Степан выходит из машины, забирает пакеты с заднего сиденья. Я в это время смотрю в окна дома и замечаю Лину. И хоть и не вижу ее лица, но уверен, она смотрит на меня.
Удачи, желаю Степану. Мужчина расплывается в улыбке и подмигивает мне. От неуверенного и встревоженного волка не осталось и следа.
Глава 3
Лина
Каждый год я старалась приезжать проведать маму. И в том, что наши встречи были мимолетны, не было моей вины. Марк не любил, когда я отсутствовала и не была в шаговой доступности. Обычно мое пребывание в доме мамы составляло всего несколько часов. Больше времени занимала дорога. И Марк, несмотря на то, что знал о количестве часов, что я провожу в пути, никогда не предложил отвезти меня лично или дать водителя. Урод!
Поэтому, как и вчера, приезжая поздно вечером в поселок, я уезжала обратно еще до полудня. Но сейчас-то мне некуда было спешить, собираться, бежать, ехать, суетиться.
Потягиваюсь под одеялом до хруста в косточках, жмурюсь от удовольствия и вновь и вновь вдыхаю аромат родного дома. Как же здорово! Провинциальную тишину не тревожат сигналы клаксонов, шум колес и незнакомые голоса на улице. Я только сейчас понимаю, как угнетал меня большой город. Но теперь все будет иначе!
Спалось мне сладко-сладко. Яркие сны скрасили мой отдых, и пусть я не могу вспомнить ни мгновения из ночных грез, но на душе все равно светло, тепло и радостно.
Мама заглядывает ко мне в комнату, когда я заправляю постель.
Встала уже? улыбается она, и в приоткрытую дверь тянется аромат свежеиспеченных оладушек. М-м-м!
Доброе утро, мамуль! целую родительницу в щеку и хватаю ее за руки, чтобы, приплясывая, покружиться вместе с ней по комнате.
Лина! смеется мама, но и не думает удрать от меня. Я останавливаюсь, обнимаю ее и умиротворенно вздыхаю.
Я так соскучилась, мамуль, сжимаю хрупкую родительницу в своих объятьях. Мама поглаживает меня по волосам, и я балдею от этого.
А я-то как соскучилась, мама промокает полотенцем уголки глаз, но все равно улыбается. Ну, хватит уже соплей. Марш, умываться и завтракать!
***
Я позвонила Степану, сообщает мне мама, когда я усаживаюсь за стол и пододвигаю к себе тарелку с оладушками.
Оперативно, подшучиваю над родительницей. Я совсем не против ваших встреч, если что.
Я его как раз на ужин пригласила, и поясняет, видя мой недоуменный взгляд. А чего тянуть? Познакомитесь.
Да я не против, пожимаю плечами. До вечера время есть, успею составить список вопросов.
Лина! укоризненно качает головой. Пожалуйста, не делай поспешных выводов.
Мамуль, да я же шучу!
Шутит она, ворчит ма. Лучше бы к Илье присмотрелась.
М? оладушек комом встает у меня в горле. Это она о чем сейчас?
Что ты так на меня смотришь? вмиг разбушевавшись, спрашивает родительница. Плечо тебе нужно надежное. А чем Илья плох? И собой хорош, и родители его, дай, Луна, им здоровья, уважаемые волки в стае, да и нужды с ним испытывать не будешь.
Мам, я пока не готова об этом думать, утыкаюсь носом в тарелку.
А когда готова будешь? мама присаживается напротив. Марк этот не лежит душа у меня к нему. Неизвестно, что через месяц потребует. Не отпустит он тебя так просто. Чует мое сердце, не отпустит.
Мамуль, не нагнетай, прошу волчицу. Все будет хорошо.
Лина, сжимает мою руку мама, присмотрись к Илье. Он в обиду не даст. Хороший парень же.
В том-то и дело, мам, что хороший. Зачем ему такая грязь?
Я аж подпрыгиваю, когда родительница ударяет кулаком по столу.
Не смей так о себе говорить! Чтоб больше я такого не слышала! Ясно?
Ясно, шепчу в ответ. Похоже, за шесть лет не только я изменилась. Та добрая и робкая женщина, которую я помню, обзавелась твердым стержнем.
Вот и мне не нужно раскисать.
***
День проходит в приятной суете. Я с энтузиазмом принимаюсь готовить ужин. И совру, если скажу, что мне неинтересен Степан Михайлович. Конечно же, я не собираюсь вставлять палки в отношения между этим оборотнем и моей мамой, но узнать волка, прежде чем отдать в его руки свою родительницу, все же стоит.
Когда вчера я спокойно пожурила маму за ее молчание, она, конечно, опешила. Видимо, и не собиралась еще какое-то время рассказывать мне о своем ухажере. Благо, что Илья оказался таким болтливым.
Илья
Нет-нет, да мысли время от времени перескакивают на этого волка. Вчера наше общение закончилась не самым лучшим образом. И я действительно чувствую себя грязной, вспоминая, что он слышал мой разговор с Марком. Одна надежда, что Илья не будет, как остальные, осуждать меня и трепать языком. В последнем я почему-то уверена. Не такой он. Но вот порицать может. И не обязательно вслух. Что, наверное, еще хуже. А может, я просто накручиваю себе? Какое ему вообще дело до меня. Ну, встретились, поболтали
Вздыхаю, понимая, что слишком много думаю о волке, который раньше был совершенно мне безразличен. Ну да, жили в одном поселке, знали друг друга, учились в одной школе, но в разных классах. Ну и что с того?
Кстати о школе.
Мамуль, а ты чего не на работе сегодня? интересуюсь у родительницы. Она же у меня педагог как-никак.
Так у меня сегодня нет уроков. Классов мало у нас сейчас. Я всего три дня в неделю работаю.
Вот оно как. А я опять ничего не знаю. И раз мало работы, значит, и платят немного. Мне, конечно же, никто об этом не говорил. Благо, что я несмотря ни на что каждый месяц отправляла маме деньги.
Школы стаи, к слову сказать, финансировались частично из ее казны. Альфа лично следил за поступлением средств в каждое заведение. Другую часть оплачивали родители детей. Обучение было на высшем уровне. Каждому щенку уделялось много внимания, и иногда подбиралась индивидуальная программа. Среди оборотней не было бездарей и лентяев. Многие без проблем поступали после школы в особые институты. Для людей они был не доступны. Там учились как оборотни, так и вампиры с ведьмами. Конечно, никто никого не ограничивал и любой желающий мог поступить и в человеческий ВУЗ, если необходимой специальности в особых заведениях не находилось. Все же малочисленность наших рас играло свою роль.
Я поступала как раз в особый институт. И стая, как положено, должна была частично оплачивать мое обучение, а потом я бы отработала эти затраты. Но я не подавала заявку нашему альфе, потому что не хотела быть должной тем, кто не сберег моего отца, поэтому и вертелась сама.
Воспоминания об отце просачиваются в мысли. Как бы сложилась моя жизнь, если бы отец был жив? Ну почему он пошел на ту дурацкую охоту? Зачем?
Лина, пирог посмотри! вырывает меня из моих страданий мама.
Уже зарумянился, бросаю взгляд на духовку.
Ох, как замечательно, вплывая на кухню, улыбается мама. Степан очень уж любит выпечку.
И не он один, видимо, хмыкаю.
Это ты о чем? удивляется родительница.
Илья, тоже нахваливал твои пирожки.
О! Ну как я могу не угостить мальчика. Он же один живет. Все сам. Да и работает с утра до вечера. Уж не знаю, чем он вообще питается.
Судя по нему, не скажешь, что он голодает.
Голодает или нет, а парня нужно кормить, важно произносит ма, вынимая пирог из духовки. Может, моя дочь его сытым сделает.
Мам! вспыхиваю я, когда замечаю ироничный взгляд родительницы. Я не пошлячка, но почему у меня такое чувство, будто ма говорит сейчас вовсе не о еде?
А что мам? усмехается волчица. Сытый мужчина добр и покладист.
Вот и задобрим Степана Михайловича для начала.
Задобрим!
Я смотрю, как смеется родительница, и улыбаюсь. Мама прямо помолодела на десяток лет. Думаю, в этом немалая заслуга Степана, которого я еще не знаю, но уже испытываю к нему симпатию. Моей маме тоже нужно сильное плечо.
***
Мы с родительницей немного увлеклись процессом, поэтому к ужину стол буквально ломится от блюд. И если Степан не будет покладистым и добрым после такого разнообразия еды, то уж не знаю, что еще нужно для этого сделать.