Пожалуй начинаю я, и тут Торренс внезапно прищуривается, кидается в свой кабинет и срывает с монитора листок бумаги. Еще одно объявление!
Уходя, гасите свет!
Ты что, заходил сюда, пока я была в эфире?!
Хотел, чтобы ты увидела объявление, невинно поясняет Сет, пожав плечами.
Надо признать, в призывах Сета есть смысл, хотя способ их распространения вызывает вопросы. Да, просьбы мелочные, однако Торренс, погрузившись в работу, действительно склонна забывать обо всем и за пределами эфира чудовищно несобранна. Сколько раз я убиралась на ее столе, поправляла ей макияж, поливала цветы в кабинете! То, что фикус до сих пор жив, отнюдь не ее заслуга. Брать на себя обязанности уборщицы не лучший способ привлечь к себе внимание начальства, зато мне, возможно, удалось предотвратить хотя бы несколько сражений Ливни против Ливни.
Торренс бросается обратно к моему столу, комкая сорванное объявление.
Это настолько возмутительное нарушение личного пространства, что я даже не знаю, с чего начать! Она кивает на меня. А вы как думаете, Абрамс? Каково бы вам было, если бы я стала развешивать в отделе метеорологии объявления с призывами «Обязательно проверяйте информацию в Национальной метеорологической службе» или «Не забывайте улыбаться в эфире»? Понравилось бы вам, если бы вас держали за ребенка?
Я чувствую, что любой ответ на этот вопрос будет ошибкой.
Возможно, отдел метеорологии работал бы куда эффективнее, если бы в нем периодически наводили порядок, замечает Сет. Не представляю, как вы живете в этом свинарнике!
Когда бы я наводила порядок, если все это время была в эфире?!
Прошу прощения лепечу я, вставая из-за стола, однако Ливни меня уже не замечают. Чем дальше отхожу, тем легче становится дышать, хотя их голоса преследуют меня и в коридоре.
Вообще-то можно было прийти на станцию попозже эфир у меня только в три, но я слишком привыкла рано вставать. Да и не помешает побыть наедине с утюжком для волос не готова мириться со своими природными кудрями, поэтому всякий раз перед эфиром выпрямляю их, чтобы стрижка длиной до плеч смотрелась прилично. А еще неплохо бы попробовать очередную палетку теней. В «Сефоре» я самый любимый покупатель их карта с максимальной скидкой появилась у меня раньше, чем право покупать в магазинах алкогольные напитки.
Обычно, чтобы успеть к началу смены, я встаю в полтретьего утра и за это получаю важный бонус, которого не было в описании вакансии: в такую рань ни Торренс, ни Сета нет на станции.
По пути в гримерку сталкиваюсь с Расселом. Он как раз выходит из «дагаута»[3] так у нас называют кабинет спортивного отдела. Крис Торрес, ведущий утреннего эфира, однажды рассказал (не скрывая досады), что спортивным корреспондентам выделили отдельный кабинет после того, как они засветили кому-то по голове футбольным мячом. Наверняка это всего лишь офисная байка, тем не менее у них есть свой кабинет, и порой (как, например, сегодня) я по-черному им завидую.
В руках у Рассела пустая кружка.
Отправляешься за молоком на место преступления? интересуюсь я.
Рассел одет в серый пиджак, гармонирующий с мрачным небом за окном, и синюю рубашку. Он высокий, широкоплечий, с мягкими чертами лица и русыми волосами, которые обычно гладко зачесаны и уложены гелем, а сегодня почему-то немного растрепаны наверное, попал под дождь по дороге на станцию.
Я предупреждал! откликается Рассел, глянув по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Очень плохо?
Ведут себя как детсадовцы!.. Впрочем, нет, это несправедливо по отношению к детсадовцам.
Я останавливаюсь около объявления, напоминающего о необходимости отреагировать на приглашение по случаю рождественского корпоратива, который состоится в эту пятницу в модном загородном отеле. Я уже сделала это и теперь с ужасом представляю, каково мне там будет без пары.
Думаю вот не вылить ли остатки ее овсяного молока? говорит Рассел.
Она подумает, что это Сет.
Оно и к лучшему! заговорщицки ухмыляется Рассел. Можно творить что угодно, а они будут винить в этом друг друга.
Тогда ты их отвлечешь, а я вылью молоко.
Идет! Его голубые глаза за стеклами прямоугольных очков в черной оправе загораются энтузиазмом. Какие длинные ресницы!.. Будь у меня такие, не стать мне любимым покупателем в «Сефоре».
Ну, вперед! говорит Рассел и добавляет, слегка улыбнувшись: Удачи!
Спасибо, и тебе!
Нас объединяет убежденность в идиотизме поведения боссов, однако дальше этого общение не идет. Рассел проводит почти все время в «дагауте» с коллегами из спортивного отдела, а с остальными только обменивается вежливыми улыбками и ничего не значащими репликами: «Как выходные?» «Отлично, спасибо, а у тебя?» На этом он любые разговоры заканчивает, и мне о нем толком ничего не известно. Но чутье подсказывает, что Рассел может быть несчастным не меньше моего, только у него в прямом смысле больше возможностей от этого отгородиться.
* * *
Как видите, днем ожидается усиление ветра, говорю я, проводя рукой вдоль зеленого полотна. На мониторе передо мной, как и на экранах телезрителей, отображается карта штата Вашингтон. Ночью ожидаются дожди. Температура будет колебаться от четырех до семи градусов.
Большинство моих выходов в эфир ограничивается тридцатью секундами, но сейчас время развернутого прогноза, на который выделяют две минуты. За это время я стараюсь рассказать историю: начинаю со спутниковой карты региона, показывающей текущую погоду, потом говорю об атмосферных фронтах и давлении, а в завершение несколько слов о предстоящей неделе.
Завтра воздух прогреется до сорока пяти градусов благодаря теплому фронту. За ним, однако, следует холодный фронт. График на экране иллюстрирует движение холодных воздушных масс с океана. В среду он пройдет по западу штата и принесет усиление ветра с порывами до двадцати семи метров в секунду. Возможны обрывы линий электропередачи. Мы будем следить за изменениями оставайтесь с нами, чтобы узнать самый точный прогноз.
На экране появляется погода на неделю.
Перед вами прогноз на ближайшие семь дней. Как видите, погода не радует нас разнообразием: будет ветрено и сыро, с небольшой вероятностью прояснения в пятницу днем. Все-таки на северо-западном побережье декабрь! Я сдерживаю улыбку, как всегда, заигрывая со зрителями. Следующий понедельник тоже обещает быть дождливым и ветреным.
И ты, судя по всему, безумно рада! замечает ведущая Джиа Ди Анджело, когда я сажусь за стол рядом с ней.
Что поделаешь, Джиа, я житель Сиэтла до мозга костей, с усмешкой откликаюсь я, разводя руками. В моих венах течет дождевая вода!
На станции любят шутить, что большинство метеорологов, да и просто нормальных людей, радуется солнечной погоде, а я наоборот. Вопреки распространенному мнению, льет в наших краях не так уж сильно в Нью-Орлеане и Майами за год выпадает куда больше осадков, хотя на северо-западном побережье в среднем больше дождливых дней. Но несмотря на это, для меня дождь в Сиэтле остается романтическим событием.
Хихикнув, Джиа разворачивается к телесуфлеру.
Уже скоро Ари вернется к нам с рассказом о том, как погода повлияет на предстоящие праздники, а пока перейдем к следующему сюжету. Жительница Сиэтла нашла дом своей мечты, однако в разгар ремонта явилась полиция: выяснилось, что дом ей не принадлежит! Подробнее в репортаже Кайлы Сазерленд.
Начинается перерыв на рекламу. После прямого эфира в крови бурлит адреналин, и сейчас меня почти не печалит, что Торренс вспоминает обо мне только тогда, когда ей нужно подмениться. Нет бы хоть раз сказать: «Ари, хочу поручить тебе один интересный сюжет о погоде!»