Я повернулся к девчонке.
Не останавливай меня. И держись от меня подальше, в первый раз за эти годы я говорил одно, а внутренний голос совершенно другое. С точностью до наоборот.
Наверное, звериный блеск в глазах снова напугал её, но она не отвернулась.
Мы молчали. Посреди кучи трупов и поганого побоища, которое начали они отморозки. А завершил я. Чтобы спасти одну. Её одну. Мои руки ещё напряжены. Они в крови. Странно, но я чувствую это. И почему-то думаю, что это ненормально. Не по-человечески.
Она заговорила. Тихо, но так же испуганно и одновременно смело.
Ты не должен был меня спасать Наверно. Я Я не хочу жить
Как же я давно не реагировал так на слёзы простые слёзы слабой девчонки. Она хотела рыдать в голос от боли и страха, но этого не было. Так бывает, когда человек теряет всё. Когда вот так вот внезапно и мучительно гибнет всё внутри, а остается оболочка. Глупая, ты же должна жить Не умирай, как я
Я подошёл к ней ближе, отвёл взгляд. И сказал, повторил слова внутреннего голоса:
Ты должна жить. Идём со мной. Я отведу тебя туда, где безопасно.
Я протянул ей руку и потерял последнюю осторожность. На время.
Но это снова позволило мне стать человеком. Живым человеком.
Мы уже скрылись с места побоища, ушли в тёмный пустой переулок.
Я понял, что сбился со счёта, когда взревел мотор на покинутой нами площадке. Джип. С пулемётной установкой, приделанной вручную.
Безопасность, страх и глюки
Тут тебя никто не найдёт.
Я ещё раз проверил входную бронированную дверь на прочность. Это было старое подвальное, но надёжное помещение в доме среди руинов, оставшихся ещё со времен гражданской войны. И так и не восстановленных. Никто не мог догадаться, что тут мог бы кто-нибудь укрыться. Слишком мёртвым всё тут выглядит вокруг. Слишком зловещим кажется этот пустырь и эти руины.
Слишком тщательно я заметаю следы.
Здесь я хранил кое-какие запасы на непредвиденный случай. И не только. Это моя небольшая база. И здесь всё закончится, когда последний подонок, убивший Мэри, сдохнет в муках.
Но я привел её сюда. Потому что здесь она в безопасности.
Здесь темно
Она всё ещё дрожала. Может, потому, что заметно холоднее, чем на улице.
Да. Не бойся. Тут безопасно. И намного уютнее, чем кажется.
Я повернулся к ней. Отсветы фонаря, который был у меня в руках, делали из темноты полумрак. Я почувствовал, что она боится. И не темноты. Меня
Сейчас будет свет, конечно, лучше прикинуться, что она боится темноты.
Я подошёл к стене и врубил небольшой потолочный светильник. Помещение было не особо мрачным. Серым, на мой взгляд, немного даже уютным. Не особо большим, вполне достаточным для одного-двух человек. На полу в углу была тёплая подстилка.
Чтобы не стоять без дела, я пошарил по стене и повернул рубильник. Включилось резервное отопление на малую мощность. Сейчас рядом со мной напуганная, беззащитная девушка. Которую я поклялся защищать. Но для начала надо обустроить всё, как полагается, и привести убежище в порядок. Чтобы здесь мог жить некоторое время нормальный человек, а не только я.
Потом, чтобы снять напряжение, попытался вести себя подружелюбнее. Побыть немного разговорчивым.
Светильник модель военного образца, я начал нести никому ненужную чушь, вместо того чтобы разрядить обстановку, работает на долгоиграющих аккумуляторах не слишком ярко и хватит, чтобы пересидеть тут не одну ночь. Хоть сто лет. Мало ли что. Скоро будет теплее. Почти как дома, только для других целей, попытаться улыбнуться было ещё глупее.
Видимо, что-то слегка развеселило её в моем выражении лица. Краешками губ, пересиливая шок и усталость, она усмехнулась.
Для каких целей?
Я помолчал. Анализировал только что сказанную чушь.
Неважно, отмахнулся, не в силах придумать что-то достойное. Чтобы выжить, в основном.
Спасибо, прошептала она измученно.
Я опустил глаза. Что-то непонятное происходит я потерял каменное равнодушие, которое поддерживало меня все эти годы. Смутился, сам не знаю почему. Но постарался не подавать виду.
Подошёл к закрытому отсеку рядом, ударом выбил заглушку. Небольшая дверца со скрипом отворилась. Внутри стояли ряды провизии железные консервные банки с тем, что обычно запасают для экстремальных случаев и хранят долго. Я достал пару банок.
Одну кинул ей, она поймала.
Я не голодна, сказала она.
Я тоже. Но тебе нужны силы, чтобы выжить. А судя по твоему виду, ты сейчас грохнешься в обморок.
Она едва заметно улыбнулась.
Не стоит.
Я решился на ещё одну глупость. Пошарился в отсеке и достал стеклянную бутыль с когда-то красивой этикеткой, покрывшейся слоем пыли. Отряхнул, оттёр и показал на свет.
Тогда, пожалуй, это подойдет больше.
Наверно
Она не удивилась, откуда в этом дурацком и глухом убежище бутыль старого вина. Как она тут оказалась? Не помню. Она тут давно. Помню, что купил её в тот последний живой год. На день рождения Мэри. Накануне. У меня были наивные планы на жизнь.
Спустя три года после её смерти, я в тот день проснулся с адской болью. Физически всё было в порядке. Болела мёртвая пустота внутри. Как всегда, предсмертный крик всё ещё стоял в голове. А перед глазами Мэри. Вся в крови. Этот глюк преследовал весь день, дольше, чем обычно. Глюк был молчалив. Я тоже. Глюк напоминал о мести. Но я и не забывал о ней. Чтобы не сойти с ума, пытался отвлечься, изнурял себя тренировками и глупыми медитациями.
Тренировки держали тело в форме, потому что мне необходим навык убивать и выживать, чтобы отомстить. Медитации помогали быть равнодушным, потому что мне пока нельзя свихнуться от кошмаров и галлюцинаций. Я ещё не закончил.
Но они не могли дать покоя. Поэтому ночью я не мог уснуть и бродил по городу. Очнулся в убежище.
Зачем я это вспомнил?
Может, потому что так подействовало необычное сходство этой девчонки с Мэри? Так приятно видеть её не ночным кошмаром, а живой и настоящей.
Мы присели прямо на пол, на подстилку. Я откупорил бутылку и отхлебнул. Протянул ей.
Она неуверенно взяла. Её руки дрожали. От страха или от холода? Я снял куртку и накинул ей на плечи. Она не сопротивлялась. Благодарно посмотрела на меня. Я вроде успокоился. Меня перестало настораживать то, что я отвык видеть в людях.
Простая искренность и доверие.
***
Некоторое время мы сидели молча.
Кто ты? наконец спросила она.
Я усмехнулся. Постепенно удавалось взять себя в руки и довериться ей.
Убийца, довериться удалось, а вот найти общий язык, как назло, получалось трудно.
Нет. Я про другое. Как тебя зовут?
Меня давно об этом не спрашивали.
А это важно?
Ты получил пулю из-за меня и убил кучу людей. Думаю, да, это важно.
Я помолчал. Врать не хотелось.
Алекс, ответил я. Когда-то так меня звали.
Я уставился в неопределённую точку на стене.
Алекс. А зачем ты это сделал, Алекс?
Сделал что? переспросил я, потому что не хотел сразу отвечать на вопрос. Речь тут могла быть только об одном. Зачем я убил. Тех людей. НЕлюдей.
Зачем спас меня.
Я повернулся к ней. Она ко мне.
Если бы знал Наверно, потому что ты красотка. А?
Перестань. Она опять улыбнулась. Печально. Я же вижу, что это что-то другое. Что-то гложет тебя.
Тебя тоже.
Она замолчала. На минуту.
Он был мне не отец. Отчим. И не из лучших. Он Я когда-то сама хотела его убить. До того, как умерла мать, и он сильно изменился. Он любил её. Мне его жалко.
Странно, какой же всё-таки короткий шаг от ненависти до любви.
Извини, я не успел
Не надо, перебила она. Я вообще в шоке, откуда ты там взялся.
Я шёл по делам. Ей ни к чему знать, по каким именно.
Думаю, по хорошим делам Это предположение было искренним. Наивная.
Не особо хорошим. Как и все, кто бродит сегодня ночью по улицам.
Она передала мне бутылку. Алкоголь перестал на меня действовать уже давно. В первый год я пытался затопить в нем мёртвую пустоту внутри. Не помогло. Бросил. Но сегодня я даже слегка расслабился.