Проповедник свободы
Василиса Маслова
© Василиса Маслова, 2023
ISBN 978-5-0059-9881-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие от автора
Эта книга наполнена музыкой. У каждой главы есть своя песня. Я знаю почти все наизусть, потому что слушала их до написания книги, в творческом процессе и буду слушать и дальше. Эта музыка будет вечна, ведь она часть личной истории, которая уже закончилась, но тем не менее ценна для меня.
ГЛАВА 1
«All is full of love»
Bjork
Если вы когда-нибудь окажетесь в маленьком городке на берегу Волги с населением 40 тысяч человек, зайдите в самый крупный строительный магазин в центре. Не забудьте, пожалуйста, надеть маску и обработать руки антисептиком на входе. Возможно, вы увидите на кассе или в зале девушку в красной футболке, и, скорее всего, окажется, что это я. Конечно, я не совсем девушка. Мне 30, у меня есть кот и съёмная однушка. Вот и всё, что я успела нажить в свои годы. Я буду с вами приветлива и мила, и расскажу о том, какой есть в наличии цемент, газобетон и штукатурка, и чем гипсовая шпатлёвка отличается от полимерной, а пентафталевая эмаль от водоэмульсионной краски. Я никогда не отвечу вам на вопрос, счастлива ли я. Но если вы поведаете мне свою историю, то, возможно, я поделюсь с вами своей.
***
Воскресенье, подъём в 7 утра. Телефон верещит, как ненормальный. Пора вставать на работу. Кто-то меня не поймёт, но мне нравится работать в выходной сокращённый рабочий день. Лишний час можно уделить на жизнь, а не на выживание. А ещё это означает, что мои выходные выпадут на будние дни, когда все люди расходятся по школам и работам. А я буду одна. Читать, писать или рисовать, или просто сидеть в Нидзяграм, или ТикТак, или Юдуб. Соседи будут на работе, а я одна и в тишине. С такими мыслями я иду в туалет, умываюсь, расчёсываю свои длинные каштановые волосы и заплетаю косу. Натягиваю джинсы и около получаса ищу хоть какие-нибудь носки. Если я потрачу на этот ритуал меньше времени, то непременно случится беда. Так однажды я схватила из комода первую попавшуюся пару и на работе обнаружила, что они разные. После того, как носки надеты, глажу себе кофту и рабочую майку. Первую надеваю, вторую кладу в рюкзак. Насыпаю в тарелку горсть мюслей и заливаю их молоком из холодильника. Пока хлопья напитываются и разбухают, я делаю лёгкий макияж тени на веки и тушь на ресницы. После еды чищу зубы, обуваюсь, одеваюсь, закидываю на плечи рюкзак и иду на работу.
Каждое утро одно и то же. Одни и те же лица вокруг, похожие друг на друга покупатели, десятки тысяч наименований товара, продажи, скидки, возвраты, обмены, заказы, перемещения, поступления, претензии, жалобы, сомнительные комплименты, скользкие или враждебные взгляды, которые ускользают в секунду, когда ты поднимаешь глаза. Я устала от людей. Это не люди, это картонки с нарисованными лицами в кукольном театре жизни. Мы все тут статисты. Я исполняю роль продавца, они играют в покупателей. Мы делаем вид, как будто я помогла им стать довольными обладателями чего-то. О! Вы купили гипсокартон? Наверняка ремонт позволит вам стать счастливее! Конечно, берите этот перфоратор: он мощный, и ваши соседи будут довольны. Ммм, хотите покрасить детскую кровать экологичной краской? Возьмите эту, и не забудьте прополоскать ею рот, чтобы с детства не отравлять человеку мозг своими токсичными предрассудками. Раньше я верила в людей, сейчас нет. Я вижу женщин, готовых разорвать тебя за три рубля. И мужчин, которые кричат на жён, прилюдно унижая их, обвиняя в глупости. Я вижу матерей, которые тащат за руку до изнеможения кашляющих детей, чтобы выбрать обои в детскую комнату, и иссохшую бабку, которая каждое утро заходит в магазин, чтобы отравить в нём весь воздух нестерпимым запахом концентрированной мочи.
Этот день идёт обычным чередом, пока не появляется она. Бабуля входит в магазин медленно, но уверенно. Я ощущаю её присутствие даже с закрытыми глазами: концентрированный букет мочи, кошек и старья распространяется в торговом зале со скоростью звука. Я по привычке натягиваю маску на нос, хотя знаю, что не поможет. На вид ей около девяноста: маленькая, сгорбленная, сморщенная, в одном и том же сером пиджаке до колен и в брюках с отвисшими коленками. Старческие руки трясутся, ноги подкашиваются, но они знают дорогу и ведут её змейкой по проходам между торговыми стеллажами. Она шаркает мимо крепежа и банок с краской, а затем разворачивается и ползёт в противоположном направлении между эмалями и лаками, потом идёт в следующий проход, и её благовоние распространяется между сухими смесями и инструментом. Она движется, словно экскременты по кишечнику, и, в конце концов, подходит к моей кассе с баночкой краски. Я задерживаю дыхание так надолго, как это возможно, но когда у меня темнеет в глазах, я медленно втягиваю через рот струйку воздуха. Так должно быть меньше обонятельных ощущений, но это не помогает. Я в спешке рассчитываю бабулю, отдаю ей сдачу в немытые руки и отбегаю в противоположный конец зала. Вдыхаю полными лёгкими, и меня накрывает рвотный рефлекс. Хватаюсь руками за горло и бегу в туалет. На удивление, здесь пахнет лучше всего. Запах хлорки ласкает мой нос и горло, пощипывает, дезинфицируя мои слизистые. Становится легче. Включаю воду и мою с мылом руки. Успокаивающе работает канальный вентилятор. Я подставляю ладони под сушилку и смотрю на себя в зеркало. Отдельные локоны выбились из косы, и теперь она напоминает мочалку. Переплетаю волосы и становлюсь похожей на человека.
Вася! меня зовет старший продавец Ольга, и я быстрым шагом иду на голос.
Васька, куда пропала? Садись за кассу! отчитывает она меня, очередь скопилась, смотри! Бросила ключи и убежала. В следующий раз будет штраф! Фу, чем тут воняет?
Ольга морщит нос и отходит в сторону.
«Как же ты надоела», думаю я, а сама шепчу сквозь зубы:
Василиса я.
После того, как беру оплату с трёх покупателей, я бегу, как угорелая к выходу, и распахиваю дверь, подставив в качестве упора кусок доски, а сама жадно вдыхаю свежий уличный воздух. Затем я возвращаюсь на кассу и чувствую, как прохладные потоки скользят по моим плечам и шее, откидываюсь на кресле и слушаю радио. Трое диджеев шутят, смеются, и я улыбаюсь, прикрыв глаза. Сразу видно, люди ловят кайф от своей работы. Вдруг я улавливаю из динамиков слова
«Youll be given love, youll be taken care of». Это Бьорк поёт о том, что всё вокруг наполнено любовью, но «мои двери закрыты, и телефон не принимает звонков».
Ну-ну! Саркастически улыбаюсь. Все эти певцы и писатели, говорящие высокопарные слова о любви и прелестях жизни, рано или поздно пускают себе маслину в висок, или вешаются, или режут вены в ванне, накачавшись наркотой.
По-моему тридцатник это выход на финишную прямую. Сердце уходит на покой, передавая эстафетную палочку мозгу. Вот только моя эстафетная палочка вообще куда-то подевалась. Сердце перестало рулить поступками, а мозги ещё не включились, и я убеждаюсь в этом уже в следующие пять минут.
МаслОва! я вздрагиваю больше не от того, что директор магазина орёт, как будто к её коже с шипением прислонили докрасна раскалённую кочергу, а оттого, что она снова ставит ударение не туда. Неужели так сложно запомнить, что я мАслице, а не мосол!
Ко мне уже несётся на всех парах Ольга:
Ну, сейчас тебе влетит, Васька!
Я смотрю на её лицо и замечаю странное выражение. Её глаза блестят, как у гиен, когда они наблюдают за львом, пожирающим зебру в саванне. Их рты наполняются слюной, которая нитями свисает до самой земли. Мне кажется, или я вижу в этих глазах предвкушение моей публичной порки?