Мы просто пытались уйти, сказала она задумчиво и медленно. Но нас преследовали. Это были соседи, вроде как старые знакомые отчима. Вроде как ничего плохого на нас они иметь не могли. И всё же Почему? Почему-то они пытались нас убить. А потом появились эти сволочи с автоматами. Соседи испарились. А нас поймали. Ты на них охотился, Алекс? На банду?
Нет. Но это опасные люди. Очень опасные.
Я заметила.
Я молча протянул ей каплю романтики. Потом пояснил:
Я не о том. Есть одиночки, которые прирежут одного-двух людей, сильно их доставших или попортивших им жизнь. Есть маньяки, которым тупо надо замочить кого-то. А есть организованные маньяки. У них есть общая цель и миссия. Такие страшнее всего.
Она сжала губы. В глазах блеснул нехороший огонек.
Ублюдки, она отвернулась. Может, поэтому люди и выходят этой ночью убивать? Даже самые мирные и нормальные. Я ведь не убийца, Алекс. Но после сегодняшней ночи готова на всё.
А отчим?
Я быстро передумала его убивать Когда она снова взглянула на меня, огонек исчез. Появилась боль боль утраты пусть не самого дорогого и любимого, но родного человека.
Понятно.
Странно, что я здесь Наверно, увидела бы маму сегодня.
Не говори так. Никто тебя не тронет.
Верю. Странно, но верю. Так на кого всё-таки ты охотился?
Пауза.
На тех, кто страшнее сегодняшней банды.
А кто это? Если не секрет. Она поняла, что сейчас говорит про личное.
У них нет миссии. Они сами по себе такие.
Ты их убьешь?
Да. Я отпил из бутылки. Сегодня.
Мне страшно.
Я знаю.
Нет, тебя я не боюсь. Ты не такой. Я боюсь того, что внутри у тебя.
Я взглянул ей в глаза. Попытался перевести тему.
Хреновый из меня романтик А из тебя хреновый собутыльник.
Она всё так же грустно усмехнулась и по-прежнему видела меня насквозь. По крайней мере, мне так показалось.
Ты права. Там есть чего бояться. Но не для тебя. Как только я закончу своё дело сегодня я вовремя понял, что передо мной не Мэри, и сказал не то, что хотело сорваться с языка. Мы больше никогда не увидимся.
Правда?
Да. Я убийца. Тебе ни к чему долго быть с убийцей.
Жаль
Почему?
Не ты такой. Тебя сделали таким.
Да.
Я тоже уже не такая, как раньше. Сегодняшняя ночь всё меняет.
Да.
Ты уйдешь?
Да.
Она вдруг коснулась своей тёплой рукой моей холодной, огрубевшей. Умытой кровью. Я вздрогнул.
Не надо уходить шепнула она тихо и проникновенно. Так, как могла это делать только Мэри, когда мы оставались одни.
Я отключил разум и ответил ей поцелуем. Потом началось безумие.
***
Мэри
Да
Мэри Не умирай
Не буду
Я устал Устал видеть каждую ночь, как тебя убивают.
Я живая
Сегодня всё кончится. Я приду к тебе.
Ты уже здесь. Со мной.
Нет. Это сон. Это глюк. Что угодно, я привык.
Не сон, глупый. И не глюк.
Я знаю, что сошёл с ума.
Я тоже
Скоро всё закончится. Мы навсегда будем вместе. Ты простишь меня?
За что?
Я демон, Мэри. Я убийца. Я такой же, как они. Я убиваю и не жалею об этом. Я хуже их. Потому что я буду убивать их жестоко и с удовольствием.
Неправда. Ты хороший.
Ты всегда так говоришь. А потом я вижу, как они убивают тебя.
Бедненький мой
Ты простишь меня?
Да. Конечно.
Я люблю тебя.
Я живу тобой. Я дышу тобой. Я схожу с ума от тебя. Я убиваю ради тебя. Я умираю ради тебя.
И если ради тебя мне надо спуститься в ад не проблема.
Обещаю
Время спуститься пришло.
Я прошептал в темноте, обнимая её:
Ну всё, мне пора.
Она прижалась ещё сильнее. Не хотела отпускать. Я не хотел уходить. С ней так тепло и уютно. С ней я живой. Снова живой
Уже уходишь? Я знаю, что она хотела сказать на самом деле. Не уходи.
Да. Ухожу. Но я знаю и другое. Идти надо. Это мой долг. Я не могу иначе. Я хочу вернуться к Мэри и обрести покой. А это единственный шанс. Сделать всё, что нужно.
А я? одиноко и тихо прошептала она.
Я помолчал. В последний раз греясь в её объятиях. Когда всё закончится, я сделаю то, что мне осталось. Ей лучше не знать, что именно. Она должна быть счастливой.
Не бойся, ты останешься здесь. Здесь безопасно. Просто дождись меня
Я чуть снова не назвал её Мэри. Но вспомнил, что это не она. Я не знаю, как её зовут. Кто она. И зачем вообще повстречалась мне. Зачем эта непонятная симпатия. Как же она всё-таки похожа на Мэри. На мою Мэри. И если я сейчас включу свет, то знаю, кого увижу. Ту, кого хочу видеть.
Ту, кто верила мне. А потом её убили. Я говорил ей, что всё хорошо, что мы в безопасности. А потом появились те сволочи. Они убивали её медленно. А она просто мне верила за пару минут до этого
Верю, тихий голос заставил вздрогнуть.
Отлично, я вздохнул и прогнал черные мысли.
Ты вернешься?
Да. Обязательно вернусь. После того, как закончу.
Я не стал ей врать. Просто не договорил всё до конца.
Я знаю, что ты хочешь делать. Не уходи, прошу. Не надо
Я не могу не уйти. Иначе всё напрасно. Если я останусь, то весь смысл исчезнет. И ад продолжится. Потому что ублюдки останутся живы.
Я пойду. Я должен. Я обещал.
Ты не должен мстить за меня.
Ты всегда так говоришь
Каждое утро. Прежде, чем всё заливает кровь, а я просыпаюсь от боли когда болит не тело, а душа. Ты всегда говоришь, чтобы я не мстил. А потом я вижу, как они тебя убивают. Снова и снова. Нет. Я знаю, чего ты хочешь на самом деле, Мэри.
Всё равно. Не уходи, уже не шепот. Она старается говорить спокойно, но я чувствую, как она волнуется.
Меня не остановить. Просто будь здесь, и всё будет хорошо.
Молчание. Она мучается. Я пригладил её волосы. Спутанные, но нежные.
Ты знаешь, где они?
Да. И скоро всё закончится, Мэри. Мы снова будем вместе.
Я оказался прав, когда встал и включил свет. Ну и что, что это опять галлюцинация.
Перед выходом она взяла мою руку в свою. Рука была тёплая. Я постарался сохранить это ощущение тепла. Прежде, чем ступить за порог и сделать первый шаг в ад.
Мы снова будем вместе, Мэри. Обещаю. Сегодня всё закончится.
Две ошибки
Я ушёл от укрытия далеко. В трущобы.
В глухомань.
Ни звука.
Треск.
Там, куда я направляюсь, трущобы заканчиваются и начинается пустошь. Недалеко элитный район. Там типа люди.
Я иду из трущоб в пустошь. Так надо. И всё.
Глухой хруст под ногами проклятый щебень. Но вот сейчас уже совсем другой звук. Совершенно другой. Что это
Я чувствую всей кожей этот неестественный звук.
Так было во время гражданской. Неестественный короткий хруст, треск. Как будто что-то незримое ломается, лопается. В эту долю мига шкурой чувствуешь неприятный, мимолетный, но пронизывающий холодок. Потому что знаешь сейчас рванет. И кого-то не станет. Вот так внезапно. И ты ничего не сможешь поделать.
Обычно неестественный хруст звучал где-то рядом. Я ни разу не нарывался на пехотную мину. Меня рвало осколками случайно. Иногда действительно тяжело, почти смертельно. Но погибали другие. Мне везло.
Сейчас хруст почти под самыми ногами. Это мгновенный адреналин.
Сработал механизм-ловушка, на который я наступил. Незамеченный мной шнур, замаскированный под щебнем, с хрустом взметнулся и сорвал чеку с гранаты, которая была за углом. Я успел броситься в сторону. И подумать: «не мина».
И ещё. Мне нельзя ошибаться. Нельзя уходить сейчас, не выполнив то, что должен.
Глухо и безжалостно накрывает волна. Сначала взрывная глушит, бьёт по голове. Я падаю. На меня сыплются осколки. Впиваются в кожу. Рвут раны. Летит острый щебень. А потом осколки боли. Плевать на них, потому что я ошибся, и меня накрыла ещё одна волна. Волна темноты.
Отключка
***
Коварная, мать её, ловушка.
Я очнулся от гула в голове, но темнота не пропала. Старался не двигаться и не открывать глаза. Я слушал гул.
Через несколько секунд гул прекратился его сменили голоса. Я понял, что ошибка не стала последней, и у меня ещё есть шанс.
Значит, надо действовать. Неважно как. Для начала просто оценить ситуацию.
Если голоса, то вряд ли это друзья. У меня сейчас нет друзей. Особенно этой ночью.
Я узнал неприятный голос новичка того, кто сегодня с наслаждением перерезал глотку совершенно незнакомому человеку. Того, кого «Вершители справедливости» сегодня посвящали в свои ряды. Отморозка, который не может быть прощён. Это его последняя ночь. Я дышу, а значит, доберусь до него.