Сколько угодно! Такие загадки, что ты ахнешь.
Трудные?
Да уж такие, что даже Лиза не отгадает. У неё сейчас никого нет?
Никого. А вот отгадай ты загадку, предложил я, ведя его за руку в укромный уголок сада. «В одном бочонке два пива жёлтое и белое». Что это такое?
Гм! задумчиво сказал молодой человек. Вот так штука! Не яйцо ли это будет?
Яйцо
На моём лице он ясно увидел недовольство, разочарование: я не привык, чтобы мои загадки так легко разгадывались.
Ну, ничего, успокоил меня незнакомец. Загадай-ка мне ещё загадку, авось я и не отгадаю.
Ну, вот отгадай: «Семьдесят одёжек, и все без застёжек».
Он наморщил лоб и погрузился в задумчивость.
Шуба?
Нет-с, не шуба-с!..
Собака?
Почему собака? удивился я его бестолковости. Где же это у собаки семьдесят одёжек?
Ну, если её, смущенно сказал молодой человек, в семьдесят шкур зашьют.
Для чего? безжалостно улыбаясь, допрашивал я.
Ну, мало ли Если, скажем, хозяин чудак.
Нет, это ты, брат, не отгадал!
II
После этого он понёс совершеннейшую чушь, которая доставила мне глубокое удовольствие:
Велосипед? Море? Зонтик? Дождик?
Эх, ты! снисходительно сказал я. Это кочан капусты.
А ведь в самом деле! восторженно крикнул молодой человек. Это замечательно! И как это я раньше не догадался. А я-то думаю: море? Нет, не море Зонтик? Нет, не похоже. Вот-то продувной братец у Лизы! Кстати, она сейчас в своей комнате, да?
В своей.
Одна?
Одна. Ну, что ж ты Загадку-то!
Ага! Загадку? Гм Какую же, братец, тебе загадку? Разве эту: «Два конца, два кольца, а посередине гвоздик».
Я с сожалением оглядел моего собеседника: загадка была пошлейшая, элементарнейшая, затасканная и избитая.
Но внутренняя деликатность подсказала мне не отгадывать её сразу.
Что же это такое? задумчиво промолвил я. Вешалка?
Какая же вешалка, если посередине гвоздик? вяло возразил он, думая о чём-то другом.
Ну, её же прибили к стене, чтобы держалась.
А два конца, где они?
Костыли? лукаво спросил я и вдруг крикнул с невыносимой гордостью: Ножницы!!!
Вот, чёрт возьми! Догадался-таки! Ну, и ловкач же ты! А сестра Лиза отгадала бы эту загадку?
Я думаю, отгадала бы. Она очень умная.
И красивая, добавь. Кстати, у неё есть какие-нибудь знакомые?
Есть. Эльза Либкнехт, Милочка Одинцова, Надя
Нет, а мужчины-то. Есть?
Есть. Один тут к нам ходит.
Зачем же он ходит?
Он?
В задумчивости я опустил голову, и взгляд мой упал на щегольские лакированные ботинки незнакомца. Я пришёл в восхищение:
Сколько стоят?
Пятнадцать рублей. Зачем же он ходит, а? Что ему нужно?
Он, кажется, замуж хочет за Лизу. Ему уже пора, он старый. А эти банты завязываются или так уже куплены?
Завязываются. Ну, а Лиза хочет за него замуж?
Согни-ка ногу Почему они не скрипят? Значит, не новые, критически сказал я. У кучера Матвея были новые, так небось скрипели. Ты бы их смазал чем-нибудь.
Хорошо, смажу. Ты мне скажи, отроче, а Лизе хочется за него замуж?
Я вздёрнул плечами.
А то как же! Конечно, хочется.
Он взял себя за голову и откинулся на спинку скамьи.
Ты чего?
Голова болит.
Болезни была единственная тема, на которую я мог говорить солидно.
Ничего Не с головой жить, а с добрыми людьми.
Это нянькино изречение пришлось ему, очевидно, по вкусу.
Пожалуй, ты прав, глубокомысленный юноша. Так ты утверждаешь, что Лиза хочет за него замуж?
Я удивился:
А как же иначе?! Как же тут не хотеть? Ты разве не видел никогда свадьбы?
А что?
Да ведь, будь я женщиной, я бы каждый день женился: на груди белые цветочки, банты, музыка играет, все кричат ура, на столе икры стоит вот такая коробка, и никто на тебя не кричит, если ты много съел. Я, брат, бывал на этих свадьбах.
Так ты полагаешь, задумчиво произнёс незнакомец, что она именно поэтому хочет за него замуж?
А то почему же!.. В церковь едут в карете, да у каждого кучера на руке бант повязан. Подумай-ка! Жду не дождусь, когда эта свадьба начнётся.
Я знал мальчиков, небрежно сказал незнакомец, до того ловких, что они могли до самого дома на одной ноге доскакать
Он затронул слабейшую из моих струн.
Я тоже могу!
Ну что ты говоришь! Это неслыханно! Неужели доскачешь?
Ей-богу! Хочешь?
И по лестнице наверх?
И по лестнице.
И до комнаты Лизы?
Там уж легко. Шагов двадцать.
Интересно было бы мне на это посмотреть Только вдруг ты меня надуешь?.. Как я проверю? Разве вот что Я дам тебе кусочек бумажки, а ты и доскачи с ним до комнаты Лизы. Отдай ей бумажку, а она пусть черкнёт на ней карандашом, хорошо ли ты доскакал!
Здорово! восторженно крикнул я. Вот увидишь доскачу. Давай бумажку!
Он написал несколько слов на листке из записной книжки и передал мне.
Ну, с Богом. Только если кого-нибудь другого встретишь, бумажки не показывай всё равно тогда не поверю.
Учи ещё! презрительно сказал я. Гляди-ка!
По дороге до комнаты сестры, между двумя гигантскими прыжками на одной ноге, в голову мою забралась предательская мысль: что, если он нарочно придумал этот спорт, чтобы отослать меня и, пользуясь случаем, обокрасть мой домик? Но я сейчас же отогнал эту мысль. Был я мал, доверчив и не думал, что люди так подлы. Они кажутся серьёзными, добрыми, но чуть где запахнет камышовой тростью, нянькиным платком или сигарной коробкой эти люди превращаются в бессовестных грабителей.
Лиза прочла записку, внимательно посмотрела на меня и сказала:
Скажи этому господину, что я ничего писать не буду, а сама к нему выйду.
А ты скажешь, что я доскакал на одной ноге? И заметь всё время на левой.
Скажу, скажу. Ну, беги, глупыш, обратно.
Когда я вернулся, незнакомец не особенно спорил насчёт отсутствия письменного доказательства.
Ну, подождём, сказал он. Кстати, как тебя зовут?
Ильюшей. А тебя?
Моя фамилия, братец ты мой, Пронин.
Я ахнул:
Ты Пронин? Нищий?
В моей голове сидело весьма прочное представление о наружном виде нищего: под рукой костыль, на единственной ноге обвязанная тряпкой галоша и за плечами грязная сумка, с бесформенными кусками сухого хлеба.
Нищий? изумился Пронин. Какой нищий?
Мама недавно говорила Лизе, что Пронин нищий.
Она это говорила? усмехнулся Пронин. Она это, вероятно, о ком-нибудь другом.
Конечно! успокоился я, поглаживая рукой его лакированный ботинок. У тебя брат-то какой-нибудь есть, нищий?
Брат? Вообще, брат есть.
То-то мама и говорила: много, говорит, ихнего брата, нищих, тут ходит. У тебя много ихнего брата?..
Он не успел ответить на этот вопрос Кусты зашевелились, и между листьями показалось бледное лицо сестры.
Пронин кивнул ей головой и сказал:
Знавал я одного мальчишку что это был за пролаза даже удивительно! Он мог, например, в такой темноте, как теперь, отыскать в сирени пятёрки, да как! Штук до десяти. Теперь уж, пожалуй, и нет таких мальчиков
Да я могу тебе найти хоть сейчас сколько угодно. Даже двадцать!
Двадцать? воскликнул этот простак, широко раскрывая изумлённые глаза. Ну, это, милый мой, что-то неверо-ятное
Хочешь, найду?
Нет! Я не могу даже поверить. Двадцать пятёрок Ну, с сомнением покачал он головой, пойди поищи Посмотрим, посмотрим. А мы тут с сестрой тебя подождём
Не прошло и часа, как я блестяще исполнил своё предприятие.
Двадцать пятёрок были зажаты в кулак. Отыскав в темноте Пронина, о чём-то горячо рассуждавшего с сестрой, я, сверкая глазами, сказал:
Ну! Не двадцать? На-ка, пересчитай!
Дурак я был, что искал ровно двадцать. Легко мог бы его надуть, потому что он даже не потрудился пересчитать мои пятёрки.
Ну и ловкач же ты, сказал он изумлённо. Прямо-таки огонь. Такой мальчишка способен даже отыскать и притащить к стене садовую лестницу.
Большая важность! презрительно засмеялся я. Только идти не хочется.
Ну, не надо. Тот мальчишка, впрочем, был попрытчей тебя. Пребойкий мальчик. Он таскал лестницу, не держа её руками, а просто зацепивши перекладиной за плечи.
Я тоже смогу, быстро сказал я. Хочешь?
Нет, это невероятно! К самой стене!..