7. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. Подг. А. В. Лебедев. М.: «Наука», 1989. С. 296.
V. ВОЗРОДИТЬ МЫШЛЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ ЗНАЧИТ ПЕРЕЙТИ ОТ РАССУДКА К РАЗУМУ И МУДРОСТИ
1. Если бы я был Аристотелем
Статья дана с сокращениями15.
Принимая участие в работе философского Форума в Греции, я имел возможность посетить Афины, побывать в Акрополе и увидеть Парфенон, посетить Афинский университет. Однако гвоздем программы было все же посещение Македонии, и ее главного города Салоники, родины двух великих завоевателей: Аристотеля и его ученика Александра Македонского покорителей духовного и земного пространства.
Форум проходил в Салоникском университете, который в условиях глобальной гегемонии платоновского мышления как бы в насмешку носит имя Аристотеля. Поэтому если бы я был Аристотелем, то испытал бы глубокое разочарование в своих потомках, которые в течение многих сотен лет так и не сумели по достоинству оценить мое понимание философии.
Та же ситуация обнаружила себя на международной конференции «Аристотелевские чтения» в одном из Российских университетов, участником которой я оказался менее чем через неделю после приезда из Салоник. Конференция посвящалась осмыслению философского творчества Аристотеля и его влияния на современные гуманитарные науки. Однако почти все (если не сказать все) выступавшие пользовались абстрактно-всеобщим платоновским, а не конкретно-всеобщим аристотелевским мышлением.
Посещение трех известных в философских кругах университетов оказалось настолько (вдохновляющим) интригующим, что заставило меня задуматься над тем, как происходит у людей мыслительный процесс: что есть рассудок, а что есть разум. А это, в свою очередь, позволило по-новому взглянуть на затянувшийся в веках спор между Платоном и Аристотелем: что есть философия?
2. Различие между философией Платона и философией Аристотеля
Философия, как любовь к мудрости приобретает диаметрально противоположный смысл в зависимости от того, как подходить к определению понятия мудрость. Аристотель кардинально расходится со своим оппонентом в определении этого понятия. У Платона мудрость обитала в царстве вечных и неизменных идей, которые образуют соподчинение, или иерархию классификационных понятий, на вершине которой стоит знание об «идее» блага. Поэтому специфику философии Платон видит в ступенчатом переходе от одного общего понятия к другому, более общему, и даже предельно общему. С легкой руки Платона философия как любовь к мудрости стала «системой наиболее общих классификационных понятий о мире и человеке». Такой подход превратил ее в рассудочную, абстрактно-всеобщую дефинитивную философию.
У предшественников Сократа и Платона философия была наукой о первых причинах и началах. Это выделенные Аристотелем в «Метафизике» четыре вида противолежания. Когда люди обдумывают мир при помощи этих сравнительных понятий, между ними возникает взаимопонимание, поскольку лежащие в основе этих абстракций объективные законы, носят принудительный характер. Отсюда следует диктатура разума, которая нас объединяет.
Иное дело «новаторский» подход Сократа и Платона. Лежащее в его основе рассудочное мышление позволяет одному человеку понимать под предельно общим классификационным понятием, например, понятием «мужество» одно, а другому человеку другое. Это препятствует взаимопониманию между людьми, ибо в отличие от разума, призванного однозначно понимать природные и социальные законы, рассудок допускает плюрализм мнений. Поэтому он зачастую разделяет людей.
Перефразируя известное выражение Л. Н. Толстого о том, что «Все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастливая семья несчастна по-своему», можно смело сказать, что все разумные люди понимают мир одинаково, тогда как все неразумные, т.е. люди с рассудочным мышлением понимают его каждый по-своему. Отсюда следует очень простой ввод: чтобы сделать людей более счастливыми, нужно научить их быть разумными.
Осмысляя учения предшественников, Аристотель приходит к выводу о том, что для объяснения всего круга природных и социальных явлений надо исходить из найденных досократовской философией объективных начал. Не случайно многие его произведения, например, «Метафизика», «Категории», «Физика», а также его произведения по логике и этике строятся с учетом все тех же начал видов противолежания.
Несогласие с «новаторской» академической философией в основных вопросах и жгучая обида на коллег, оттеснивших его от управления Академией, заставили Аристотеля создать собственную философскую школу Ликей, которую он расположил в противоположном, по отношению к Платоновой Академии, конце Афин. Свою школу Аристотель задумал и как научный центр, и как учебное заведение, противостоящие Академии и противодействующие распространению платоновских философских идей.
Критика учения Платона, которое Аристотель определял как мнимую мудрость, проходит через весь основной философский труд Аристотеля «Метафизику». Опосредовано, она заложена и в другие его произведения. Однако, несмотря на титанические усилия, Ликею не удалось противостоять Академии настолько, чтобы воспрепятствовать продвижению платоновских идей.
Здесь надо сказать, что основная идея Платона заслуживает внимания, поскольку он доказывает, что знание всегда есть обобщение, а, значит, путем отождествления все более различающихся сторон действительности можно построить сугубо научное философское учение. Однако его главная ошибка в том, что при помощи общих, или даже предельно общих классификационных понятий поставленную задачу решить невозможно.
Решение проблемы дает Аристотель благодаря тому, что за начала философии он принимает четыре вида противолежания, которые в процессе познания позволяют восходить к более общим сравнительным понятиям.
Не ставя перед собой цель, которую поставил Аристотель противодействие распространению платоновских идей, считаю, что аристотелевское понимание философии имеет такое же право на жизнь, как и платоновское. Поэтому возродить в Салоникском и других университетах дух Ликея и ту форму разумного мышления, за утверждение которой ратовал Аристотель, святой долг не только им же прославленных земляков и соотечественников македонцев и греков, но и всех тех философов, которые считают Аристотеля великим и ратуют за возрождение его философии как объективной науки. А жизнь сама распорядится, какое из двух учений, на какое место поставить.
3. Все познается в сравнении
В древности не случайно считалось, что познание тесно связано с операцией «сравнение», позволяющей выявлять исходные начала бытия, которые Аристотель называл видами «противолежания». У него их четыре:
«противоречащее, противоположное, соотнесенное, лишенность и обладание. А также первое откуда и последнее куда, которые обусловлены разного рода возникновением и уничтожением» [1, 121 168].
Удивительным является то, что Аристотелю удалось однозначно определить эти исходные для науки понятия, привязать их к опыту, установить однозначное соответствие между каждым из них и множеством объектов действительности, подпадающих под определение этих понятий.
Каждое из четырех понятий начал, логосов отражает объективную реальность вне зависимости от ее природной или социальной обусловленности, что важно при создании междисциплинарного научного метода.