Всё нормально, Николай Андреевич.
Да? А сказали таким тоном, как будто сейчас пойдёте и утопитесь.
Уборщица через силу улыбнулась:
Ну что вы такое говорите. У меня две дочки, как я их брошу?
И ни одного мужа?
Ни одного, согласилась со словами директора уборщица.
Так что же всё же случилось?
В общем ничего страшного, история обычная по нашим временам. Из-за сотового телефона переживаю. Дочка старшая уж очень хотела. Купили. Неделю она с ним походила, а вчера учительница всех детей выставила из класса, а телефоны, у кого они были, велела оставить на столах, всего семь штук, чтобы дети на перемене двигались, а не стояли у стенки и не играли в телефоне. Ну, знаете, там игры всякие: змея, тетрис. Вернулись с перемены, а телефонов-то и нет. Украли. Дети, чьи телефоны пропали, расплакались, уроки были сорваны. Моя Леночка уж очень переживает, весь вечер меня спрашивала: «Мама, а телефон, может быть, найдётся?» Утешала, конечно, как могла. Она маленькая у меня, восемь лет, забудется телефон, у неё ещё много будет в жизни огорчений. Просто жалко её, уж очень она переживает.
Это, конечно, неприятно. А учительница ваша дура. Зачем она так сделала?
Нет, она хотела, как лучше.
А получилось, как всегда. Но вы не огорчайтесь: перемелется мука будет.
Конечно. Дочку только жалко.
Это понятно, произнёс Николай Андреевич и пошёл дальше к выходу.
«Скорее всего, думал он, ей не только дочку жалко, но и себя. Не слишком много я ей плачу. Наверное, чтобы купить дочке телефон, во многом себе отказывала».
Николай Андреевич развернулся и пошёл обратно, он молча прошёл мимо уборщицы, а входя в кабинет, оглянулся и сказал:
Вы, когда закончите, зайдите ко мне.
Я у вас уже убрала. Что-то не так, Николай Андреевич?
Вы меня не поняли. Когда всё закончите, переоденетесь, то прежде, чем идти домой, зайдите ко мне. Хорошо?
Хорошо, слегка растерянно сказала уборщица.
Николай Андреевич сел за свой стол, на рабочем столе монитора открыл папку с надписью «Персонал».
Итак Галина Эдуардовна Колокольцева, 34 года, образование среднее специальное Адрес, домашний телефон, живёт одна с двумя дочерями. Ясно.
Галина зашла в кабинет директора в осеннем пальто и осенних сапогах. А на улице зима, декабрь месяц.
Пришли? задал глупый вопрос Николай Андреевич, хорошо, пойдемте.
На улице он спросил:
У вас среднее специальное образование, Галина Эдуардовна. Кто вы по специальности?
Бухгалтер.
Почему по специальности не работаете?
Дети маленькие, не с кем оставить. Старшая в школу ходит, а младшей только четыре годика. В детском саду мест нет, да и платить за него мне затруднительно.
А сами вы откуда? Вы гэкаете.
Из Белгорода.
А муж, извините, где?
Разбился в автокатастрофе два года назад. Какой-то пешеход, видимо, дорогу перебегал, муж свернул, врезался в столб. Насмерть.
Пешехода не нашли?
Как его найдёшь? Ночью было, свидетелей нет И мужа мне это всё равно не вернёт.
Понятно. Ну, вот мы и пришли.
Они стояли перед павильоном с надписью «Евросеть». Это был 2005 год, народу в павильоне было много. Николай Андреевич выбрал не самый дешёвый телефон, но не такой уж и дорогой. Галина удивлённо молчала, наблюдая за процедурой покупки.
Это вашей дочери, сказал Николай Андреевич, когда они вышли на улицу из павильона, конечно, у девочки в жизни будет много огорчений, но и счастье пусть тоже присутствует.
Галина еле слышно пролепетала «Спасибо» и очень смутилась.
Николай Андреевич улыбнулся:
До свидания, Галина Эдуардовна, до завтра.
***
Утром у себя в кабинете Николай Андреевич нашёл блюдо, накрытое белоснежной салфеткой. Под ней оказались домашние пирожки.
Раздался робкий стук в дверь, вошла Галина. У женщины блестели глаза, она помолодела лет на десять.
Николай Андреевич, попробуйте пирожки. Мы с дочкой пекли. Спасибо вам, дочка так счастлива. Мы не знаем, какие вы любите: вот эти с капустой, эти с картошкой, а эти с повидлом. Кушайте на здоровье.
В груди Николая Андреевича шевельнулся пушистый котёнок, стало очень приятно, тепло и радостно на душе, подумалось, что, если на том свете Господь захочет наградить его, он откажется: он своё уже получил.
17.07.2022 г.
Детская площадка
Гена запихнул грязное бельё в стиральную машину и включил её. Через пять минут вспомнил, сплюнул с досады и экстренно остановил машину: бельё надо разделять на цветное и белое. А он об этом постоянно забывает.
Три месяца назад жена сделала ему подарок на 23 февраля: подала на развод и укатила в Германию на постоянное место жительство. И где она только нашла этого немца? Жена назвала Гену неудачником и оставила одного с шестилетней дочерью.
Гена подошёл к окну. Сквозь зелень тополей с пятого этажа просматривалась жёлто-красно-синяя детская площадка. Скоро Анжела, его дочь, проснётся, и они пойдут туда.
О будущем Геннадий думал со страхом. Дочка же растёт. Был бы парень ещё ладно. Но девочка? Ей уже требуются платьица, трусики и прочее и это его приводит в ужас. А дальше потребуются больше: лифчики, женские прокладки. Как прокладки ему, мужику, покупать? А, в прочем, что тут такого? Туалетную бумагу же покупаем. Ладно, это сейчас страшно. Разберётся потихоньку во всех этих женских штучках.
На детской площадке в песочнице возился приятель дочери шестилетний Сёма. Его не было, наверное, недели полторы, и вот он опять появился. Приводила его обычно опрятная седенькая бабушка Таисия Кузьминична, а теперь вместо неё симпатичная шатенка лет двадцати шести тридцати, мама Сёмы. Гена ей кивнул, здороваясь, и спросил:
А где Таисия Кузьминична?
Мама в больнице.
Что с ней?
Перелом тазобедренного сустава.
Ооо, сочувственно протянул Гена.
Да, сказала шатенка, неудачно упала, скоро выпишут, но ходить с Сёмушкой она больше не сможет.
Печально. А как вас зовут?
Люба. Любовь Орлова.
Ооо, в очередной раз, но уважительно-восхищённо протянул Гена.
Это по мужу, улыбнулась Люба, моя девичья фамилия Соловьёва.
А я Гена. Геннадий Рассказов два «Н» и два «С». Так меня в школе дразнили.
Люба вежливо улыбнулась.
Он сел на один край скамейки, она на другой. Больше они в этот день почти не разговаривали.
На следующий день, в понедельник, Гена, забрав дочку из детского сада, опять встретил Любу и Сёму на детской площадке. Улыбнулись друг другу, как старые знакомые, но говорить было по-прежнему не о чём. И так продолжалось до четверга, пока он не задержался на работе и пришёл с дочерью на детскую площадку позже, чем обычно.
Что-то вы сегодня поздно, Гена?
Да работа такая, не предсказуемая.
Кем вы работаете?
С компьютерами я работаю. Программы устанавливаю и чиню тоже, как программы, так и само железо.
Много зарабатываете?
Нет. Нас таких много. Люба, давайте на «ты». Мне тридцать лет, а вам, наверное, много меньше?
Мне двадцать восемь, кокетливо улыбнулась Люба. А где ваша, ой, твоя жена, Гена?
В Германии.
На отдыхе?
На постоянном месте жительства. Бросила она нас с Анжелой и укатила со своим хм да. В общем, бросила.
Бросила ребёнка ради мужчины? ужаснулась Люба.
Так он не просто мужчина, он обеспеченный мужчина. А ребёнка она другого родит. Дело не хитрое.
Всё равно, как-то
А ты где работаешь, Люба, перевёл Геннадий разговор с неприятной для него темы, на другую.
Сейчас нигде.
Почему?
Муж не разрешает. Ревнивый он у меня. Говорит: «Нечего тебе туда ходить. Будут там тебя мужики по столам раскладывать».
Что делать? не понял Гена.
По столам раскладывать, смущённо повторила Люба.
Какая богатая сексуальная фантазия у твоего мужа, с сарказмом произнёс Гена. Как он себе это представляет? На работе, вообще-то, работают. Он сам-то, кем трудиться?
Водителем. Американцев каких-то возит по городу, он английский язык знает хорошо, по самоучителю выучил, похвасталась Люба.