Медис «смотрел» прямо на него, словно знал, куда смотреть.
Хотите сказать, что убиваете людей?
К сожалению.
Чушь! взмахнул он руками. Вы не похожи на убийцу, Морен. Вот что я вам скажу: проклятые обычные животные, звери. Да, они появились вслед за Чёрным Солнцем, никто не может этого отрицать, но они всего лишь звери. Крупнее и агрессивнее прочих, согласен, но медведь тоже крупнее и злее собаки. А то, что говорите мне вы, мол, проклятым может стать любой, кто поддастся ярости или другому пороку, всего лишь легенда, придуманная единоверцами. Придуманная, чтобы мы славили их бога и боялись. Придуманная, чтобы пробудить в нас кротость, чтобы вести нас подобно стаду овец. Ведь кто может быть покорнее, чем праведные из страха, что их покарают за гнев? А? Скажите мне!
В ваших словах есть доля истины, и я не стану оспаривать её. Морен и сам искренне желал, чтобы сказанное Медисом когда-нибудь стало правдой. Но я видел, как порок и Проклятье, следующее за ним, пожирают человека. Видел, как тот теряет всё человеческое и обращается
В чудовище? перебил его Медис. Для этого его достаточно напоить.
Вы не верите мне, сказал Морен устало, не спрашивая утверждая.
Я не хочу вам верить. Удовлетворит ли вас такой ответ?
Более чем какой-либо другой.
Их спор окончился ничем, но не оставил осадка. К столу подали сладкое малину, политую молоком и щедро посыпанную сахаром. Поднеся ложку ко рту и учуяв запах, Медис поморщился и жестом подозвал слугу.
Мальва не любит малину. Принеси что-нибудь другое!
Тот поклонился и покинул зал, не задавая вопросов. Спустя несколько минут у одного из пустующих мест забрали тарелку с ягодным лакомством и на его место поставили запечённые в меду груши.
После пира Медис лично проводил Скитальца в отведённые ему покои и покинул его со словами, что в старчестве полюбил ложиться как можно раньше. Морен не смел возражать его и так почтили бо́льшим вниманием, чем он заслуживал. Медис не был его царём, но являлся правителем пусть и малого, но всё-таки царства, и Морен ощущал себя неловко, беседуя с ним на равных.
Не прошло и получаса, как в его комнату ворвались, не посчитав нужным постучаться. Долговязый мужчина, облачённый в бордовый кафтан, Морен уже был знаком с ним. Именно Бранимир обратился к Единой Церкви, чтобы найти его и пригласить во владения Медиса. Сейчас же, отбросив приветствия и другие прелюдии, положенные по этикету, он заявил буквально с порога:
Вы выяснили что-нибудь?
И ведь не спрашивал требовал. Морен невольно подумал, что когда Бранимир просил его об услуге, то был куда более вежлив.
Я только приехал. И нет, Медис не проклятый, если вы об этом.
Уверены? Я слышал неоднократно, многие проклятые сохраняют человеческий разум.
Да, но теряют человеческий облик. Даже если Медис новый, неизученный вид, проклятые не могут контролировать свой порок. Разозлите его, и когда он выйдет из себя, то явит свою истинную сущность.
Бранимир издал громкий, презрительный смешок.
На заседаниях Совета он выходит из себя по любому поводу.
Тогда я не понимаю, чего вы хотите от меня.
Но он нездоров! почти прокричал Бранимир. Лицо его побагровело, а вздёрнутые усы затрепетали. Его рассудок помутился!
Даже если и так, к Проклятью это не имеет никакого отношения.
Послушайте меня!
Бранимир шагнул к нему, вставая лицом к лицу. Он возвышался над Мореном почти на целую голову, хотя тот не был низким. Но Морену хватило одного лишь холодного взгляда, чтобы дворянин взял свою ярость под контроль. Видимо, Бранимир вспомнил, с кем говорит и на что способен Скиталец, ибо немедленно стушевался и повторил уже тише:
Послушайте меня. Он заставляет своих людей охотиться на проклятых в лесах. А потом пойманную дичь подавать к столу, точно это какой-то кабан!
Вашим охотникам хоть раз удалось поймать проклятого?
Нет, стушевался Бранимир. Они даже не пытаются! Медис слеп, поэтому они приносят ему обыкновенных зверей, а кухарка подаёт их к столу. Никто в здравом уме не стал бы есть их.
То есть вы обманываете его? Морен услышал главное, стараясь игнорировать то, с каким отвращением прозвучало «их» из уст дворянина.
А что ещё нам остаётся?
Медис сказал, что люди голодают. Насколько это правда?
Здесь он не соврал, с неохотой признался Бранимир. Проклятые пугают дичь и убивают скот. Про людей я уже молчу. Сначала Медис объявил награду за их истребление, пообещал горсть золота тому, кто убьёт хоть одного. Но, как я уже говорил, охотники боятся идти на них. Люди убивали своих коров и лошадей, кто победнее пойманных в лесу оленей, и приносили их Медису, чтобы получить награду. Однажды он приказал подать к столу один из таких трофеев, сказал, что хочет попробовать его. Кухарка не посмела ослушаться. Тогда-то всё и началось.
Полагаю, с каждого такого зверя вы получали монету себе в карман? Тогда выходит, вы сами повинны в своих бедах.
Бранимир побагровел пуще прежнего, а усы его задрожали. Видя его состояние, Морен поспешил сменить тему, тем более что один вопрос никак не давал ему покоя:
Лучше расскажите мне, кто такая Мальва.
Его дочь. Она умерла от оспы больше десяти лет назад. Медис не смог смириться с утратой и верит, что она всё ещё жива.
И вы этому способствуете? Морен был в ужасе и не скрывал этого. На пиру никто и рта не открыл.
А что нам остаётся? повторял, как заклинание, Бранимир. Он ведь царь, с царём спорить бесполезно! С Медисом уж точно. Он ведь ослеп не сразу и, когда умерла Мальва, ещё видел, пускай и совсем плохо. В первые дни, когда ему только сообщили о смерти дочери, он не находил себе места от горя. Показывал то на одну, то на другую служанку и кричал: «Но Мальва вот она, она жива! Зачем вы обманываете меня?» Это было невыносимо Всем стало легче, когда он успокоился. И никто не посмел ему возразить, когда однажды утром, спустя несколько месяцев, он вдруг приказал выделить за столом два места, которые обязаны были оставаться пустыми. Слуги пожалели его