Да. А главное красный. Обожаю все красное, заключила я.
А вот и больница. Мы вышли из машины.
Куда теперь? Мы же не знаем, куда его положили залепетала Вика.
Сейчас все узнаем, бодрящим голосов сказала Ирина.
Спасибо большое, что подвезли! подала голос обретшая нормальный цвет лица Лариса, Виктория Львовна, пусть Никита Сергеевич поскорее поправляется!
Да-да, спасибо, Лариса, всего доброго! прервала ее Вика.
До свидания! скомканно попрощалась со всеми Лариса и быстрым шагом удалилась.
Мы направились внутрь здания. Действительно, Никита был в реанимации. Выяснилось, что состояние его тяжелое. Диагноз не определен. Чтобы все это выяснить, осознать и принять, потребовалось часа два и куча нервов.
Мы вышли на улицу. Вика закурила. Было видно, как дрожат ее пальцы. А Ирина как человек, привыкший не терять присутствия духа, стала говорить, что всё обойдется, что организм у Никиты крепкий, и врачи разберутся Впрочем, то же самое говорила и я. Пожалуй, нам удалось убедить в этом друг друга. И поскольку в реанимацию все равно не пускали, не было никакого смысла оставаться здесь на ночь. Решили ехать по домам.
Так, бросай курить и садись в машину, мы тебя отвезем, заявила Ирина жене брата.
Да нет, Ирина, спасибо! У тебя же дети, наверное, одни. Да и Марина тоже в извозчики не нанималась. Доберусь на такси.
А деньги-то с собой есть? спросила Ирина.
Вика вынули из кармана кошелек, покопалась там, вынула на миг какую-то визитку.
Деньги есть, сказала она, А вот телефон я забыла. А надо бы позвонить
Я молча протянула ей свой.
Спасибо, я недолго, поблагодарила Виктория и отошла на несколько шагов. Вероятно, не хотела, чтобы мы слышали разговор. Да мы бы его и так не услышали из-за рева очередной приближающейся «Скорой помощи».
Конечно, мы с подругой не могли уехать, оставив Вику одну в ожидании такси. И лишь дождавшись, когда за ней захлопнется автомобильная дверь с черными шашечками, тронулись с больничного двора. Я отвезла Ирину домой и к своему подъезду подъезжала уже почти ночью.
Надо сказать, что у нас во дворе совершенно невозможно припарковать машину, и поэтому я оставляю ее прямо на обочине бульвара напротив своего дома. К тому же, эта часть дороги прекрасно видна из окна нашей спальни. И вот, стоило только мне закрыть машину и сделать пару шагов, как вдруг где-то рядом взревел мотор, и я увидела две вспыхнувшие фары. Они стремительно двигались на меня. Я отскочила от проезжей части как можно дальше на тротуар и свалилась в куст акации, откуда с ужасом наблюдала, как безумный автомобиль быстро сдал назад, а потом, не взирая на бордюр, пронесся мимо меня по тротуару, едва не отдавив мне ноги. Затем, как ни в чем не, бывало, опять съехал на дорогу и умчался прочь. А я, совершенно обалдевшая, еще пару минут в оцепенении сидела в акации, словно клуха в гнезде.
Что это было? Покушение? Но кому нужна моя ничем не примечательная обывательская жизнь? Вернее, моя смерть? Жизнь-то нужна. И надеюсь, многим: мужу, сыну, маме Мне самой она ужасно, еще как нужна!
Глупости! Просто сегодня очень трудный день, и в голову лезут исключительно мрачные мысли. Прочь их! Какой-то опившийся пивом болван решил покататься, а я тут накручиваю!
Ну вот, наконец-то, и родной подъезд. На подоконнике между лестничными пролетами расположилась всем известная «сладкая парочка»: Оля и Коля. Коля живет нигде, а Оля в квартире на втором этаже. Но в той квартире еще проживает и Олина мама, очень грозная. И вот сказала мама: сама где хочешь пей, а дружков пьяных домой не води. Оля и не водит. Что ей, и отдохнуть культурно больше негде? Подоконники вона какие широкие!
Я поднялась по лестнице и поравнялась с отдыхающими.
Здравствуйте, Марина Ивановна! с интонацией школьницы поздоровалась тридцатилетняя Оля.
Здравствуйте, ответила я и стала подниматься выше. За спиной вновь раздался Олин голос.
Ой, Марина Ивановна, где это Вы курточку-то разорвали?
Что? Где? остановилась я.
Да вон на спине целый клин оторван. Но ничего, не переживайте. Можно зашить.
Ну что ты, Оля! Теперь только выбросить
Ой, не выбрасывайте! Лучше мне отдайте!
Бери! Дай только до дому дойти.
Оля тут же последовала за мной.
В квартире я сняла куртку, и Оля мгновенно напялила ее на себя.
Как раз! Как на меня шита! Ольга была рада как ребенок и, оглаживая себя, вертелась перед зеркалом у меня в прихожей.
И действительно, эта желтая куртка даже как-то молодила ее.
И шапку эту забирай. Вместе с шарфом. Они мне больше не нужны. Я их специально под эту куртку покупала, вдруг решила я.
Оля надела шапку, обмоталась шарфом и, довольная, выплыла из моей квартиры, держа под мышкой свое старое пальтецо.
Я подошла к домашнему телефону. Посмотрела пропущенные звонки. Сережа не звонил. На мобильный тоже. Ну, значит, не мог. Он там, в этой тьмутаракани, работает, между прочим, а не ерундой какой-нибудь занимается. Ничего, скоро он приедет, и любые взбесившиеся автомобили будут мне нипочем.
Так мысленно уговаривала я себя. Потом быстро перекусила, приняла душ и легла спать.
Пусть Сережа завтра приедет. Пусть Никита поправится, пусть сын сдаст сессию, пусть все будут здоровы
Проснулась я поздно. Воскресенье. Масса свободного времени. И куда девать эту массу? А Ирина не звонила. Что ж, отсутствие плохих новостей уже хорошая новость.
Свет мой, зеркальце скажи Скажи, когда я в последний раз задерживалась возле тебя более, чем на пять минут? Итак. Как давно я была у парикмахера? Точно не помню. Плохо! Отросшая стрижка потеряла форму. Я встала к зеркалу боком. Ну, еще ничего. Живот по-прежнему плоский, а грудь у меня всегда была скромной или как я ее гордо называю девичьей. И вообще, хотите знать, как я выгляжу? Трудно быть объективной, но я постараюсь. А как выглядит манекен, когда его еще не раскрасили и не напялили парик? Вот и я примерно так же. У меня светлые, чаще всего очень коротко постриженные волосы. Фигура, скажу без лишней скромности, стройная. Черты лица мелкие, но вроде гармоничные. Но я очень не люблю краситься. Поэтому мое лицо с бесцветными бровями и ресницами совершенно не бросается в глаза. И можете мне не верить, но меня это ничуть не волнует. Зато иногда, по великим праздникам или когда бывает нужно представительствовать с мужем, я превращаюсь в красавицу. Макияж действительно делает чудеса. Но еще всегда надо помнить, что возраст прежде всего выдают походка и осанка, а не морщинки на лице. Не ахти какой у меня возраст, но ловлю иногда себя на том, что уже хочется этак расслабиться, выставить живот, втянуть голову в плечи, как курица Но нельзя. Подбородочек чуть выше, спинка прямая, и нести себя как на тарелочке. В детстве я занималась хореографией, вот и вошло в привычку. А хотите, признаюсь, почему я не крашусь каждый день? Только, не надо смеяться! Боюсь, что муж скажет: «Ну вот, днем красивая, а перед сном умылась и посмотреть не на что». Вдруг, Сережа расценит это как некий обман: если у него днем красивая жена, но почему ночью он должен спать с какой-то бледной поганкой? Но это я залезла в самые дебри своей души. Всё! Довольно душевного стриптиза! Пора в парикмахерскую.
Когда я уже собиралась выходить из квартиры, зазвонил телефон.
Алло! услышала я требовательный женский голос. Это Соколова Марина Ивановна?
Да.
Это с почтового отделения Вас беспокоят. Когда Вы, наконец, заберете посылку?
Какую посылку?
Из Германии. Вы что, не получали наши извещения? Вам уже дважды отправляли. Здесь Вам не камера хранения. Забирайте немедленно, иначе сегодня же отправим обратно как невостребованную!
Бегу, уже бегу!
В трубке послышались гудки отбоя. Посылка. Вот так сюрприз! Из Германии. От кого, интересно? Ладно, потом узнаю.