А Синичкин, как всегда, опаздывает, недовольно произнёс Грибов.
В самом деле, не хватало последнего члена коллектива Леонида Сергеевича Синичкина. Этот лежебока ещё ни разу не пришёл на работу вовремя, однако специалистом он был, каких поискать, и, помучившись, на него в конце концов махнули рукой. Он мог с одного взгляда определить слабые места разрабатываемого механизма и сразу же выдать предложения по их исправлению, но, решив проблему, тут же терял к ней всякий интерес. Он ко всему относился легкомысленно, и даже на неоднократные предложения пойти на повышение, всплеснув руками, с притворным ужасом восклицал: «Взвалить на себя кучу забот и относиться ко всему этому серьёзно? Да вы что? После пяти я не могу думать о работе. Лениво». После пяти он предпочитал «немножко думать за себя», посещая выставки, различные театральные и кинопремьеры. Лёня много читал и имел скверную привычку ухватить за пуговицу в коридоре кого-нибудь из сослуживцев и, безмятежно глядя в глаза, задать невинный вопрос: Старик, ты всё знаешь. Как думаешь, есть ли смысл снова перечитать Блаватскую? и уже вслед быстрой трусцой удаляющейся спине прокричать: Кстати, ты не слышал, когда откроется выставка в Художественном музее?!
Одно время он увлекался оккультными науками, восточной философией и прочитал уйму книг от древнегреческих стоиков до мыслителей современности. Из всего этого он сделал один вывод и неуклонно его придерживался: всё в этой жизни предопределено и произойдёт само собой, так что нечего надрываться, а нужно просто жить и желательно в своё удовольствие.
Другой причиной не забивать голову работой была увлечённость Леонида женским полом.
Наверняка опять по девкам бегал, сухо заметила Вановна. Уже сороковник разменял, а всё до сих пор по барам и дискотекам болтается.
А после весело проведённой ночи рабочее утро наступает мучительно рано, ехидно добавила Марина.
Это его проблемы, уже пять минут девятого, и, если этот донжуан будет и дальше
Нехорошо наговаривать на бедного подчинённого, раздался безмятежный голос и из-за угла вывернулся худой и длинный, словно жердь, «нарушитель порядка». В одной руке он держал перед собой двумя пальчиками за воротник кожаную куртку, а в другой плоский пластиковый дипломат. Толстый, светло-серый свитер, светлые джинсы и белые кроссовки придавали ему легкомысленно-щегольской вид, которому Грибов втайне слегка завидовал. Особенно смущали кроссовки: Дмитрий никак не мог понять, как Леонид умудряется в такую слякоть не посадить на них ни единого пятнышка.
Я даже не задерживаюсь, с самым невинным видом продолжал Синичкин. Уже несколько минут я безуспешно пытаюсь просочиться мимо вашей широкой спины, однако вы так задумались, а сами знаете, беспокоить начальство во время тяжких дум некультурно и даже опасно. Вдруг в вашей гениальной голове родилась светлая мысль, и я её спугну. Вы же пренепременно обидитесь, а что может быть страшнее гнева любимого руководителя?
Грибов посмотрел на эту сонную, улыбающуюся, довольную жизнью физиономию, покачал головой, снял куртку и прошёл к своему столу, стоящему в самом конце помещения у окна.
Между тем дамы выдвинули нижние ящики столов и разложили перед собой последние достижения косметической индустрии. «Малый набор художника-портретиста», как-то заметил вредный Синичкин. Наводя красоту, они умудрялись попутно делать ещё тысячу дел: не умолкая ни на секунду, обмениваться последними новостями; наводить порядок в сумочках, три-четыре раза поправить причёску и, конечно, поставить кипятиться чайник.
Э, Мариночка, удивлённо протянул Грибов. Вы снова подстриглись и осветлились?
Никак вы заметили? лукаво улыбнулась она.
Обижаешь, снисходительно ответил Дмитрий Михайлович. На моей памяти, за то время, что я здесь работаю, вы уже в пятый или шестой раз меняете свою боевую раскраску.
Время такое, ядовито заметила Вановна. Мужики нынче исключительно на яркое бросаются.
Закон природы, подал голос Леонид. Биология, седьмой класс. «Раздел зоология. Рыбы, птицы, насекомые».
Сам ты птица, недовольно буркнула Дарья Ивановна, достала из шкафа посуду и, разлив по чашкам кипяток, посмотрела на Грибова.
Дмитрий Михайлович, вам чай или кофе? А хотите, могу травок заварить, лечебных сама собирала.
Спасибо, я завтракал.
А я не успел, встрепенулся Леонид, протянул руку и ловко стянул чашку с кофе.
Ах ты обормот! рассердилась Вановна. Пускай тебя твои девки кормят. Я что, должна на тебя свои деньги тратить?
Вопрос поставлен некорректно, но правильно! поднял вверх указательный палец Синичкин и отхлебнул небольшой глоток. Эх, замечательно! А насчёт денег? Денег нет. До получки ещё два дня. Зато есть пирожки. Оп-ля. И он с видом бывалого фокусника вытащил из дипломата большой пакет. Домашние.
С капустой? Вановна с сомнением понюхала пирожок.
Да ладно, не отравит, усмехнулся Грибов.
Он-то нет, зато его могут, фыркнула Марина и, откусив кусочек, подтвердила. С капустой.
Она доела пирожок, тщательно вытерла пальчики и, понизив голос, с таинственным видом посмотрела на окружающих. А вы слышали новость? Нашего директора в пятницу вызвали в главную контору. Говорят, дали такую накачку.
Не в курсе, отрицательно покачал головой Грибов. Хотя, если это правда, то скоро придётся побегать.
От судьбы и начальства не убежишь, рассудительно заметил Синичкин, внимательно разглядывая кофейный осадок. Девушки, а можно повторить? Кстати, если верить знакам, проступившим на этой гуще, сегодня в универмаге скидки!
Телефонный звонок прервал их мирную беседу. Дмитрий Михайлович поднял трубку и услышал голос Китяева.
Не занят? Зайди на пару слов.
Иду, Грибов положил трубку на место и поднялся. Я к начальству,
Вы там надолго? тотчас полюбопытствовала Марина.
А что?
Можно, мы в «Универмаг» слетаем? она умоляюще сморщила носик. Посмотрим, что завезли?
И опять пропадёте на целый день, как в прошлый раз? Тогда тоже обещали на минутку, а сами во сколько появились? А?
Ой, что вы, одним глазком, и сразу назад.
И они тут же, пока он не успел передумать, исчезли.
Завидев Грибова, хозяин кабинета слегка привстал в кресле. Это был высокого роста, представительный мужчина с тяжёлым, проницательным взглядом. Возраст и сидячий образ жизни основательно подпортили его некогда стройную фигуру, а аккуратно расчёсанные поредевшие волосы с трудом скрывали большую лысину. Вот уже почти десять лет он сидел в этом кресле и фактически тащил на себе всю черновую работу. Но, по его мнению, жизнь складывалась удачно. За это время сменилось три руководителя НИИ, и ни одному не пришла в голову мысль поменять «главного». И хотя начальство большей частью не любит умных замов, стараясь по возможности от них избавиться, Сан Саныч сумел сработаться со всеми директорами, неукоснительно следуя своему принципу никогда не влезать в вопросы, задевающие самолюбие шефа. В остальном он пользовался почти неограниченной властью. За тяжёлый характер его не любили, зато побаивались и уважали.
Как дела? поинтересовался он, протягивая для рукопожатия руку. Лицо, обычно серьёзное, сейчас просто распирало от избытка чувств. Освоился?
Более-менее, ответил Грибов.
А я себе новый автомобиль купил! восторженно выпалил Китяев. Внедорожник.
Он подошёл к окну и поманил Грибова.
Видишь, вон тот, чёрный.
Здорово! восхитился Грибов, разглядывая машину.
А то, гордо подбоченился Сан Саныч, японец, куча наворотов. Полный привод, компьютер, подогрев во всех местах не машина, а картинка. Завтра утром жди: я за тобой заеду. А в выходные встретимся, обмоем покупку, иначе лёгкого пути не будет. Как ты на это смотришь?