И не оправдывайся, отрезал Дмитрий Михайлович. Лёгкая жизнь закончилась, наступают тяжёлые трудовые будни.
Да уж понятно, развёл руками Леонид. Легко только живот чесать.
И когда ты только остепенишься, вздохнул Грибов. Попробуй опоздать хоть на минутку.
Он уселся за стол и принялся изучать содержимое папки. В принципе всё было ясно, оставалось составить график работ. Не отводя взгляда от бумаг, он похлопал по столу, пытаясь нащупать свою записную книжку. Книжки не было. Грибов нахмурился. Он с минуту сидел неподвижно, пытаясь сообразить, куда же он мог её задевать. Заглянул во все ящики ничего.
Послушайте, никто не видал, куда я запрятал свой ежедневник? поинтересовался он у окружающих и тут же хлопнул себя по лбу: «Внизу забыл. С Ларисой заболтался, папку взял, а книжку нет».
Отбой. Не ищите, в архиве оставил.
Давайте я сбегаю, вскочила с места Марина.
Не горит, завтра утром сам загляну, остановил её Грибов и, вспомнив вчерашний разговор, весело ей подмигнул. К вашей Ларисе.
Познакомились? встрепенулся Синичкин.
Познакомились. Нормальная женщина, по крайней мере, у меня с ней никаких проблем не возникло.
Хм, недоверчиво хмыкнул Леонид.
Кстати, а где Маргарита Николаевна?
На больничном, лаконично ответила Вановна, не отрываясь от работы.
Ясно, кинул Грибов и взялся за чертежи. Прикидывая, как машина будет смотреться в готовом виде, он машинально пробормотал себе под нос: Серьёзная штучка.
Она по жизни такая, с ней лучше не связываться, подтвердил Синичкин.
Кто? с трудом оторвался от бумаг Дмитрий.
Как кто? Логова.
Причём здесь она, я про машину.
А А я-то думал.
Кто о чём, покачал головой Грибов. Давайте закругляться, скоро домой.
Вечером он вышел на улицу и увидел мелькнувшую впереди светлую вязаную шапочку Ларисы. Она подбежала к подошедшему к ней навстречу высокому молодому человеку, поцеловала его и взяла под руку.
«Симпатичная пара», отметил про себя Грибов и сразу вспомнил про дочь.
Уже скоро шесть, а их до сих пор нет, забеспокоился он. И не звонят. Не могут на пару часов пораньше выехать, опять на ночь глядя явятся. Сколько можно говорить!
Моментально выбросив из головы все посторонние мысли, он заторопился к жене. Она уже ждала его внизу у входа.
И где? вопросительно взглянул он на Тамару.
Дома.
Очень хорошо, облегчённо вздохнул он.
Дети, так Грибовы называли всех своих; и дочь и зятя и внуков, к их приходу успели перевернуть квартиру вверх дном. В прихожей возвышался ворох одежды. Дочь хлопотала на кухне; старшая внучка, высунув от усердия язык, старательно вырезала топ-моделей из нового журнала мод, а малой взобрался на преддиванный столик и, издавая громкое: «Ды-ды-ды», крутил в руках пульт от телевизора, по всей видимости, изображая автомобиль. Увидев бабу с дедом, он «дыдыкнул» ещё пару раз и сообщил: Я в гости пиехал.
На недельку, уточнила Наталья, выходя им навстречу.
СРЕДА
На другое утро, открыв дверь в отдел, Грибов остолбенел: женщины сидели на своих местах; вдобавок раздалось шумное пыхтенье, и мимо него протопал полусонный Синичкин. Лёня рухнул на стул и с облегчением перевёл дух.
С ума сойти, удивленно уставился на него Грибов. Ты часом не приболел?
Отнюдь, просто выслушав вчера ваше зажигательное выступление, проникся важностью предстоящих перемен и пытаюсь сосредоточиться. Настраиваюсь, так сказать, на выполнение производственных заданий на основе медитации. Жаль, подходящей музыки нет.
Этот ответ поверг Дмитрия Михайловича в ещё большее изумление, но тут дверь распахнулась, и появился Китяев.
Все на месте? бодрым голосом спросил он и внимательно оглядел присутствующих. Синичкин, как дела?
Отлично! не моргнув глазом, отрапортовал Леонид. Вплотную занят творческим процессом.
Молодец! И главный стремительно вышел.
Фи, скорчила ему вслед презрительную гримасу Марина, проверять явился.
Начинают гайки закручивать, саркастически подхватил Синичкин. Словно маленькие, ей богу. Каждый раз одно и то же.
А я-то подумал, у вас совесть проснулась, покачал головой Грибов. Ладно, комедианты, я в архив, за ежедневником. Сидите, изображайте бурную деятельность.
Нам-то что, вот конструкторам, говорят, придётся в две смены пахать.
Дмитрий подошёл к лифту, нажал кнопку вызова, но, войдя внутрь, слегка задумался, затем хитро прищурился и выскочил на следующем этаже. Он завернул в буфет, купил шоколадку и весело посвистывая, направился вниз, однако на полпути, в курилке между этажами, натолкнулся на Ларису, одиноко сидящую на диванчике.
А курить вредно! назидательно изрёк он, присаживаясь рядом. И как с вами муж целуется?
Как с пепельницей.
Будь я на его месте, по одному месту бы нашлёпал.
Увы, рассмеялась она, вы не мой муж, и потом, это не поможет.
Очень жаль, заметил Дмитрий Михайлович и протянул ей шоколадку. Пожалуйста, вместо сигарет.
Спасибо. Хотя, честно говоря, я не люблю сладкое, призналась Лариса, но, увидев, что на его лице появилось растерянное выражение, поспешно добавила. Но иногда хочется. Кстати, я не поблагодарила вас за вчерашнее.
А, ерунда, просто не могу видеть грустную женщину. В жизни и так полно всяких проблем: работа, дети, бесконечные домашние заботы. Должен быть и праздник, и желательно не только на восьмое марта, а уж день рождения это святое.
Она внимательно посмотрела на него и серьёзно спросила:
А вы помните, когда у вашей жены день рождения?
Естественно. По-моему, муж это тот человек, который собирался любить всю жизнь, заботиться, носить на руках, подавать кофе в постель и каждый день повторять, что жена самая красивая и самая любимая. А иначе какой смысл жениться? Готов поспорить, ваш муж в ЗАГСе именно это обещал. Кстати, я вас вчера вместе видел: вы шли под ручку и улыбались.
С Олегом? Мы всегда вместе ходим, и, между прочим, завтра вечером идём в кафе отмечать мой день рождения.
Вот видите. Вчера он, наверняка, заработался и забыл.
Он хотел ещё что-то добавить, но сверху раздались тяжёлые шаги, появился Китяев и вопросительно уставился на них.
Сам не зная почему, Дмитрий вскочил и, словно напроказничавший школьник, нарочито радостным, громким голосом воскликнул.
О, привет! Гуляешь? А я в архив! И он повернулся к Ларисе. У вас внизу кто-нибудь ещё есть? А то начальник озадачил послал ума-разума набираться.
Идёмте, кивнула она, погасила сигарету и направилась вниз по лестнице.
Так что вы хотели? спросила Лариса, заходя за стойку.
Грибов придал своему лицу задумчивый вид и поднял глаза к потолку.
Мне, э начал он, вспомнил Синичкина и прищёлкнул в воздухе пальцами. Мне что-нибудь эдакое. Как в сказке. Сказал волшебное слово и сразу Нобелевка за выдающийся вклад в развитие технической мысли.
Могу порекомендовать проект под названием «Золушка», с серьёзным видом ответила она. Изготовление передвижного механизма из подручного материала.
Приличной тыквы под руками нет, не сезон, парировал он, А вот чертежи Емелиной самоходной печи мне, пожалуй, подойдут.
К сожалению, патент продали арабам, и теперь они поставляют нам летательный аппарат под названием «Ковёр-самолёт».
Очень жаль, не выдержав, рассмеялся он. А вы слышали, у нас аврал. Новый заказ, и сроки ужасные. Правда, наша работа начнётся дня через два-три, так что могу пока чуток полодырничать.
Набираетесь сил? улыбнулась Лариса.
Она болтала с Грибовым, и почему-то у неё было легко на душе. Глаза её блестели, облокотившись о стойку, она слегка наклонилась в его сторону, отчего ворот блузки слегка оттопырился и Грибов непроизвольно увидел открывшуюся перед ним верхнюю часть её груди. Он поспешно отвёл глаза, и тут же, не выдержав, посмотрел снова. Испугавшись, что она заметит его нескромные взгляды, он схватил её за руку, собираясь рассказать, что линия жизни у неё длинная предлинная, а линия счастья ярко выражена, но она дёрнулась, слегка ойкнув от боли.