Катерина Сапьян
Белый Лён
В душном офисе Ольга и Марина устроили себе обеденный перерыв. Марина сбегала в соседний магазин и купила мороженое. Мороженое было вкусное, но таяло очень быстро, поэтому пришлось сгрузить его в кружки и выгребать оттуда ложечками. За окном жарило лето. Теректинский хребет, подступающий к селу с юго-запада, синел сквозь пыльную духоту, и его скалистые вершины плавно сливались с ярко-синим небом. Разговор у женщин зашёл о странностях соседей.
Кузьмич вчера чуть собаку мою не прибил, жаловалась Марина, хорошо, что я на огороде была и увидела, как он с палкой за Тяпой бегает. Совсем с ума сошёл! Когда я его остановила, он и на меня наорал. А всё потому, что Тяпа лежал возле его палисадника, представляешь? Пёс даже не на его участке был!
Надо же. А моя мать говорит, что он очень интеллигентный человек.
С тех пор, как я здесь поселилась, интеллигентностью своей он меня ни разу не поразил, хмыкнула Марина, сама знаешь, как человек с животным обращается такой он и есть внутри.
Ну, Кузьмич по сравнению с моими соседями в этом плане практически добряк. Я не про Тагаровых говорю, а про Аржановых, Ольга мотнула головой куда-то влево.
Они же, вроде, нормальные.
Так-то да, нормальные. Но злые. Помнишь, у них конь был Лён?
Ну?
На колбасу его сдать собираются.
Так он же не старый ещё!
Не старый в самом расцвете лет. Восьмой год пошёл. Они его по весне сдали какому-то гиду-живодёру, он конные туры устраивал. Живодёр не досмотрел, и туристы коням спины сёдлами стёрли до мяса. Льна этот гид недоделанный Аржановым вернул, а куда коня теперь? На нём места живого нет.
Что, так всё плохо?
Ну, Аржановы решили с ним не возиться. Сама знаешь, им проще пристрелить, чем лечить. Не те это люди, чтобы о скотине заботиться.
Марина кивнула головой и о чём-то задумалась.
А знаешь, помолчав, сказала она, я как раз вчера вечером с мужем говорила, что не плохо бы приобрести коня. До заимки нам далековато пешком ходить, а на коне в самый раз.
Велосипед лучше купи, фыркнула Ольга
Марина улыбнулась и отправила в рот особенно большую порцию мороженого.
Сергей Аржанов крепкий, ещё не старый алтаец нехотя повёл Марину в конюшню. Старое деревянное строение советской постройки покосилось, между рассохшимися досками чернели дыры с ладонь толщиной. От конюшни разило навозом, потом и гнилью.
А чего это вы его в конюшне держите? спросила Марина. Лето на дворе, выпустили бы в загон.
Не надо, цокнул языком Сергей и открыл тяжёлую дверь.
Из конюшни вырвалась туча мух чёрных, крупных, жужжащих, как маленькие вертолёты. Марина поборола отвращение и шагнула в тёмное вонючее нутро конюшни. Мух здесь было больше, чем воздуха. От их гудения и мельтешения становилось жутко.
Прикрыв лицо руками, женщина пробиралась вслед за Аржановым. Конюшня казалась пустой они прошли три стойла и только около четвёртого Сергей остановился. В стойле стоял конь, напряжённо уставившийся на них гноящимися глазами. На коня смотреть было страшно вся морда опухла, губа слева была порвана, под глазами корочка запёкшегося гноя. Сергей снял с крюка недоуздок, ловко набросил его на лошадиную морду, согнав с неё мух, и потянул коня за собой. Животное с трудом перебирало ногами.
Вышли на улицу. Марина осмотрела коня, и её затошнило стёртые до мяса спина и холка были покрыты грязной коростой. Круп в воспалённых шишках, опухшие колени, копыта разбиты. По Льну можно было изучать строение скелета лошади, поскольку он был невероятно худой. Картину дополняли грива и хвост, скатанные и прочно сцепленные репейником. Репейник расцарапал шею коня и круп.
Как договорились, пятнадцать, обеспокоенно сказал хозяин.
Какие пятнадцать? возмутилась Марина, да за него и на живодёрне рубля ломаного не дадут! Тут даже шкура и та порченная!
Хорошо, тогда тринадцать, согласился Сергей.
Тринадцать число несчастливое, отпарировала Марина, за десять забираю.
От дома Аржановых до Марининого дома было чуть больше километра. Этот километр показался Марине самым длинным в её жизни. Она медленно шагала, ведя за собой коня, хромающего на все четыре ноги и низко опустившего опухшую морду.
Ох, только бы по дороге не сдох, бормотала Марина, что я с ним дохлым посередь улицы делать буду?
Но Лён оказался не так плох, как казалось, и трудную дорогу он выдержал.
У Марины на заднем дворе стоял большой коровник. В нём вчера вечером Борис, муж Марины, наскоро подготовил денник для коня, засыпал его пол опилками, сверху настелил солому. Лён безропотно вошёл в своё новое жилище. Марина осторожно погладила его, выдала ему заготовленную булку, но конь отвернул морду от угощения. Зато он не отказался от предложенной воды. Пил долго и жадно.
Марина оставила коня одного, чтобы обжился, а сама пошла в аптеку затариваться всяческими мазями и перевязочным материалом. Вернувшись через час, она обнаружила коня лежащим в уголке и крепко спящим. Будить его она не стала, тихонько выбралась из сарая. Едва она присела на порог, к ней тут же подбежал Тяпа, размахивая пушистым хвостом. Так, вдвоём с Тяпой они и сидели, рассматривали облака, выплывающие из-за горизонта и натыкающиеся на величественную Улюту. Вершина Улюты примеряла эти головные уборы, и один за другим разрывала их, раскидывая клочки по небу.
В деннике послышался стук.
Проснулся, страдалец, пробормотала Марина, потрепала Тяпу по спине и пошла к коню.
Лён стоял у дальней стены денника. Марина ещё раз осмотрела его, теперь уже решая с чего начать лечение. Начать решила с морды, хотя самое страшное было на спине. Но если сразу заняться обработкой коросты, конь, испугавшись, может и прибить, и подпускать Марину к себе больше не будет.
Пока Марина обрабатывала раны на морде, конь стоял не шевелясь. Он мужественно, с ангельским терпением перенёс чистку глаз, дал смазать календулой губу, и позволил обстричь колтуны с гривы. Потом Марина долго возилась с его копытами отмачивала, чистила, смазывала. Борис, придя с работы домой, застал жену, проводящую операцию по очистке спины подрагивающего от боли коня. Марина стояла на табуретке, рядом с ней растопырилась стремянка, на трёх ступеньках которой виднелись ведро с разведённой в ней марганцовкой, коробка с ватой, канцелярский нож, тюбики, баночки и губка.
Это что новая пытка для животных? сказал впечатлённый Борис.
Это не пытка, а хирургическое вмешательство.
Знаешь, у тебя уникальные способности находить и покупать такой хлам, на который и смотреть-то противно. Если бы я доверил тебе покупку автомобиля, спорим на что угодно ты купила бы ржавый горбатый «Запорожец»! А потом вложила бы столько денег в его ремонт, сколько стоит новый «Лексус».
Лён не хлам. Просто его нужно немножко подлечить.
Да уж, вижу я твоё немножко, поморщился Борис, За сколько ты его забрала?
За десять сторговались.
Можно было два велосипеда купить, усмехнулся Борис.
Марина на секунду оторвала взгляд от раны, посмотрев на мужа, и покачала головой:
Дались вам эти велосипеды! Конь в тысячу раз лучше велосипеда. Уйди, пожалуйста, а то Лён нервничает из-за тебя. Я, кстати, проголодалась. У нас дома что-нибудь поесть найдётся?
Борис возвёл глаза к потолку:
И этот вопрос задаёшь мне ты, женщина?!
Марина притворно вздохнула, всем своим видом говоря, что раскаивается, и Борису не оставалось ничего другого, кроме как сжалиться над женой:
Ну, хорошо, я сейчас что-нибудь приготовлю по-быстрому.
Спасибо. Я минут через двадцать закончу. Слушай, а ты не знаешь, как избавиться от репейника в хвосте? Гриву-то я обстригла, а лишать коня хвоста жалко он же от мух отмахиваться не сможет