Еще как можешь, принцесса!
Свободную руку я запустил под подол мантии, жадно стремясь добраться до основания стройных ножек.
Нет! она вдруг пронзительно взглянула мне в глаза и прошептала: Ты без сил! Засыпай! Немедленно.
А ведь и правда же, как сильно клонит в сон. Пальцы сами собой разжались, позволив девчонке словно птице выпорхнуть из клетки нежеланных объятий. Она смотрела на меня испуганно и жалко, так прекрасна в отблесках огня, под пологом звездной ночи. И все же, когда я начал заваливаться набок, успела подскочить и подложить мне под голову ладони.
Рассвет еще только-только забрезжил над горами, когда я разомкнул глаза, с острым желанием опорожнить мочевой пузырь. Рядом обнаружилась пара пустых бутылок вина, ставших объяснением и раскалывающейся черепушки, и столь раннего пробуждения, и того, что события прошлого дня напоминали разбитые церковные витражи.
Сладко потянувшись, я осмотрелся и невольно пробормотал:
Святой Маркус и все деяния твои! Что же здесь случилось?!
Горное плато оказалось устлано трупами магов, бойцов нашего отряда и проклятых бандитов, гореть их душам три вечности в адском пламени.
Рядом обнаружился палаш, обагренный запекшейся кровью. Подхватив его, я в полуприседе, так тихо, как только мог, стал пробираться вдоль каменной гряды, всматриваясь в покойников. Все были мертвы довольно давно, судя по синюшности лиц, однако вещи лежали тут же. Бандиты бы потрудились обобрать каждого до нитки, не побрезговав вырвать серебряные зубы, да срезать перстни вместе с пальцами. Но было похоже, что никто погибших не трогал. К тому же, раз я проснулся рядом с пустыми бутылками, значит победа все же осталась за нами.
Да простит нас Святая Иссия, осенил я плечи и лоб ритуальным жестом, после чего распрямился. Следовало найти остальных выживших, а между тем сделать то, ради чего поднялся в такую рань.
Справлять нужду рядом с телами павших казалось низостью, и я отошел подальше, безуспешно пытаясь припомнить события прошлых часов. Вернувшись к месту, где проснулся, я закричал погромче:
Эй! Есть тут кто живой? Асхар, Рейтан, господин магистр! собственный голос показался чужим, однако я не придал этому значения и направился к телегам с провизией. Боль в голове едва заметно утихала, а вот воспоминания возвращаться не спешили.
Да что ж это здесь творится? пробормотал я и увидел, как в телеге поднялась укутанная в несколько одеял девушка. Она тут же наставила на меня короткий серый посох и отрывисто бросила:
Не приближайся! Еще шаг и, клянусь, я хлестну тебя молнией.
Госпожа, я свой, из отряда Асхара, быстро ответил я и бросил палаш на землю, поднимая руки. Девушка была невероятно миловидной, словно красота всех звезд смешалось в ней одной, а нежный, будто бы соловьиный голосок казался слаще любой музыки. Меня зовут Бернанс. Вы точно видели меня в походе. Ну же, вспомните.
Она сощурилась и чуть наклонила голову, словно мои слова показались ей в чем-то странными.
Вчера ты назвался иначе.
Простите госпожа, неловко улыбнулся я, опустив взгляд. Рядом с красивыми девушками я всегда прихожу в смущение, а уж в разговоре и подавно. Вино окаянное, не иначе. Голова мутная совсем. Уж если чего наговорил худого, так честное слово не от злого умысла.
С минуту мы хранили молчание.
Наконец девушка медленно убрала в сторону посох и вкрадчиво спросила:
А что последнее ты помнишь Бернас?
Бернанс, госпожа, поправил я ее, кажется, даже покраснев от неловкости. Помню, как напали на нас и был бой. Как могли мы защищали вас, магов. Да только смотрю мало кому выжить удалось.
Да, очень мало, задумчиво ответила она. Только я и ты. Но кто именно ты такой я никак не пойму.
Так ведь я уже представился, госпожа. Бернанс меня зовут. Бывший монах церкви Святого Маркуса. Примкнул к отряду Асхара, после того как разбойничья шайка вырезала нашу деревушку да подпалила храм. С тех пор вот и скитаюсь с наемниками.
Ты и монах? с сомнением проговорила девушка. А может и молитвы знаешь?
Как же не знать, госпожа? Что угодно спрашивайте, все как есть расскажу.
Она спросила о заупокойной. Я процитировал молитву слово в слово, все двенадцать куплетов, протянув ее нараспев, а после осенил себя ритуальным жестом, коснувшись кончиками пальцев лба и плеч.
Удивительно! Ты и впрямь на него не похож, девушка сбросила с себя одеяла, оставшись в бело-голубой мантии, соскочила на землю и стала рассматривать меня с нескрываемым любопытством, продолжая, впрочем, держать в руке посох.
На кого, госпожа?
На Гурна. Бывшего наемного убийцу и каторжника.
Простите меня, только с чего бы мне быть на него похожим? Видел я его тело. Лежит с проломленной головой бедолага.
Удивительно, повторила она, обойдя меня сзади. Бернансом ты нравишься мне куда больше. Только я не понимаю, как это возможно, тебя ведь просто воскресили в бою. Вернее, это конечно не просто. Редкое заклинание, очень мало кто им владеет, но я не слышала о таких последствиях.
Я молчал, не понимая, о чем речь. Тем временем девушка встала передо мной, несколько секунд всматривалась в лицо, а затем удивленно распахнула глаза.
Идем!
Она отправилась к месту битвы, ну а я последовал за ней, пытаясь сложить в голове слова о воскрешении и том, что она сперва приняла меня за другого.
Кто этот человек, ты его знаешь? спросила она, остановившись возле трупа одного из наших.
Тамор его звали, как не знать, ответил я, вздохнув, воин с Каганата, очень хороший парень. Честный и смелый. Разве что скрытен был не в меру, всегда себе на уме, но да только кто ж из нас без греха.
А это? девушка указала на воина с проломленной головой. Следов крови вокруг него было особенно много, бурыми пятнами она окрашивала плато, давно впитавшись в иссушенную солнцем каменистую почву.
Тот самый Гурн, госпожа, за которого Вы меня отчего-то сперва приняли. Святой Маркус не велел говорить худого о мертвых а хорошего о нем сказать мне право нечего.
Ладно, а это? не унималась девушка.
Разорванный надвое рядом лежал наш капитан. Не в силах сдержать чувств, я опустился рядом на колени и осенив себя ритуальным знаком произнес:
Асхар Тайип. Наш капитан. К чему Вам знать о нас, госпожа? поморщился я, посмотрев в сторону. Мне тяжело это и
Взгляд сам собой остановился на человеке в кожаном доспехе, надетом поверх монашеской робы. Три стрелы торчало из его груди, а в глазах отпечатались скорбь и досада. Он дал себе обещание на пепелище разоренного храма, что покуда жив, станет истреблять зло не словом, но мечом. Однако не прошло и двух лет, как нашел свою смерть от рук тех, для кого собирался стать карой. Покойся же с миром, Бернанс.
Да что же это? вырвался хрип из моей груди, когда я на коленях подполз к собственному телу. Как же так? Я ведь живой! Вот он я, говорю и чувствую!
Дрожащими руками коснулся собственного лица.
Прости, Бернанс. Мне жаль, проговорила девушка, сев напротив. Ее прекрасные глаза и впрямь выражали скорбь, словно она могла понять все мое смятение и боль. Воин, которого поднимал наш маг, был тяжело ранен в голову. Я видела. Видимо для того, чтобы заместить чем-то мертвое, маг вложил ваши разумы в его тело. Вчера вечером ты представился мне как Гурн и повел себя не очень хорошо. Мне пришлось тебя усыпить заклинанием. И вот теперь ты предстал Бернансом.
Сколько у меня времени? тихо произнес я.
Не знаю, я не разбираюсь в этом. Если покажешься нашим магам в гильдии, они наверно смогут помочь.
Вот только мне ли, я тяжело вздохнул и поднялся. Надо похоронить тела. Хотя бы под камнями. Затем соберем весь ваш скарб и погрузим на телеги. Я помогу добраться Вам до гильдии, госпожа. Ну а дальше дальше будь что будет.