С момента звонка от наблюдателей, что конвой выехал из лаборатории и движется в сторону аэродрома, прошло полтора часа. Большинство намеченных заложников были доставлены в загородный дом.
В огромное чрево ИЛ-76 въехали четыре грузовичка, кузова которых были под крышу загружены различным оборудованием. Руководил погрузкой профессор Троекуров. Рядом с ним стоял и с интересом смотрел по сторонам Дрон. Когда машины были закреплены, Троекуров отпустил охрану и прошел в кабину пилотов.
Закрываем трап и взлетаем, сообщил он пилотам. В этот момент у одного из пилотов зазвонил телефон. Он ответил на звонок и с удивлением сказал:
Да, он здесь. Передаю ему трубку.
Троекуров поднес трубку к уху.
Игорь Петрович, сохраняйте спокойствие. Ваши внуки и отец у нас, а также семьи двух пилотов и бортинженера. Чтобы с ними ничего не случилось, Вы должны выполнить одно наше условие после взлёта пилоты сообщат, что у них вышло из строя навигационное оборудование и они вынуждены лететь в тот аэропорт, который мы вам укажем. Не отключайте вызов. Сообщите эту новость пилотам. Сейчас мы пришлем вам фотографии заложников, чтобы вы убедились, что с ними все в порядке.
Троекуров повернулся к пилотам и сообщил:
Прошу сохранять спокойствие. Нас переиграла одна очень серьёзная спецслужба, которую интересует груз на нашем борту. Они захватили наши семьи в заложники и требуют лететь в другой аэропорт. Вы поняли ситуацию?
Пилоты кивнули.
Они согласны, сообщил Троекуров в трубку.
Отлично, запускайте двигатели и летите не в Капустин Яр, а в Крым. Аэропорт назначения Севастополь. Дальнейшие инструкции мы пришлем через пару минут. Не пытайтесь поднять тревогу или не подчиниться нам. От вашего сотрудничества зависит жизнь ваших семей.
На экране телефона возникло видеоизображение испуганные люди в количестве около двадцати человек сидели на диванах в помещении, а рядом с ними стояли охранники в масках и с оружием. Голос за кадром сообщил, что через два часа всё кончится и заложники будут отпущены. При условии, что мужья и отцы будут все делать правильно.
Сообщите им, что при попытке вылететь за границу РФ наш самолёт будет сбит нашими же истребителями, решил напомнить один из пилотов.
Думаю, они это прекрасно знают, ответил Троекуров.
Самолёт начал выруливать на старт. Последнее сообщение, которое пришло на трубку:
Вы должны сесть на аэродроме Херсонес, предварительно снизившись до минимальной высоты, так, чтобы уйти из зоны видимости радаров. Вашу посадку мы будем приветствовать салютом.
Хорошо, ответил Троекуров.
Самолёт набрал скорость и оторвался от полосы.
Когда мы долетим до Крыма, будет ещё темно. Аэродром Херсонес давно заброшенный, там нет ни навигации, ни подсветки полосы, сообщил командир. Мы не сядем там ночью.
Какие ещё могут быть предложения? Не лететь туда? Разве у нас есть выбор? откликнулся второй пилот.
Но полоса там 1800 метров для нашего борта коротковата! Да и сделана она для истребителей, а не для тяжелого Ил-76.
Должно хватить для посадки. Керосин сожжем по дороге борт будет относительно лёгким.
Ладно, полетели. Выбора действительно нет! подвел итог разговорам Дрон.
Гюнтер в маске находился в комнате с заложниками. Прошло уже почти два часа с момента вылета самолёта из Чкаловского. Группа захвата была распущена, и парни уже ехали к границе РФ с Украиной.
«Орел» в очередной раз вышел из дома чтобы проверить ситуацию снаружи. Наблюдатели, оставленные возле домов, откуда были похищены заложники, не заметили никакой активности. Значит за два-три часа, что заложников не было дома, никто их не хватился.
Примерно через час после вылета экипаж сообщил на землю, что появились значительные трудности в управлении самолетом. Вероятно, вышла из строя система перекачки топлива и самолёт начал крениться вправо. Диспетчеры наземных служб пытались помочь найти и устранить неисправность, но самолёт забирал все правее, несмотря на усилия экипажа. Ещё через полчаса остался позади аэропорт Ростова.
Постараемся посадить самолёт в Симферополе, если не получится, то на военный аэродром Бельбек в Севастополе. Топлива пока достаточно. Плохо видим землю слишком темно, передали с борта на землю.
Все аварийные службы аэропорта Симферополь готовы к приему вашего борта.
Самолёт начал снижение, но в Симферополе садиться не стал.
Надеемся выработать топливо, и тогда равновесие восстановится. Готовьте встречу в Бельбеке.
Бельбек готов вас принять, снижайтесь для захода на посадку, ответил диспетчер Бельбека.
Крен на правый борт уменьшился, но рули высоты не работают. Не можем попасть на полосу. Уходим на второй заход, сообщили пилоты. Самолёт прошел над полосой на высоте около 500 метров и начал манёвр влево для захода на посадку. Слева по борту над аэродромом Херсонес начался салют разноцветные светящиеся шары возникали и гасли в начавшем светлеть небе.
Теряем высоту, не хватает тяги двигателей, сообщил пилот на землю.
Мы вас не видим сильные помехи, сообщите где вы? диспетчер Бельбека пытался связаться с бортом.
Пилоты не ответили. Самолёт снизился до минимально возможной высоты и приступил к посадке. Полосу было едва видно, пока несколько машин, стоящих по бокам полосы не включили фары и не обозначали её для садящегося самолета. Колеса коснулись бетона и самолёт начал тормозить закрылками и колесами, пилоты включили реверс двигателей. Наконец борт остановился.
С разных сторон к самолету неслись несколько машин.
Грузовой люк открылся. Из брюха один за другим выехали четыре грузовика и скрылись в темноте. Видно было, как они заехали на выдающийся в море пирс. В кабину пилотов зашел крупный мужчина и спросил, обращаясь к Троекурову:
Вы Игорь Петрович?
Да, это я.
А это кто? спросил мужчина, посмотрев на Дрона.
А это мой ассистент и один из продуктов лаборатории. Его зовут Андрон Олегович.
Хорошо. Поехали.
Вы кое-что забыли, вам не кажется? спросил Троекуров.
Собеседник рассмеялся.
Не волнуйтесь, сейчас всё уладим.
Он набрал номер телефона видеозвонок. Ему ответили с первого гудка.
Это «Сокол». Груз у нас, отпускайте всех.
Это «Меркурий». Принял. Отпускаем.
На экране было видно, как заложники выходят на улицу и садятся в автобус. Автобус уезжает, два охранника остаются и возвращаются в дом.
Троекуров и Дрон вышли из кабины и спустились на бетон полосы. Их попросили сесть в машину, которая тут же отъехала.
Машина быстро достигла дальней части взлетной полосы, от которой в Двойную бухту был построен длинный пирс. Плавучий кран поднимал последний, четвертый грузовик, чтобы опустить его в трюм черной подводной лодки. Створки погрузочного люка были открыты наружу. Как только грузовик опустился внутрь подводной лодки, створки закрылись.
Троекуров и Дрон прошли по мостику, зашли на борт и спустились по лестнице. Сзади мягко закрылись двери, не издав ни единого звука. Они почувствовали, как лодка отошла от пирса и стала набирать скорость, одновременно погружаясь в глубину.
Лодка для контрабанды мечта наркомафии, сказал Троекуров Дрону, грузоподъёмностью тонн на двести триста. Может зайти даже в реку и доставить хоть оружие, хоть диверсантов.
Их провели в отдельные каюты и заперли снаружи.
6
Когда заложники уехали, Гюнтер перевёл дух. Его грудь болела после сильного удара. Секунда за секундой он анализировал всё произошедшее несколько минут назад.
Чутьё не подвело его в очередной раз. Его автомат был готов к стрельбе патрон был в патроннике, предохранитель снят.