С тех пор Никита стал для племянников по совместительству и папой: баловал их, покупал все. Тем более, что своих детей все еще не было. С первой женой он недавно развелся. Просто каждый из них смолоду был занят своей карьерой, зарабатыванием денег. А когда определенный уровень достатка был достигнут, и встал вопрос о том, чтобы жена бросила работу и заняла, наконец, свой почетный пост хранительницы домашнего очага, к тому времени уже довольно роскошного, то выяснилось, что она птица вольная, высокообразованная, и эта золотая клетка ее никак не прельщает, особенно в качестве курицы-несушки. И честная половина всего нажитого ее вполне устроит.
Спустя пару лет Никита женился на Вике, годящейся ему в дочери. Это нынче модно. А впрочем, может Ирина и ошибается в Вике, когда периодически бубнит о том, что не верит в бескорыстную Викину любовь. Я думаю, что это, скорее всего, типичная ревность сестры. Старо как мир. Со стороны Никита и Вика производят впечатление вполне счастливой пары.
Тем временем загородный лесок расступился, и стали показываться особняки, один причудливей другого. Вот настало золотое время для архитекторов! Клиентов с тугими кошельками все больше, и каждый хочет, чтоб ни у кого не было такого дома, как у него. И это здорово, в общем. Как весело рассматривать эти башенки, балкончики, флюгера и прочие атрибуты людской состоятельности.
Ир, прервала я затянувшееся и такое уютное молчание. Я ведь тут была не помню и когда. Дорогу-то показывай! А то сейчас заедем к черту на кулички.
Вот сейчас два дома и направо. Ага. Вот их дом, крыша зеленая. А это к кому «Скорая помощь» приехала? Надеюсь, не к нашим. Ирина вперила взгляд в лобовое стекло. Все, стой, приехали. Может, с кем-то из обслуги плохо стало?
Выйдя из машины, Ирина полетела навстречу людям с носилками. Следом за носилками шла, кутаясь в вязаную шаль, молодая женщина. Это была Вика. Ирка, добежав до носилок, бестолково засеменила рядом с ними, заглядывая в лицо тому, кто лежал на них. Затем «Скорая помощь» поглотила носилки и уехала.
Я вышла из машины. Ирина набросилась на растерянную Вику с расспросами. Как коршун на цыпленка. Я подошла к подруге и сделала попытку ее утихомирить:
Ир, может, перестанешь развлекать всю улицу?
Вика тут же подхватила:
Да-да, конечно, пойдемте в дом.
Мы вошли. В гостиной Ирина первым делом по-хозяйски подошла к встроенному в стену бару и достала бутылку виски.
Будете? спросила она.
Я за рулем, ответила я.
Вика сделала отрицательный жест.
А я буду, сказала Ира и залпом выпила полстакана. А теперь рассказывай, что с Никитой случилось?
Дамы сели в кресла напротив друг друга, и Вика начала рассказывать.
Никита как всегда в последнее время по субботам работал у себя в кабинете.
Как всегда по субботам? не удержалась я от вопроса.
Да. Он когда-то прочитал про какого-то миллионера, что тот по субботам всегда делает анализ работы за неделю. Ну и тоже привык. Я весь день провела у себя наверху: читала, смотрела телевизор, в общем, ничего не делала, ждала, когда Никита освободится, он обещал меня отвезти
Куда? спросила Ирина.
К косметологу. И еще в одно место. А где-то полчаса назад я спустилась сюда поискать свой маникюрный набор. Заглянула к Никите в кабинет, а он лежит головой на столе. Я сразу вызвала скорую помощь. Вот и все.
Вдруг входная дверь приоткрылась, и в проеме появилось обеспокоенное лицо худощавой женщины средних лет.
Виктория Львовна, обратилась она к хозяйке, мне сказали, «Скорая» была. Я прибежала, может, что случилось, помочь надо?
Спасибо, Лариса, ничего не надо. А впрочем, прибери в кабинете у Никиты Сергеевича. Мало ли, вдруг, инфекция какая.
Хорошо, женщина поспешно прошла через гостиную, скрылась в холле и через минуту появилась уже в униформе домработницы.
Это наша приходящая, пояснила нам Вика. Ну что же мы сидим? Наверное, надо ехать в больницу. Я сейчас в таком состоянии, что не могу сесть за руль. Вы меня подвезете? Он в областной.
И вдруг Вика расплакалась, Ирина заревела тоже. А я подошла к двери в кабинет и приоткрыла ее. Там уже вовсю орудовала домработница Лариса. Из-за открытого окна на меня дунуло сквозняком и вместе с ним неприятно поразил запах подгнивших фруктов. Лариса, протирая мебель, неодобрительно посмотрела на меня. В ее лице уже не было того подобострастия, с которым она разговаривала с Викой. Вероятно, комплексует из-за своей профессии, подумала я. А может, просто не любит, когда ей мешают работать. Я вернулась к женщинам в гостиную. Они уже успокоились.
Вика! обратилась я к ней. А ты не допускаешь мысли, что твой муж просто отравился? У него в кабинете гнилыми фруктами воняет.
Да? удивилась Вика. Странно. Почему я не почувствовала? Ну конечно, у меня же насморк!
Я тоже не чувствую, присоединилась Ирина.
Ну еще бы! С твоим вечным тонзиллитом! воскликнула я.
Твоя правда, согласилась подруга.
Вика с потерянным видом слонялась по гостиной.
Ну чего ты пятый угол ищешь? Собирайся, и поедем в больницу, заявила Ирина.
Да-да, конечно, тут же согласилась Виктория. Только я не знаю, наверное, следует что-то собрать с собой: бритвенные принадлежности, полотенце
Какое полотенце, Вика? Он был без сознания. Наверняка, в реанимации.
Вика вдруг зарыдала. Мы бросились к ней. Стали успокаивать, как могли. Оказалось, могли по-разному. Я с материнским участием, ласково. Мне, действительно, очень жаль эту, в сущности, еще девочку. Она очень страдает. Но на Ирину невесткины слезы оказали иное действие. Она увещевала Викторию тоном, каким разговаривают учителя с капризными детьми: сейчас же прекрати, перестань, довольно!.. Ну что с нее взять? Учительница она и есть учительница, хотя это слабое оправдание. Почему моя славная, добрая, чуткая подруга так черства? Обязательно потом ее об этом спрошу. А впрочем, такой букет интонаций оказался эффективным: Виктория успокоилась мгновенно. Действительно, как ребенок.
Всё! Одевайся, и поехали! скомандовала Ирина Виктории.
Да, я сейчас, с готовностью ответила та.
Спустя пару минут мы уже были на улице. Вика собралась было запереть дом, но я спросила:
А как же твоя домработница? Ты ее запрешь?
О господи! Вика взялась за голову. Все-таки, я действительно не в порядке. Лариса! громко позвала она в дверь, Мы уезжаем. Вы закончили?
Да, Виктория Львовна, бегу, послышался голос и в дверях показалась Лариса, на ходу надевающая плащ.
Мы направились к машине.
Виктория Львовна, извините А можно мне с вами до города доехать? вдруг спросила домработница.
Вика растерянно глянула на меня.
Конечно, Лариса, садитесь в машину, сказала я.
Почти всю дорогу молчали. Немудрено: какое известие ждало нас в больнице? В каком состоянии Никита? Чем больше сокращалось расстояние до города, нем неспокойней становилось у всех на душе. Впрочем, не уверена, что у всех. Не думаю, что Лариса очень уж тревожится по этому поводу. И это вполне естественно. Но почему-то именно с ней стало плохо на последних километрах пути.
Я сидела за рулем и не следила в зеркало за ее лицом, но Ирина, сидящая на заднем сиденье рядом с ней, вдруг с тревогой спросила:
Лариса, Вам плохо?
Я обернулась. Действительно, Викина домработница, действительно, была бледна.
Нет, ничего. Так, немного Вероятно, съела чего-нибудь, попыталась пошутить Лариса.
Да? Бывает А вот журнал не хотите полистать? Отвлекает
Нет, спасибо.
Что там у тебя за журнал? включилась в разговор сидящая рядом со мной Виктория, Дай посмотреть.
Пожалуйста, протянула журнал Ирина.
Какой роскошный цветок! вперилась в обложку Вика. Как он называется?
Понятия не имею, сказала я.
Просто, аленький цветочек из сказки. Совершенно волшебный.