Михаил Петрович Бестужев-Рюмин (16881760).
Бестужев сделал ставку на голштинскую партию «патриотов». В инструкции, данной царём, содержался пункт о необходимости поддержки в Швеции только что установленной конституционной формы правления. Как докладывал Михаил Петрович царю, «пока нынешняя форма правления существует, ни малого опасения со стороны шведской не будет», потому что Швеция «настоящая Польша стала». Под Польшей посланник имел в виду порядок единогласного принятий решений в Речи Посполитой, согласно которому было достаточно подать один голос против, чтобы перечеркнуть любое решение сейма.
Бестужеву не удалось удержать шведов от вступления в Ганноверский союз2 задача, скажем, была непосильная, да к тому же он в самый критический момент был удалён из Стокгольма. Параллельно Бестужев продолжал работать над воплощением идеи Петра о наследовании шведского трона герцогом Голштинии Карлом-Фридрихом, племянником Карла XII, позже ставшим мужем дочери Петра Анны. Можно сказать, что большинство поставленных перед Бестужевым задач были тем или иным образом увязаны с судьбой голштинского герцога.
Карл XII, как известно, не успел распорядиться относительно своего наследника, и в последние годы его жизни таковым неофициально считался Карл-Фридрих (Карл Фредрик). Сестра Карла XII Ульрика Элеонора, выйдя замуж за гессенского герцога Фридриха, право на шведский престол практически утратила. Однако, в первые же часы после смерти короля гессенец Фридрих проявил необычайную активность и распорядительность. Ему удалось лишить голштинскую партию её лидера Г.Х. фон Гёртца, главного советника погибшего короля, и привлечь на сторону своей супруги генералитет и верхушку правительства. Вопреки прежним постановлениям, на трон взошла Ульрика Элеонора. Гёртца казнили, голштинскую партию, ставшую для шведов слишком ненавистной и лишившуюся своих вождей, отодвинули в сторону. Карл-Фридрих по своей натуре лидером не был и популярностью у шведов не пользовался. Постепенно он попал под влияние бывшего помощника Гёртца голштинца Хеннинга Фридриха фон Бассевича, человека пронырливого, самоуверенного и тщеславного.
Граф Геннинг-Фридрих Бассевич или Бассевиц (Henning Friedrich von Bassewitz, 16801748)
Кажется, именно Бассевич по указке Гёртца зародил в голове царя Петра мысль о том, что его герцог имеет право на шведский трон, а при женитьбе Карла Фредрика на дочери Петра перед Россией открылись бы вовсе заманчивые перспективы установления со Швецией дружеских отношений. Одновременно Петербург предпринимал попытки вернуть Голштинско-Готторпскому герцогству Шлезвиг, захваченный в ходе войны Данией3, и в этом заключался основной интерес голштинской дипломатии в России.
Естественно, ни Ульрика Элеонора, ни её супруг не были в восторге от идеи иметь наследником шведского трона Карла-Фридриха (гессенец и сам желал стать таковым), так что на пути претворения в жизнь идеи Бассевича-Петра I встретились серьёзные препятствия. В 1720 году инженер-полковник Л.К.Стобе (Stobee), воспользовавшись отсутствием большого количества депутатов, подал в риксдаг проект о признания Карла-Фридриха наследником и едва не добился успеха, но всполошился королевский двор, и дело закончилось ничем. Карл Фредрик попытался заручиться поддержкой английского короля и австрийского кесаря, но сочувствия с их стороны не встретил.
В 17191720 г.г. герцог находился в пределах Священной Римской империи, а в 1721 году прибыл в Петербург. Самый тёплый приём ему оказала царица Екатерина. Она была в восторге от идеи Бассевича выдать родившуюся вне брака с царём дочь Анну за европейского герцога и придать её происхождению покров легитимности4. На мирных переговорах со шведами в Ништадте Пётр снова пытался продвинуть Карла-Фридриха в качестве наследника шведской короны, но шведы категорически воспротивились этой идее.
В конце 1721 года герцог, следуя за двором, отправился в Москву, где он столкнулся со шведскими пленными перед отправкой их на родину. Он оказал многим из них существенную помощь, чем сразу повысил свой авторитет в глазах Стокгольма. Внутри риксдага 1723 года наметился сдвиг в пользу его кандидатуры. Принц Фридрих Гессенский, надевший к этому времени корону короля Швеции и ставший королём Фредриком I5, высказал намерение примириться с Карлом-Фридрихом и попросил его представителя приехать в Стокгольм. И вот в шведской столице появился Бассевич. Теперь он должен был действовать в одном направлении вместе с М.П.Бестужевым-Рюминым.
Первым делом Бассевич запросился на приём к Ульрике Элеоноре и королю Фридриху, но те в аудиенции отказали, хотя Бассевич прибыл в Стокгольм практически по просьбе короля Фредрика. Понадобилось вмешательство правительства и секретной комиссии риксдага6, чтобы повлиять на короля и получить его согласие на встречу с Бассевичем. После беседы с королём Фредриком голштинец приступил к обработке депутатов риксдага, устраивал им угощения и добивался признания за своим сувереном титула «его королевское высочество». И снова все парламент и правительство были готовы дать Карлу-Фридриху этот титул, но только не король. И снова Фредрик и Ульрику Элеонору стали уговаривать, и к 18 июня 1723 года вопрос, наконец, благополучно, решился.
Шведские историки единодушно указывают на то, что потепление атмосферы в шведской столице в отношении Петербурга во многом связывалось с манифестом царя Петра, разрешившего вернуться шведским помещикам к своим покинутым поместьям в Лифляндии и Эстонии. В настроениях многих политиков и дипломатов наступил резкий перелом, давший королю Фредрику повод сделать замечание столпу шведской дипломатии М. Веллингку: «Вы же шведский госсоветник, а говорите, как русский!»
Действия Бестужева и Бассевича в Стокгольме Пётр I подкрепил демонстрацией силы в Балтийском море. В начале июля он посадил на корабль Карла-Фридриха и вышел с эскадрой кораблей из Ревеля в море, в то время как в Прибалтике сконцентрировались русские полки. Посол Франции в Петербурге Жак Кампредон спекулировал, что царь хочет вынудить Фредрика I к отречению от престола и посадить на шведский трон Карла Фредрика. Шведский историк Егершёльд не исключает, что русская демонстрация силы произошла не без участия А. Хорна, прибегшего к помощи русских в своих спорах с королём о разделении властных полномочий. Бестужев докладывал царю, что председатель канцелярии риксрода находился с ним и Бассевичем в постоянном тайном контакте.
Итак, русской стороне пока удалось добиться для голштинского герцога титула «королевского высочества», что, конечно же, можно было считать лишь частичным успехом русской дипломатии. Бестужев докладывал Петру, что для успешного решения голштинского вопроса, в частности, для признания Карла-Фридриха наследником шведского трона, нужны были большие деньги на подкуп членов риксдага. Тем не менее, обстановка в Швеции вначале 20-х годов была для России вполне благоприятной. Хорн, и его коллеги по правительству, в это время были сильно заинтересованы в том, чтобы Россия поддержала их в вопросе сохранения в стране конституционного строя. Новая форма правления встречала сильное сопротивление и со стороны короля Фредрика, получившего звание генералиссимуса, и его супруги королевы Ульрики Элеоноры, не желавших расставаться со своими абсолютистскими «замашками». М.П.Бестужев на рубеже 17221723 гг. докладывал царю Петру: «Некоторые здешние министры и другие значительные персоны доверительно сообщили мне, что они ясно видят намерения короля по отношению к правительству, что он всеми способами пытается сбросить его отчего они возлагают надежды на В. И. В., что В. И. В. в силу мирного договора не позволите свергнуть это правительство, а наоборот, будете его поддерживать».