К пробормотал я, заикаясь. К-к-к
Давайте попробуем вместе, предложил он. Кармайкл.
Но вы же не выдержал я. Того умерли.
Он фыркнул:
Ну да, приятель. Зато теперь у нас будет настоящий, ли-цен-зи-ро-ванный детектив. Чародей в придачу. Он с ухмылкой протянул мне руку. А вообще, кто бы говорил, а, Дрезден?
Оглушенный, я поднял руку и позволил сержанту Рону Кармайклу, бывшему сотруднику отдела специальных расследований чикагской полиции, поднять меня на ноги. Он работал с Мёрфи. И он отдал жизнь, спасая ее от обезумевшего луп-гару адские погремушки, уже больше десятка лет прошло! Я сам видел, как он погиб.
Приняв более или менее вертикальное положение, я некоторое время смотрел на него, потрясенно качая головой. Ростом я был здорово повыше его.
Вы пробормотал я. Вы отлично выглядите.
Просто удивительно, что с тобой может сделать загробная жизнь. Он театрально округлил глаза. А ведь какие только средства я не пробовал, чтобы похудеть! Кармайкл покосился на часы. Все это, конечно, очень занятно, но нам пора двигаться.
Э-э-э осторожно заметил я. А куда именно двигаться?
Кармайкл поковырялся в зубах зубочисткой.
В контору. Идем.
Я последовал за ним через станционное здание на улицу, где стоял старый золотистый «мустанг». Он обошел машину и сел за руль. Было темно. Моросил дождь. Фонари горели, но место выглядело заброшенным никого, кроме нас двоих. Я все еще не мог определить, в каком районе Чикаго мы находимся, и это показалось мне чертовски странным: я неплохо знаю свой город. Секунду-другую я медлил, оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь знакомого ориентира.
Кармайкл перегнулся через сиденье и распахнул мне дверцу:
Не ломайте голову, приятель. Здесь не только те дома, которые стоят, но и те, которые могли бы здесь стоять. Будете думать об этом слишком много голова распухнет.
Я еще раз оглянулся, сел в «мустанг» и захлопнул за собой дверцу. Кармайкл медленно вырулил на пустую улицу.
Это не Чикаго, сказал я.
Гениально, дружелюбно заметил он.
Тогда где мы?
Между.
Между чем? не понял я.
Между чем? переспросил он. Между кем. Между где. Между когда.
Я нахмурился:
Вы не упомянули «почему».
Он покачал головой и ухмыльнулся:
Не-а, дружище. К «почему» мы здесь относимся с большим почтением. Мы, можно сказать, большие поклонники «почему».
Я нахмурился чуть сильнее:
Почему я здесь?
Вы никогда не слышали о прологе? ответил Кармайкл вопросом на вопрос. Хотите сразу перейти к основному действию?
«Почему я здесь» в смысле «а не там, где мне вроде бы положено находиться».
Может, вы сейчас пребываете где-то при смерти, предположил Кармайкл. Может, вы тонете и все это иллюзия, которую создает вам мозг, чтобы укрыть от вас суровую правду.
Здесь? С вами? Я встречался со своим подсознанием оно, конечно, безумно, но не настолько.
Кармайкл рассмеялся громко, тепло, от души.
Но такое здесь вполне могло бы происходить. Вот в этом и суть.
Ничего не понимаю. Вообще ничего.
И в этом тоже суть, кивнул он.
Я испепелил его взглядом.
Приятель, сказал он, продолжая улыбаться, вам позволено увидеть ровно столько, сколько вы в состоянии переварить. Прямо сейчас мы с вами находимся в каком-то месте, которое сильно смахивает на Чикаго, едем под дождем в моем старом «мустанге», потому что таковы ваши пределы восприятия. Все, что сложнее, предотвратило бы он помолчал, подбирая слова, возможность вероятностей, а у нас здесь это нецелесообразно.
Я немного подумал.
Вы употребили «предотвратило» и «нецелесообразно» в одном предложении.
Я тут раздобыл календарь «по слову в день», сказал он. Не поднимайте лишнего шума из-за пустяка.
Да вы смеетесь? осведомился я, откидываясь на спинку сиденья. Поднимать шум для меня смысл жизни.
Кармайкл хмыкнул и сощурил глаза.
Посмотрим, сказал он. Посмотрим.
Глава 2
Кармайкл остановил «мустанг» перед домом, напомнившим мне ранние серии «Сетей зла». Он припарковался у безлюдного тротуара, и мы направились к дверям.
Так куда мы все-таки идем?
Я же сказал. В контору.
Я нахмурился:
А поконкретнее нельзя?
Он огляделся по сторонам:
Не здесь. Эта территория небезопасна. Здесь повсюду уши.
Я задержался на совершенно пустом тротуаре и посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую: ничего, кроме редких фонарей, дорожных знаков и окон, за которыми не виднелось ни света, ни занавесок, ни дать ни взять пустые глазницы трупа, даже еще менее выразительные.
Угу, заметил я. Просто сплошная интрига.
Кармайкл тоже задержался в дверях и оглянулся через плечо. Пару секунд он молчал, потом заговорил тихим голосом, лишенным даже намека на шутку:
Здесь водятся существа, Дрезден. И некоторые из них хуже, чем смерть. Так что лучше бы вам войти.
Я закатил глаза. Но
Что-то в окружающей меня пустоте вдруг начало изрядно действовать мне на нервы.
Я сунул руки в карманы и попытался войти в здание не спеша, прогулочным шагом. Эффект оказался немного смазан ярко выраженным желанием отгородиться от этой пустоты надежной каменной стеной. Кармайкл отворил дверь ключом и пропустил меня внутрь первым. Прежде чем снова запереть дверь, он еще раз внимательно оглядел пустую улицу.
Кармайкл кивнул охраннику, патрульному полицейскому в парадной форме. Тот стоял у дверей лифта в непринужденной позе, заложив руки за спину. Мундир у охранника был просто идеален. Идеально чист, с идеально отутюженными стрелками, и перчатки безукоризненно белые. Из лакированной черной кобуры на поясе торчала хромированная, с гравировкой рукоятка револьвера. Черты лица тоже соответствовали одежде: правильные, волевые, строгие.
Я задержался, хмуро глядя на охранника, и включил Зрение.
Профессиональные чародеи вроде меня имеют в распоряжении самые разные невероятные штуковины. Одной из самых невероятных является Зрение. То, что в разные эпохи и в разных культурах называли внутренним зрением, третьим глазом, дьявольским оком и еще много как. Оно позволяет чародею видеть истинную природу окружающих его вещей, а также невидимый мир энергий. Это опасная штука. Стоит вам увидеть что-то с помощью Зрения, и оно останется с вами навсегда, не стираясь из памяти и не тускнея со временем. Одного взгляда на что-нибудь недостаточно, чтобы распрощаться со здравым рассудком.
Но от всей этой сцены слишком отдавало фильмами Рода Серлинга. Мне просто необходимо было найти хоть что-нибудь, что я мог бы идентифицировать, что-то знакомое, нечто такое, чем бы меня не кормил с ложечки некто, похожий на помолодевшего, постройневшего Кармайкла. Вот я и решил попытаться идентифицировать единственный объект, который, скорее всего, мог бы рассказать мне кое-что о тех, кто меня окружает, источник энергии.
Я сосредоточил внимание на пистолете охранника.
В течение секунды ничего не происходило. Потом серебро и чернение блестящего оружия изменились, и оно начало менять форму. Кобура удлинилась на глазах, опустившись охраннику до щиколотки, да и сам револьвер тоже изменился: рукоять распрямилась и превратилась в эфес классического меча. От него исходило сияние нет, не отраженный свет, а собственное свечение клинка.
Взгляд голубых глаз охранника мгновенно скользнул ко мне. Он предупреждающе поднял руку.
Не надо, мягко произнес он.
Внезапно, словно передо мной захлопнули невидимую дверь, мой Взгляд выключился, и оружие снова превратилось в пистолет.
Охранник кивнул мне:
Прошу прощения за резкость. Вы могли пострадать.
Я присмотрелся к нему. На бейджике виднелось имя: «АМИТИИЛ».
Э-э-э Ну да, конечно, тихо произнес я, демонстрируя ему пустые руки. Никаких проблем, приятель. Нет, правда.
Кармайкл уважительно кивнул охраннику и ткнул пальцем в кнопку вызова лифта. Дверь раздвинулась сразу же.