Часов около шестнадцати в казарму зашел Соколых. Команду «смирно» подавать было не кому, я представился, а через несколько секунд из канцелярии вышел Мишка. «Представление» началось прямо от входа.
Перед убытием в Луцк в казарме провели уборку. Но летом форточки всегда открыты, и за несколько дней на полу, подоконниках и стендах, которые ещё оставались на стенах, образовался слой пыли. То, что мы «бессовестные люди» было самым мягким из того, что мы услышали. Нам было сказано, что «и солдат мы отправить не могли, и технику сдали плохо. А такие казармы у нас были всегда, и как это нас, таких-растаких, допустили командовать батареями, ему вообще непонятно». А когда я сказал, что командирами батареи нас назначили по его представлению, степень недовольства превзошла всё возможное. То, что в полку ещё есть партийный комитет, мы знали.