Он их не усыновил, поправил Кикерон. Там нет никакого секрета.
Ты заблуждаешься Без причины добропорядочный патриций не будет ютить плебеев.
Мы редко бываем у дедушки.
Тебе лучше что-то вспомнить, а то
Я не знаю!
Любая деталь, странность
Мальчик склонил голову.
Он учит их магии, наконец, произнёс Кикерон.
А говорил, нет секретов, обрадовалась Фаора. Зачем учить плебеев магии, когда у них нет к ней предрасположенности?
Я не знаю. Позволь мне уйти.
Конечно но я не прощаюсь, она улыбнулась.
Последние слова приковали мальчика к скамье, заставили вспомнить тот день пять лет назад. Кикерона бросило в жар, капли пота поползли по лицу.
Фаора отправилась искать Фауста. Тот о чём-то разговаривал с Иустинианом. Старший жрец оказался без маски. Действительно, зачем она ему? Священнослужитель одним своим видом отпугивал местных гадюк и привлекал рыбу покрупнее.
Слева от жреца сидел кто-то в маске, справа Фауст.
«Ты всегда хотел вращаться в высших кругах», подумала она о подельнике.
Они о чём-то договаривались. У Фаоры даже возникло ощущение, что Иустиниан отбивается от диких собак последним факелом.
Женщина лишь улыбнулась и пошла дальше. Жреца Фаора знала давно, в какой-то мере именно он научил её смотреть на мир по-другому. С тех пор секреты так и сыпались ей в руки.
Октавиан Август Сикст
Сикст разудалой походкой ворвался в зал и остановился, бросив хищный взгляд на толпу. Точно охотник, он искал только одну добычу Корнелию. Та слыла красивейшей из незамужних дев Монолона.
Отыскать добычу оказалось не трудно. За ней, как тень, шла её мать и не отходила ни на шаг. Гициния опасная женщина. Сикст побаивался её, и не без основания.
Тут в зал вошли два брата Сектия самые богатые люди города, хоть и из плебеев. Золото порой даёт шанс дотянуться до звёзд. Одетые с иголочки и похожие, как две капли воды, они всегда ходили в одном и том же.
Почти моментально улей зашумел. Патриции из старых родов от возмущения, хотя сами брали у братьев-плебеев в долг, а женщины тоже из-за денег. Сикст благоразумно отошёл в сторону, чтобы не попасть кому-то из змей на глаза. Женщины тут же бросили голодные взгляды на завидных женихов, и праздник перестал быть безопасным.
Сикст встал, как вкопанный, увидев племянника. Ему потребовалось время прийти в себя, чтобы заговорить.
Кикерон!? сорвалось с его уст. Сикст приподнял маску и наклонился. Что ты тут делаешь?
Я попытался оправдаться мальчик.
Совсем сдурел? Беги скорей домой. Ещё не хватало тебе пересечься с отцом.
Ага
Кикерон витал где-то в своих мыслях. Сиксту пришлось его поднять и отвести к выходу, напялив на него свою маску.
Ты же никому не скажешь? спросил мальчик.
Иди уже! прикрикнул на него Сикст.
Он долго не мог понять, что побудило племянника прийти сюда. Сикст отмахнулся от плохих мыслей и вышел с Кикероном за ворота.
До дома Августов, он заплатил рабам. И если будет возникать, везите силой. Разрешаю!
Да, господин!
Паланкин тронулся, и Сикст смотрел ему вслед, пока тот не скрылся в темноте улицы. Он вернулся в зал и только по взглядам людей понял, что без маски. Юный патриций не отчаялся и снова отыскал Корнелию. Отринув заготовленную речь и сомнения, Сикст подошёл.
Свет огней свёл вас с ума, раз вы осмелились подойти, произнесла Гициния Кравва.
Ваша дочь ярче всех огней, потеряв всякую осторожность вместе с маской, сказал Сикст. Позволите пригласить её на танец?
Дочь? Не понимаю, о чём вы, в ответ бросила она.
Мама! Корнелия сама сняла маску и прожгла её взглядом. Оставь этот цирк.
Надень маску! Мы на празднестве.
В Тартар! Я хочу танцевать, она протянула руку, и Сикст увлек её в центр зала.
Гициния же осталась стоять на месте, кусая губы и терзая веер, словно желая сломать его.
Фауст
Фауст сначала смотрел, как его подельница выпытывает секреты, а затем увидел того, с кем сам договорился о встрече. Он подошёл и представился:
Фауст, он почтительно поклонился.
Мой хозяин заинтересован в ваших услугах, заговорил вместо хозяина раб, но сначала испытание.
Ваши желания закон! Просто укажите цель.
Иустиниан Гициний Кравв! заговорил, наконец, Кесарь. Я договорился о гадании на полёте птиц и хотел бы, чтобы мероприятие прошло удачно.
За такое Старший жрец потребует сумму, и значительную.
Хорошо бы провернуть всё с наименьшими тратами, добавил раб, а по совместительству и управляющий делами Юрия. Считай, правая рука. Кесарь никуда без него не ходил. По уровню образованности помощник мог заткнуть большую часть патрициев в этом зале. А иначе, зачем он нужен?
Предлагаю сесть с двух сторон, дабы ему не по себе и подарок лучше дарить кому-то из близких, предложил Фауст.
Вижу в вас творческую жилку. Идёмте! Кесарь уверенным шагом направился к жрецу, а потом обернулся. Как там зовут его матушку?
Вилора, напомнил раб.
Скажи, Кесарь подсел слева от Магистра авгуров, как поживает Вилора?
Она в добром здравии. Благодарю! ответил любезно Иустиниан.
Фауст в это время сел справа от магистра, развернувшись так, чтобы видеть лица собеседников.
Это хорошо, кивнул Кесарь. Я вспомнил, что забыл про её последний день рождения.
«Как и она о твоём!» Иустиниан по голосу догадался, с кем разговаривает. День рождения?
Оплошность с моей стороны Знаю! Возможно, она простит мою неучтивость, если я пришлю подарок? «Змея!»
Право это не обязательно.
Сложно подобрать подарок для женщины, вслух размышлял Кесарь. Что любит одна, другая презирает.
Возможно, она не откажется от денег? предложил Фауст.
Хорошая мысль, согласился Кесарь. Скажем, сто тысяч молоров.
Ты очень добр, но боюсь, моя матушка, как хозяйка Дворца диктатора, просто не заметит столь скромный жест, пояснил Иустиниан.
С мамами всегда так, добавил Фауст.
Сто пятьдесят тысяч! увеличил сумму Кесарь.
Она всех рабов одевает в шелка. А каждое утро на завтрак ест устриц, пояснил жрец.
Ей следует быть осторожней, снова заговорил Фауст. Устрицей можно подавиться.
Иустиниан уже собирался возмутиться, как Кесарь увеличил тяжесть подарка.
Двести тысяч!
Очень щедрое предложение и замечу, достойный подарок, улыбнулся жрец. Она будет тебе весьма обязана.
Её единственная обязанность думать обо мне хорошо.
Она всегда о тебе хорошо думала, и нет ничего неэтичного в том, что она продолжит думать так же.
Мы понимаем друг друга, Кесарь обернулся к рабу. Запиши! Двести тысяч Старшему жрецу.
Мидасом себя возомнил, прошептал помощник. «Придурок!»
Обговоренная ранее сделка была подкреплена на успех, и они оставили Иустиниана лицезреть грешников.
Отлично справился, хвалю, произнёс Кесарь. Из тебя выйдет толк, если не будешь меня подводить.
Работе я отдаюсь целиком и полностью, любезничал Фауст.
Чудно! Значит, не прощаюсь. Воу введёт тебя в курс дела, он впервые назвал раба по имени и отправился по личным делам.
Гай Гициний Кравв Янус
Диктатор на бал явился тайно через чёрный ход. В зале он встретил своего доверенного советника и занялся делами. Требовалось со многими переговорить, и маскарад подвернулся как раз вовремя. Янус только помог и одолжил Магну Туннию кругленькую сумму.
Он опаздывает, произнёс Диктатор. Заставляет ждать Меня!
Трибун тоже хотел бы избежать огласки, пояснил Кар.
Кто это рядом со Старшим Жрецом?
Кесарь. Его слугу я везде узнаю. Он хромает на левую ногу.
Что ему нужно от моего брата? возмутился Янус.
По известным мне сведениям, Кесарь заказал гадание, сообщил Вонтий Ликреций Кар.
Прохвост! Брат не возьмёт деньги.
Считаете?
Ты сомневаешься в его святости?
За ним тянется шлейф из слухов сомнительного свойства.
Он мой брат! возмутился Диктатор.
И Кесаря тоже, напомнил Кар.