В.Н.Татищев, будущий автор «Истории Российской», был знаком с князем Д.М.Голицыным, так что, возвратившись из Швеции, он, несомненно, должен был поделиться с князем своими впечатлениями об её государственном устройстве. Шведский посол в России Дитмар писал: «Встретился со мной статский советник Татищев и сказал, что за день перед тем (23 января 1730 г., Б.Г.) он читал кое с кем шведскую форму правления и в ней ссылки на различные другие распоряжения и постановления риксдагов, которых здесь не достанешь. Поэтому он просил меня добыть их, говоря, что охотно заплатит, что они будут стоить». 23 января 1730 года с Дитмаром встречался и князь Д.М.Голицын.
Русские «верховники» возникли совершенно спонтанно, они действовали по возникшей необходимости. Похоронив умершего в январе 1730 года царя-юношу Петра II, придворная знать, возглавляемая князем Д.М.Голицыным (16631737), потомком Гедимина и племянником другого русского реформатора, советника и любовника царевны Софьи князя В.В.Голицына (1689), некоторое время пребывала в нерешительности относительно того, кого следовало бы предложить на опустевший русский трон. Перебирая колоду из нескольких карт (жена бывшего соправителя Петра, царя Ивана, царица Евдокия, её дочь герцогиня Мекленбургская Екатерина и дочь Петра Елизавета) они наткнулись на имя курляндской герцогини Анны Иоановны. Эта кандидатура показалась им наиболее подходящей особенно с учётом перспективы самим «себе полегчить», т.е. разделить с будущей царицей власть.
В решающий момент в 1730 году между стратегическими союзниками Татищевым и Голицыным возникли противоречия тактического характера, и верх взяли поддержанные гвардией сторонники самодержавия во главе с новгородским архиепископом Феофаном Прокоповичем и вице-канцлером А.И.Остерманом. Сначала Анна Иоановна согласилась на их требования т. н. Кондиции, но обнаружив, что против них выступило подавляющее число среднего и мелкого «шляхетства», вообразившего, что в России власть кучки аристократов окажется злее и хуже власти императрицы, публично порвала «кондиции». Многим из «верховников» потом не поздоровилось: кому отрубили голову, кого сослали в Сибирь, кого отправили в ссылку.
Анна Иоановна (16931740) в 17301740 годах Императрица Всероссийская из династии Романовых.
Шведские «верховники» начали вынашивать свои конституционалистские идеи ещё в последний год правления Карла XII. Главными генераторами этих идей оказались А.Б.Хорн (Хурн, Горн), ландсхёвдинг (губернатор) провинции Уппланд Пэр Риббинг, многосторонне образованный человек со связями в старых дворянских родах и уппландский судья Карл Густав Юлленкройц.
Шведским конституционалистам повезло больше. Они тоже стояли перед небольшим выбором наследников, готовых надеть на себя шведскую корону: ими были сестра Карла XII Ульрика Элеонора, голштинский герцог и племянник Карла XII Карл Фредрик (Фридрих) (17001739) и гессенский принц, супруг Ульрики Элеоноры. Голштинская партия была дискредитирована гессенской партией, а её лидер Х. Гёртц был арестован, обвинён в государственной измене и казнён. Фридрих Гессенский тоже не пользовался большим авторитетом, и предпочтение было отдано женщине как в своё время в России Анне Иоанновне. Петербургские и стокгольмские конституционалисты, по-видимому, полагали, что иметь дело с женщиной было проще.
Шведы не ошиблись. Действительно, Ульрика Элеонора, не имея никакой поддержки со стороны, быстро сдалась и согласилась на все требования А. Хорна и П. Риббинга. Она отказалась от наследственного права на трон, согласилась принять его из рук риксдага парламента, в который входили четыре сословия: дворянство, духовенство, представители городов и крестьяне, и назначила П. Риббинга лантмаршалом парламента. П. Риббинг устроил риксдаг в урезанном виде, не пригласив на него крестьян, сплошь и рядом выступавших за абсолютного монарха, а потому всё прошло гладко, без сучка и задоринки.
Период с 1719 по 1772 г.г. в шведской историографии называется «эпохой свободы». Свобода была далеко не для всех: ею в «эпоху свободы» стали пользоваться в основном шведские дворяне. При этом произошло уравнивание в правах 200 аристократических родов с 1500 родами остального дворянства. Как писал шведский историк Э.Г.Гейер, шведы в результате получили «наихудшую из демократий, которая с претензией на прошлое, в котором господствовало меньшинство, объединила многих буянов, политических флюгеров и завистников».
К чему вели дело русские «верховники», до сих пор окончательно не выяснено: то ли они на самом деле хотели облегчить положение всей страны, то ли они хотели «полегчить» только себе, сосредоточив власть в 23 аристократических родах, которые правили бы страной по своему усмотрению1. Во всяком случае, верховникам не удалось привлечь на свою сторону ни большинство дворян, ни офицеров армии и флота, и в результате потерпели поражение.
В Швеции на политической сцене действовали не только дворяне. Там, в отличие от России, крепостного права не было, и крестьянское сословие не было так бесправно и эксплуатируемо, как в России. В Швеции уже сформировалось довольно представительное городское население купцы, ремесленники, рабочие мануфактур, получившие представительство в риксдаге. В отличие от русского клира, шведское духовенство представляло собой тесно сплочённое сословие и имевшее в риксдаге и вообще в общественной жизни страны сильный голос и влияние.
Согласно конституции Риббинга-Юлленкройца, королева подчинялась риксроду (госсовету, правительству), число членов в котором постоянно колебалось от 16 до 24, а главным и реальным правителем Швеции стал президент канцелярии (в нынешних терминах премьер-министр) граф Арвид Хорн, бывший командир драбантов Карла XII. Совет подчинялся риксдагу, который контролировал решения Совета, мог заблокировать их или удалить из Совета неподходящего члена. Но парламент собирался один раз в 45 лет, и правительство фактически действовало на своё собственное усмотрение.
Все решения в Совете принимались путём голосования. Королева тоже входила в Совет и имела там два голоса, в то время как все другие члены Совета (министры) только один. Ульрике Элеоноре этого было мало всё-таки она была сестрой Карла XII, и оставаться долгое время с «выкрученными руками» она не могла. Через год она добровольно уступила власть супругу, который был избран королём Швеции под именем Фредрика I. Супруг на первых порах особых претензий от себя тоже не выдвигал.
Фредрик I Гессенский (16761751).
Нечто подобное ведь царь Пётр многое заимствовал из Европы, включая Швецию, было учреждено и в России. Но если в Швеции король не мог пойти против госсовета, то в России всё решал царь, а сенат или кабинет был всего лишь совещательным органом при царе-самодержце. В 17181721 г.г. царь Пётр продолжал войну уже со шведской конституционной монархией Ульрики Элеоноры, а потом антирусски настроенного Фредрика I, и понадобились чрезвычайные усилия, чтобы заставить «конституционалистов» прийти к Ништадтскому миру 1721 года.
Вполне вероятно, что если бы Швецией по-прежнему управлял Карл XII, а Россией Пётр I, то переговоры на Аландских островах в 1718 году могли бы привести не только к миру, но и к военно-политическому союзу двух держав. Но шведский король погиб в 1718 году во время своего норвежского похода, и России пришлось иметь дело с его наследниками.