Жюстина давно перестала считать дни, когда в ее камеру вошел священник.
Исповедайся, дитя мое. с спокойным взглядом он встал напротив нее.
Девушка же осталась стоять на ногах какое-то время, изучая его глаза, потом опустила голову, перекрестилась и опустилась на колени.
Я не делала ничего постыдного, падре. тихо и кротко сказала Жюстина.
Исповедайся, и это освободит твою душу от греха. так же спокойно и немного равнодушно сказал священник.
Я не крала медальона, и не убивала малышку. На мне нет греха.
Ты понимаешь, что отвергая мою помощь, ты проклинаешь свою бессмертную душу на вечное обитание в Геенне Огненной?
Не говорите так, падре. Я не хочу в ад! глаза Жюстины стали влажными от слез.
Тогда признайся! Исповедуйся! Очисти душу! священник затряс перед глазами девушки томиком Священного Писания.
Но я не убивала Жанетт! Я не отнимала у малышки жизни!
Лицо священника исказилось от негодования и гнева:
Признайся! Исповедуйся! Или будешь гореть в Аду!
Он мучил ни в чем не повинную девушку больше часа. И в итоге она, почти потеряв сознание от перенапряжения, созналась в том, чего не делала. Взяла на душу чужую вину.
А священник ушел из камеры удовлетворенным собой и гордым за то, что направил душу девушки на путь истинный.
* * *
На следующее утро Жюстину вывели из камеры на морозный воздух. Она шла, опустив голову, и молча молилась Богу, чтобы простил ее за слабость проявленную накануне. Она принимала свою судьбу как есть больше она не могла уже ни бояться, ни ужасаться.
Ее возвели на плаху, накинули на ее шею веревку. Жюстина в последний раз вздохнула, и палач дернул рычаг.
Бог даровал Жюстине легкую смерть ее хрупкая шея не выдержала рывка, и сломалась.
А вокруг плахи стояли молча люди. И среди них стоял и плакал мальчик, которому вот-вот должно было исполниться четырнадцать. Плакал он потому, что это он должен был висеть на виселице.
Он вспомнил, как все произошло в лесу. Он лишь очень сильно хотел подружиться с миловидной Жанетт. Но она его отвергла. И побежала прочь. А он догонял ее долго и упорно, словно играя с нею. Но в итоге все-таки повалил ее на траву и стиснул свои руки на ее прекрасной тонкой шее, пока она не перестала дергаться и хрипло кричать.
Это он убил ее. Убил и ни в чем не повинную гувернантку девочки.
Теперь он сгорит в Аду.
Когда люди стали расходиться, мальчик последовал за матерью, но перед его глазами все так же стояла картина повешенной Жюстины
Две Сестры
легенда
Мадвория была суровым королевством, порождающим суровых и крепких людей, взращиваемых на лишениях с самых первых дней. Ветры этого королевства внушали трепет во многих людей, но не в жителей, многие столетия привыкавших к этим ветрам. Они знали многое как на скудной, каменистой земле взрастить корешки, которые особенно вкусными вырастали под осенним дождем. Как остаться в живых под холодными зимними ветрами. Как охотиться на тех, что скрыты крепкой землей.
Высокие горы были в том краю. Скалистые не каждый путник сможет преодолеть. Но и на таких горах бывали поселения людей подчас странные и нелепые, слепленные из глины разных пород, отчего эти домики были красивы, хоть и просты. Разноцветная глина позволяла творить настоящие картины. У кого-то дом был просто красным, и лишь двери и окна выделяла окантовка серого цвета. У кого-то стены могли изображать целые фрески. Мастера по глине, Мадворцы были горазды изображать сцены великих охот древности, сюжеты легенд, животных и птиц, деревья и травы.
Многие горные поселения разводили стада мелких, но крепких коз, которые кормили людей, давали им шкуры и шерсть. Быть козопасом в Мадвории означало, быть таким, как большинство. Это часто обозначало вольную жизнь вне стен и запретов, много времени на размышления. Козопасы порой бывали умны по меркам Мадвории, ведь вечерами они коротали время у костра, и вполне могли себе позволить беседу с напарником.
Никогда не ходили по одному такие пастухи горы были мрачны даже под солнцем, скрывая среди скал и камней небольших, но свирепых кошек, шерсть которых блестела таинственным красноватым отблеском. Брума видела хорошо и в потемках, и в яркое солнце, и ночью. И глаза ее сверкали янтарем, наводя ужас и трепет на каждого, кто мог встретиться с этой кошкой.
Но сердца Мадворцев хранили в себе пламя того костра, что в людях зовется мужеством. Бывало и так, что пламя такое разгоралось в сердцах девушек
Эта легенда как раз о таких.
Это две сестры-близняшки. Ладея и Манон. Обе крепкие, шустрые, веселые, и любознательные девочки, слишком рано потерявшие родителей, и, занявшие их места, тоже став козопасами. Их стадо было невелико восемнадцать коз, три козла. Но они кормили девочек.
Ладея повыше, и волосы ее чуть посветлей, так как девочка чаще бывает на склонах гор. Манон чуть пониже, бледнее, и тоньше сестры. Эта очень любила пещеры, где можно было скрыться и от непогоды, и от взгляда людей.
Эти двое забирались пасти коз туда, где редко бывал кто-то иной бесстрашные девочки не боялись гор. Они были им, как родные словно родственники, которых девочки знали всю жизнь.
Вместе Ладея и Манон лучше всех знали горы даже лучше многих из тех, чьи волосы серебрились, теряя свои цвет и блеск. Единение знаний этих двоих казалось странным и восхитительным.
То были добрые девочки, не желающие никому зла. И потому когда к ним явились Мадворцы, вооруженные до зубов и готовые покорить соседний Мелен, если бы сестры помогли им пробраться сквозь горные тропы, о которых ведали только они девочки отказались.
Рассвирепел тогда предводитель Мадворцев, захватил обоих в плен, а деревню спалил. Уничтожив все, что было так дорого девочкам, он хотел их заставить служить ему проводниками.
Но они продолжали держаться за то, во что верили. Они не хотели, чтобы кто-то пострадал от того, что они согласились провести через горы вооруженных людей.
Их били, пытали, и девушки сдались. Они обещали провести предводителя к Мелену теми тропами, которые были известны лишь им. Но предупредили путь будет опасен.
Три дня, говорили сестры-близняшки, и армия будет на склонах гор Мелена королевства богатого и процветающего. Шли проводницами, ведя за собою варваров-мародеров, жаждущих крови, и славы, и чужих богатств.
Но неприятности стали преследовать варваров то отряд сорвется с узкой тропы, то обвал из камней погребет под себя воинов, то кто-то ступит в расселину, чтобы кость раздробить между камней. И придраться не могли к девочкам они ведь предупреждали, что путь будет опасен, и что не всегда крупные мужчины смогут пролезть там, где они.
Под конец поднялась песчаная буря, и девочки завели остаток воинтсва варваров в одну из пещер. Не успели мужчины понять, что девочки завели их в ловушку, как пещера обрушилась, погребя под завалом камней и сестер, и тех, кто жаждал напасть на соседей.
Отдали девочки жизни за тех, кого ни разу не знали, не видели. За идею добра умерли, оставив после себя эту короткую сказку, что рождена на границе Мадвории с Меленом.
Помнить надо об этой отваге, ведь в каждом можно найти эту искру.
Не спасенная
Человек странное существо. Не ценит свободу, юность и силу, пока не потеряет все это волей судьбы. Иногда боги будто играют странную партию с жизнями некоторых людей наполняют их существование страданием, испытаниями. Некоторые справляются, некоторые ломаются. Но даже сломленный человек может помнить что-то и желать.
Она помнила свое имя. Некогда она им очень гордилась.
Элисиана Макаэл.
Она росла в прекрасной семье любящей и заботливой. С самого детства ее окружали люди, которые приносили в ее жизнь тепло и ласку. Ей этого хватало, и заставляло чувствовать себя нужной и обычной. Именно это и вызывало в ней стойкое ощущение, что в жизни есть что-то иное.