Тех, кто воровал, арестовывали и увозили. Были и такие, которые сбегали из колхоза в поисках лучшей жизни. И про тех и про других больше никто не слышал.
Когда привезли мешки с мукой, людей с трудом останавливали, а когда делили, объясняли, чтобы не объелись с голоду.
В тридцать четвёртом был хороший урожай, и стало жить лучше. Но в тридцать шестом опять был не урожай, и опять было голодно. Не так, как в тридцать третьем, но всё равно не радостно.
Часть 1. Мы любили. Глава 8. Ссора.
В Малькане появились стенды районных газет Ленинъя и Авангард, где люди могли узнать новости в стране и решения собраний. Установили около сельсовета репродуктор, и он работал четыре часа в день.
Отец Татьяны с Александром так и не нашли общего языка, а после вечера, когда поспорили, так совсем как чужие стали. Было это летом тридцать шестого.
В тот вечер Иван пришёл их проведать, пообщался с внуком, но видно было, что он озабочен чем-то. Поужинали, стали общаться. Разговор перешёл на колхозные дела. И стал Иван спрашивать Александра.
Что происходит, Саня? Кому мешала область? Зачем стали делать республики?
На этой территории живёт много удмуртов. Вот и решили поддержать их. Саня говорил спокойно, со знанием дела.
А русские значит стали не нужны?
Почему же не нужны?
Ты читал вчерашнюю газету Ленинъя? Саня кивнул. Иван продолжал. Пишут, что все должны учить удмуртский язык и общаться на нём, документы писать на нём. Школы будут учить на удмуртском языке. В учреждениях должны работать не менее половины удмуртов. Иван повысил голос. И это решение партсобрания. Вы там совсем с ума посходили что ли в своём сельсовете?
Иван Фёдорович, это Удмуртия. Да, есть перегибы. Но говорить дома можно на родном языке. Это только на работе будут следить за языком. И что плохого, если в Удмуртии будут говорить на удмуртском? Вы против решений партии?
Что ты заладил, партия, партия. Эти земли заселяли казаками, чтобы был русский язык, Россия А знаешь Саня, что будет потом? Русские, кто не захочет стать удмуртами, уедут отсюда. Удмурты будут у власти и окончательно выживут русских. И будет государство Удмуртия. Это же развал страны. Предательство.
Александр повысил голос. Ну, Вы! Это называется злостная кулацкая пропаганда. И попрошу, чтобы в моём доме не было этих разговоров. Нас предупреждали пресекать любую агитацию против решений партии.
Но Иван продолжал. Ты посмотри, во что они превратили Татьяну А в чём виноваты дети, которых ты похоронил? А ради чего? До колхозов мы тоже работали. Но мы работали с радостью, потому что для себя. Жили как люди и страну не делили. И говорить не боялись. А сейчас вокруг НКВД и ГПУ. И все сидят по домам и молчат. Не страна, а тюрьма.
Саня встал. Иван Фёдорович, я попрошу Вас покинуть мой дом.
Я уйду. Но ты запомни мои слова. Иван взял кепку и ушёл
Часть 1. Мы любили. Глава 9. Не приняли.
Саня предупредил Татьяну, чтобы про его разговор с тестем никто не узнал, Если узнают, что он говорил, всем нам не поздоровится.
Татьяна после ссоры мужа с отцом испугалась не на шутку. Она понимала, что отец очень рисковал не только собой. Из-за него могли арестовать всех Банниковых, помня их кулацкое прошлое. На следующий день она пошла к отцу и умоляла его нигде не выступать.
Тятя, Вы нас всех погубите. Зачем Вам это?
Знаешь, доча, я никогда не лез во власть. Она сама по себе, а я сам по себе. Да и Саню твоего обухом не перешибёшь Тебя жалко. И Иван обнял дочь. Эх, ведь что делают
Александр верил в партию. Ведь партия народная, а значит и решения партии народные. Но он видел, что люди многим недовольны. И ему тоже не нравилось, что заставляют учить удмуртский язык. После ссоры с тестем он стал больше задумываться над тем, что происходит. Александр видел, что не всё делается так, как хотелось бы ему. И на собраниях даже были отдельные выступления, но они часто пресекались
В этом же тридцать шестом году Александр подал заявление в партию, так как это был последний год комсомольского возраста. Но в партию его не приняли.
Парторг сказал, Там считают, что твоя анкета запачкана родством с Банниковым Иваном. Да, он колхозник уже семь лет, но бывший кулак. В парткоме это помнят. Но ничего, Александр Григорьевич, ты себя ещё покажешь, и они примут тебя в партию, дай время
Как же так, думал Александр, я, вожак комсомольской ячейки, который был в первых рядах создания колхоза, не достоин, быть в партии.
Как комсорга, Саню приглашали на важные партсобрания, которые проходили в районе, и он внимательно слушал обсуждения разных вопросов, иногда ему позволяли выступить, но он больше был слушателем. Саня ждал, когда его примут в партию, чтобы участвовать в обсуждениях и голосованиях, чтобы быть частью великого строительства новой страны.
Теперь все собрания, думал Саня, и комсомольские, и партийные, будут проходить без него. Он стал никем, его как будто выгнали. "Ты себя ещё покажешь". Как? Если раньше он руководил комсомольцами и отчитывался организационными победами, то теперь что?
Саня пошёл к председателю колхоза и прямо спросил, Что, я теперь стал не нужен?
Садись, Ожегов и слушай, председатель говорил спокойно, я тебя не понимаю. Ты всегда был мне помощником, вот и будь им. Тебя из сельсовета никто не гонит, работай. И парторг прав. Если будешь всего себя отдавать делу, ни как некоторые от звонка, до звонка, а всего себя, то мы вместе с парторгом за тебя поручимся перед партией. Вот тебе моё слово.
Саня встал, я оправдаю, Николай Павлович.
Верю! и председатель пожал Сане руку.
Часть 1. Мы любили. Глава 10. Допрос.
В тридцать девятом арестовали друга Бердюкова Фёдора. Он всегда брал на праздники свою гармошку. Его отец с ней вернулся с войны. Без Фёдора не обходился ни один праздник, и ему это нравилось.
Отмечали годовщину Октябрьской революции. Митинги проходили в Вавоже. После митинга вавожские сельсоветчики позвали Фёдора отпраздновать в сельсовете в узком кругу. И он позвал с собой Александра, Слушай, Саня. Ты в прошлом году не отмечал с нами из-за жены. А там такая девка. Да ты её знаешь, Ленка Ефимова. Там Люба будет и Катя. Пойдём, а то я один буду стесняться.
А Петя что? А что Петя. Он же с Аней. И потом, как он туда придёт? А тебя там знают.Скажешь, что пришёл поздравить.
Ну, если недолго. Сашку ждала Татьяна с двумя малыми детьми. Николка тридцать первого и Тома тридцать восьмого. Как раз в прошлом году на праздник у Татьяны начались схватки. И на восьмое ноября родилась Тамара. С этими хлопотами Сашка и пропустил праздник.
Хорошо посидели, самогона выпили, потанцевали. Александр потанцевал, и с Любой, и с Катей. Потом пошёл домой. Он шёл и думал, как хороши были девчата. Танцуя с ними, можно и голову потерять, но он отогнал эти мысли, Его дома ждал восьмилетний Коленька, и у Томчика завтра день рождения, год исполняется. Она уже начала ходить и такая говорунья. Как научилась говорить, так не остановишь.
Александр пришёл домой и увидел, как увяла красота жены. У него до сих пор перед глазами были вавожские девки и их улыбки. Куда делась та Татьяна Банникова, ради которой он был готов на всё? Тяжёлая работа в колхозе, постоянная усталость, добивали Татьяну, но Александр ничего не мог сделать.
Он как-то обращался к председателю, перевести её на более лёгкую работу в сельсовет. Но председатель отказал, Выгоду ищешь. У меня работают специалисты. Чем это твоя Татьяна лучше?
Саня больше не подходил с этим вопросом к председателю. У Татьяны не было документа об окончании даже начальной школы. Её отец считал, что нечего в школу с голодранцами ходить, когда по дому работы хватает. Он думал, что выдаст её за богатого крестьянина или помещика, и будет у неё жизнь не хуже, чем дома, а то и лучше. И Татьяну учили читать и писать дома. А потом началась война, революция и мир изменился