Когда ты отсылал видео в последний раз? спросил Мирон.
Только что. Мы были в прямом эфире, с тех пор, как сбежали из стойбища.
То есть, вся наша погоня уже есть в Плюсе?
Да.
Тебе не в технари нужно было идти, Мирон сплюнул. На языке всё время ощущался привкус песка. А в репортёры. Горячие новости каждый день Если выживешь подумай об этом.
Если выживу, кивнул Виталик. А пока что нужно заработать как можно больше.
Мертвецам деньги не нужны.
По договору мои деньги получит детский дом. Ну тот, где я вырос.
Вода оказалась намного, намного холодней, чем Мирон себе представлял. Ноги свело почти сразу. В животе образовался ледяной колючий ёж, и когда желудок одолевали спазмы, иглы протыкали прямо насквозь.
И тем не менее, Мирон чувствовал извращенное, почти весёлое удовлетворение: если он утонет в этой грёбаной реке, ни Платону, ни Амели, ни тем более Призракам его больше не достать.
Перед тем, как войти в реку, Виталик взбежал по осыпи почти до самого плато, оставляя крупные, хорошо различимые следы.
Умно, подумал Мирон. Если кочевники и не поверят, всё равно потратят какое-то время на отработку этой версии.
Потом они минут десять ждали, выбирая более-менее крупное бревно чтобы Виталику было за что уцепиться.
Ты охрененно смелый мужик, сказал Мирон, когда они подошли к кромке воды. Не умея плавать, ночью, в такую холодрыгу Твой план полное безумие.
Просто я везучий. И ты везучий, Мирон Орловский. Наше помноженное везение должно сработать.
Я не говорил тебе свою фамилию, зуб на зуб не попадал, и стоять в ледяной воде становилось всё сложнее. Только имя.
Я тебя узнал, сказал Виталик, провожая взглядом тёмную массу плавучий островок из собранных водоворотом веток и прочего мусора. Месяц назад твоё лицо мелькало по всему Плюсу. С пометкой "разыскивается за вознаграждение".
Мирон остановился. Ног он уже не чувствовал, а теперь онемело и всё тело. Перед глазами поплыли цветные пятна, во рту сделалось кисло и муторно.
То есть, сейчас обо мне знают все, кто смотрит твой канал? тихо спросил он.
Неожиданно накатило дикое желание уронить парнишку в воду и навалиться коленями ему на грудь
Я не идиот, буркнул Виталик, будто угадав, какие мысли одолевают Мирона. Как только я понял, кто ты такой, я не отослал ни одного кадра, по которому тебя можно узнать. Первые не в счёт: там твоя морда больше похожа на шашлык.
То есть, ты всё-таки можешь редачить видео?
Это не редактура, усмехнулся Виталик. Скорее, естественный физический дефект. Я плохо вижу левым глазом: когда смотрел на тебя, всё время прикрывал правый Так что подписчики видят лишь размытый силуэт.
Но ты не сказал, что узнал меня.
Да как-то не до того было, пожал плечами Виталик. Вон подходящая коряга. Ныряем?
Мирон кивнул, и они с размаху плюхнулись в воду.
Оказалось, что стоять по колено в ледяной воде, и бултыхаться в ней же с головой две большие разницы.
Дыхание спёрло. В уши будто забили по здоровенному гвоздю. Но тело он перестал чувствовать почти сразу
Коряга была сучковатая что давало возможность хорошенько зацепиться. Но стоило чуть изменить положение, как её начинало крутить в воде, так что, пока нашли равновесие, их обоих окунуло несколько раз с головой.
Батареи, предусмотрительно засунутые в закрытые на замки карманы, тянули ко дну. Башмаки тоже, но почему-то там, на берегу, ни ему, ни Виталику не пришло в голову разуться.
Итак, задача: скорость реки примерно четыре метра в секунду, думал Мирон, леденеющими руками хватаясь за сучки на коряге. Вопрос: через сколько километров мы окочуримся?
Вит, ты здесь? позвал он. Собственный голос показался далёким эхом.
Здесь, донеслось другое эхо.
Сколько еще продержишься?
Не знаю. Минут пять
Продержались почти час. Учитывая скорость течения и общее время Километров пятнадцать семнадцать, прикинул Мирон. Возможно, этого хватит. Если какому-то хитрожопому кочевнику не придёт в голову искать их вниз по течению
Отпустив корягу, они какое-то время барахтались в поисках берега луны и звёзд не было, небо было похоже на опрокинутый котёл с сажей, а потом неожиданно выплыли на мелководье.
Я же говорю, мы везучие, голос Виталика осип, и то и дело давал петуха. Еще чуть-чуть, и начинаются пороги. Слышишь грохот? Там бы нас размолотило, как пластиковые стаканчики.
Что-то ты раньше о порогах не говорил, Мирон понял, что и его голос скачет, как на качелях.
Я не предполагал, что мы доплывём. До них километров двадцать.
Значит, скорость течения была еще выше, чем я думал, решил Мирон. Но это к лучшему.
Они нашли относительно тихое место между двух валунов на берегу и достали батареи.
Сейчас, присев на корточки, Виталик пытался что-то делать, но его пальцы то и дело сводило судорогой. Сейчас-сейчас
Не торопись, Мирон попытался расслабиться. Но вместо того, чтобы расслабить мышцы живота, расслабил сфинктер Горячая струя мочи, текущая внутри штанины это было лучшее его переживание за всю ночь.
Чёрт, ничего не выходит, взвизгнул Виталик и поднялся. Опрокинул лицо к пустому небу У меня пальцы не гнутся.
Давай, Мирон протянул руки. Давай сюда свои пальцы.
Пацан неуверенно поднял ладони, Мирон подхватил их своими, сжал, поднёс ко рту, и широко открыв рот, стал дышать.
Чувствуешь? спросил он через пару минут.
Мурашки побежали.
Тогда разомни и попробуй ещё раз.
Батареи давали ровное, очень мощное тепло. В радиусе тридцати сантиметров от центра песок спекался в стеклянную массу.
Еще полчаса назад верхом блаженства было просто тупо стоять рядом с батареей, чувствуя, как волны тёплого воздуха поднимаются, омывая тело, усмехнулся Мирон. Сейчас я не отказался бы от яичницы. Через час захочется принять горячую ванну
Как твоё ребро? спросил он Виталика.
Пока бултыхались в реке, с лица парнишки смыло корочку крови и грязи остались лишь тёмно-лиловые борозды там, где он проехал мордой по камням.
Сойдёт, откликнулся пацан. А твоя нога?
Норм.
Мирон думал, не пора ли подавать сигнал СОС. Ладно: они отплыли достаточно от стойбища, и дай-то бог, запутали преследователей, не подохли и даже согрелись. Но скоро рассвет. Точнее, небо над восточным горизонтом уже напоминает брюхо снулой рыбины Что дальше? Пешком далеко не уйти, а сарафанное радио в степи работает безотказно.
К вечеру они опять будут валяться в юрте. Только на этот раз оглушенные и связанные.
Ну что, пора идти? неуверенно спросил Виталик и шмыгнул носом.
Неудержимое соплетечение напало на них обоих, как только отогрелись носы.
Пора, рассеянно ответил Мирон. Лицо уже начало пощипывать от жара, и он сделал шаг назад.
Батареи придётся бросить, вздохнул Виталик. Реакция, к сожалению, необратимая, так что
Закидаем песком, предложил Мирон.
Через полчаса здесь будет лужа из стекла.
Ну и хрен с ним. Главное, чтобы их не нашли. Слишком быстро.
Оставив уютное и тёплое гнёздышко в камнях, он вылез наружу. Пахнуло холодным, напоенным запахом горькой полыни, ветром.
В лицо уставился зрачок ствола.
Зря я сделал тебе подарок, сказал Мирон. Подняв руки, выбрался из-за камней и встал лицом к Торгутай-Кирилтуху.
Я знал, что ты слишком умный, чтобы бежать в степь, кочевник ощерился. А потом легонько так, будто шутя, съездил Мирону дулом винтовки по зубам.
Ёбаный насос, Мирон сплюнул кровь в песок.
Ничего личного, беззлобно пояснил кочевник. Просто чтобы расставить приоритеты: вы мои пленники. Попробуете свои фокусы уебу на хер.
В этот момент над их головами промчалась довольно крупная тень.
Дрон, сообразил Мирон. Почему Торгутай-Кирилтух не выстрелил? Не успел?
Кочевник бросил в небо равнодушный взгляд и кивнул двум парням, стоящим за спиной.