул сквозь зубы.
По правде говоря, даже не знаю, какая еда хороша. Всё позабыл. Что я люблю? Суть не в качестве продуктов главное, сколько вложено души. Так сказал один известный повар В монастырской пище нет ни грамма души. Однако мирянам нравится. Я размышлял об этом. Всё элементарно. Не считая городских Дхарма-центров, буддийские храмы в основном находятся в горах. После тяжёлого подъёма немудрено проголодаться. К тому же люди устают от жизни под беззвездным небом, от городской копоти и шума, от спиртного и жирной пищи, так что простой рис с овощами и дикими травами не может им не нравиться. Но все, кто в один голос нахваливает монастырскую еду, мол, на таких харчах за месяц раздобреешь бегут без оглядки уже через десять дней: больше им невмоготу. Впрочем, теперь эти веруны до самых монастырских стен доезжают на автомобилях. Конечно, время сейчас такое время запустения: простая растительная пища исчезает даже из монастырей
Принесли чачжанмён. Я стал выбирать из лапши кусочки мяса и лука[24]. Глядя на меня, Чисан поцокал языком.
Я не говорю, что вегетарианство это плохо. Но в нём нет души. Пища для нас не более чем формальность: еда необходима, чтобы заполнить голодное брюхо. Мы не смеем услаждаться. Мне сейчас положено быть в самом расцвете сил, а моё лицо покрывают старческие пятна и экземы. Каждый раз, когда я встаю на ноги, у меня всё плывёт перед глазами.
Он положил в рот кусочек лука и прожевал.
Никто не поверит, если я скажу, что за год, не закусывая, прикончил несколько сотен бутылок сочжу. Думаю, я сделал это из чистого упрямства и упёртости. Вся моя жизнь как дешёвая рисовая брага, я крепко привязан только к алкоголю. Да, я привязан к нему. Но ты не ругайся. Я жив благодаря спиртному. Конечно, это позорное прозябание, но всё же Если бы все на свете жили идеально, на кой чёрт сдалась бы нам религия?
Чисан взглянул на меня и снова поцокал языком.
Что, нам нельзя есть запретные травы? Якобы для монаха-аскета они должны быть табу, потому что в них источник мужской силы? Не смеши! Если уж лук с чесноком возбуждают влечение, что же тогда говорить о говяжьих рёбрах, о мясе и рыбе, которые продаются на каждом углу? Не надо совершать глупости: висеть на одной ветке и видеть перед собой единственное дерево, не замечая леса. Если задуматься об основной цели и смысле заветов Будды, станет ясно, что это просто нормы поведения. Эти заповеди склонность сердца, возникающая ещё до какого-либо действия. Чего я только сегодня не наговорил! Пропащая моя душа вот и разглагольствую о еде О, Владыка Всевидящий!
Настоятель в Дхарма-центре был крупный упитанный монах лет сорока. Он выложил перед нами тетрадь с надписью: «Книга регистрации постояльцев». Мы заполнили нужные графы.
Будьте добры, ваши монашеские удостоверения, сказал он с улыбкой бывалого хозяина мотеля.
Вспомнив дневной инцидент, я не выдержал:
С каких это пор в буддийской общине такие порядки?
Распоряжение свыше ничего не поделаешь Мне и самому это до смерти надоело.
Я готов был разрыдаться. С каких пор в самом деле, с каких? буддийский мир сделался таким чёрствым и жестоким? Неужели сердечное, тёплое сострадание вовсе исчезло из монашеской общины, и теперь это мир, где один буддист требует у другого документы, как полицейский на допросе? Наша монашеская семья, в которой между братией было больше любви, чем между кровными родственниками, просто потому, что у всех бритые головы и одинаковые робы, с каких пор она стала такой?
Но спорить было бесполезно: как сказал настоятель, это распоряжение свыше. Я достал удостоверение.
И ваше тоже, прошу, настоятель взглянул на Чисана.
Тот вдруг задрал до плеча рукав и сунул ему под нос руку с чётким, как клеймо, следом ожога от фитиля, оставшегося с церемонии посвящения.
Вот моё удостоверение. Моё вечное монашеское удостоверение. Нет нужны беспокоиться об утере или подделке.
Настоятель, неловко засмеявшись, махнул рукой.
Да что вы, дело не в том, что я вам не доверяю. Просто последнее время появилось много самозванцев. На днях останавливался один: не получил от нас денег на дорогу так магнитофон унёс. Я вот что хочу сказать
Некоторое время настоятель продолжал смаковать эту тему, ругая странствующих монахов: мол, монашеское дело сидеть на месте и практиковать, чего они мотаются? При этом его лицо выражало нескрываемое сожаление о пропавшем магнитофоне.
В комнате для гостей было неуютно и зябко. На полу в беспорядке валялись старые грязные одеяла и деревянные подушки; бумажные вставки в дверях были разодраны, сквозь щели задувал холодный ветер.
Самое идеальное общество то, где не требуется никаких документов и удостоверений, а всё можно подтвердить собственным телом, разве не так?
Чисан то и дело ворочался похоже, никак не мог заснуть. Мне тоже не спалось.
Нестяжание Будда считал его залогом счастья. Он говорил, что там, где есть обладание, стремление обладать, прорастают семена горестей. Страх, как бы не обокрали; жажда заполучить лучшее, а отсюда зависть, ревность, клевета в итоге доходит даже до убийства Монаху и в самом деле подобает довольствоваться малым. Иметь только робу и чашу для подаяний Однако я не имею ничего и почему-то всё равно тяжко
Может, это такой парадокс: когда ничего не имеешь, лишь сильнее одолевает желание чем-то обладать?
Наверное, так и есть Всё гонишься и гонишься за большим Думаешь: вот, нашёл а оно всё ускользает. Что же мне не спится?..
Всему виной иллюзии. Пустые иллюзии
Чисан вдруг засмеялся.
Стремление стать буддой тоже иллюзия. Ещё бóльшая да пожалуй, и самая большая на свете иллюзия. В старину какой-то «пропащий» говорил, мол, напрасно Будда пришёл в этот мир только перевернул весь дом вверх дном. Золотые слова.
Вы жалеете, что ушли в монастырь?
Вовсе нет. Просто мне очень грустно. Каждый имеет облик под стать своему лицу и способностям. Когда человек отвергает этот облик и желает обрести другой, он умаляет свою ценность. Истина, которой учил Шакьямуни, проста и ясна. Таково же и учение Иисуса. Но вот стать этой истиной задача не из лёгких. Попытаешься откусить больше, чем сможешь проглотить, дело кончится трагедией. Растеряешь и то немногое, что имеешь Окажешься не тут и не там, будешь скитаться где-то посередине. И умереть не умрёшь, и жить нормально не сможешь Серый всегда был цветом тоски Это ведь и цвет монашеской робы Не белый, не чёрный Есть ли на свете другой столь же безнадёжный цвет?..