Ася, улыбнулась она. Я думала, ты улетела. Спасибо тебе. Какая умная птица. Почуяла плохую погоду и осталась дома? Умничка.
К обеду вернулся хмурый Аксель.
Не нашли? поняла Урсула.
Тишина.
А капканы?
Сработал один.
Урсула заволновалась.
Варя в него попала?
Марина.
Не может быть. Я уверена, что она не ведьма.
Конечно, нет. Варя ей денег заплатила, чтобы ельник собрала, в прошлый раз-то они не успели.
Еще интереснее.
Ага. И куры с гусем, что в прошлый раз чужак украл со двора нашей Вари. И куры черные. Так, между делом узнал.
Действительно. Черные куры. Проводит какой-то ритуал. Поэтому в лесу ничего не нашли. А волк следы путает. Отвлекает.
Возможно, и сегодня куры пропали. Только считать их было некому.
В смысле? Что-то с Варей?
Да. Плохо стало. В больнице она. В соседней с Мариной палате. Чувствуешь связь?
Марине грозит опасность?
Не уверен, что волк проберется в больницу. Да и не нужна ему больше Марина.
Ты что-то знаешь?
Волк должен был убить Марину. Поэтому ее отправили в лес. И это дважды сорвалось.
Почему именно Марина?
А кто еще пойдет в лес в такое время, кроме Марины? Даже за деньги никто бы не пошел. Кроме нее. Но она осталась жива. А Варя совсем ослабла. Понимаешь?
Кажется, да. Понимаю, что волку нужны жертвы. От них Варя черпает силу.
Не силу, а жизнь. Про торговцев смертью когда-нибудь слышала?
Да. Все сходится.
Урсула стала ходить взад вперед. У нее загудел телефон. У Акселя тоже. Они переглянулись.
Штормовое предупреждение, сказала Урсула. Хорошо, что у меня сегодня смены нет. На улице и в самом деле страшно.
Какое удивительное совпадение. Сегодня сороковины бабки Авдотьи. Ельника нет, гостей нет, Варя в больнице. И штормовое предупреждение.
Поезжай за Алексом. Проведем здесь время до завтрашнего утра. У меня ставни на окнах, а в вашем охотничьем доме стекла ветром выбить может. Видишь, даже Ася сегодня никуда не улетала.
Она не голодная?
Не переживай.
Ты права в одном, Урсула. До завтрашнего утра нам нужно просто спрятаться. Но не здесь. А именно в охотничьем доме. У нас не простые стекла. Если в них кинуть камень, даже следа не останется. И потайная дверь есть, ведущая на задний двор. На случай отступления. В подполе можно пережить одну революцию. А еще есть подземный ход в село.
Ого, настоящая крепость.
А то. Враг не пройдет.
Да. Ты прав. Ничего делать не нужно. Волку нужна именно я. Потому что я ведьма. Я могу на очень долгое время продлить Варе жизнь и поддерживать ее силы. Кроме меня никто не годится.
Не дрейфь, любовь моя, все обойдется. У нас в доме еще целая волчья стая есть. И Алекс. С серебряными пулями.
10
Насколько крепкий был охотничий дом, Урсула поняла, оказавшись там во время стихии. Пока погода бушевала за окном, в доме было тихо и только камин потрескивал за спиной.
В полночь к дому выбежал черный волк. Он выл и кидался на стены, пытался разбить оконное стекло головой. Он прыгал, метался и скалил зубы. Аксель смотрел в окно, сложив руки на груди, Алекс курил, сидя на диване, оклемавшаяся волчица с подросшими волчатами дежурили у двери. Урсула дрожала. Такое ей приходилось видеть впервые. Но, раз все так спокойны, своего волнения она показывать не хотела.
В соседнее окно начали стучать. Урсула повернула голову и застыла. За окном стояла Варя в белой больничной рубашке.
Урсула, пусти меня. Спаси меня, Урсула. Отдай мне хотя бы Алекса. Он все равно должен был умереть. Он должен был умереть. Мой волк должен был его убить. Должен был!
Аксель! крикнула Урсула.
Он подскочил к ней, обнял.
Что случилось?
Ты тоже ее видишь?
Кого?
Варю. Вот же она. Стучит в окно.
Варя лежит в больнице.
А за окном кто?
Полагаю, уже не она. Пойдем, я отведу тебя в спальню и дам выпить настойки.
Да. Дай мне выпить. Но я не усну. Я буду здесь.
Держись, милая. Все будет хорошо.
Часы на стене безучастно отсчитывали время. Одна жизнь, две, три, им все равно
Около четырех утра за окном исчезла Варя. Растворилась, как галлюцинация. А может, это и была галлюцинация. Еще через некоторое время волк, уже изрядно выбившийся из сил, словно преодолевая самого себя, попятился, сделал несколько больших прыжков и скрылся в лесу.
К утру погода стала стихать. Волчица с волчатами легли у двери, Алекс уже давно спал на диване, только Урсула с Акселем сидели за столом.
Ты как? участливо спросил он.
Бывало и лучше.
Если шутишь, значит, все в порядке, улыбнулся Аксель. Я думал, ты хлопнешься в обморок.
Успею.
Не понял. У тебя появились вопросы?
Конечно. Урсула залпом выпила стакан настойки и тряхнула головой. Волк должен был убить Алекса. И меня. Почему же он тебя не тронул? Три сильных жизни. Он должен был забрать всех нас. Тебя в том числе.
Аксель усмехнулся и погладил Урсулу по руке.
Когда я был в возрасте Алекса, меня тоже ранил волк. Рана оказалась глубокая.
Это тот шрам? У тебя под левым ребром? вздрогнула Урсула.
Он самый. Аксель немного помолчал. Родители повезли меня в больницу. С ними поехал мой дед. Вернее, меня повезли на машине скорой помощи, а родители с дедом ехали за ней следом.
Аксель снова замолчал.
Они все погибли, да? прошептала Урсула.
Аксель кивнул.
Попали в аварию. А я выжил. У торговцев смертью это считается вторичной жизнью. Такая им не подходит.
А мне подходит, слегка улыбнулась Урсула, встала и подошла к Акселю.
Ты спрашивал, выйду ли я за тебя замуж. Так вот, я согласна.
Она села Акселю на колени, обняла за плечи и уткнулась ему в шею.
Ты согласилась из жалости? хмыкнул Аксель.
Нет, конечно. Ты же знаешь, что я тебя люблю.
Не бойся, рано я не умру. Лет пятьдесят мне выторговали. До семидесяти дотяну.
* * *
В пять утра в больнице умерла Варя.
Чуть позже, этим же утром, деревенские обнаружили на обочине леса мертвого черного волка, который оказался крупной волчицей.
Разговор по душам
В нашем дурдоме, по улице Добролюбова, дом девять, дробь одиннадцать, наступил тихий час. Вернее, относительно тихий. Мы выпили сразу и успокаивающее, и обезболивающее, но некоторые, особо буйные, спать так и не ложились. Шныряли по коридорам. Кто-то проверял сохранность противопожарных принадлежностей, лил воду из шланга. Успокоился только после того, как залил половину коридора.
Я зашла в свою комнату, заперла дверь, мало ли что, кругом одни психи, и села у распахнутого окна. Свет включать не стала. Сижу, курю, засыпаю Но тут у меня весь сон прошел! Вижу, по воздуху идет святой Петр. Крылья, почему-то, в руке держит. Я замахала ему руками:
Петя! Петя! Иди сюда!
Святой Петр сделал маневр и приземлился на моем подоконнике.
Здравствуй, Маргарита.
Привет.
Я заметила, что белоснежное одеяние Петра далеко, в общем-то, не белоснежно. И немного помято. Но я ничего говорить не стала. Вежливо улыбнулась и протянула пачку сигарет:
Курить будешь?
А что куришь?
«Пегас».
Ну, давай. Надеюсь, вторые крылья у меня от этого не вырастут. И копыта тоже.
Не боись, Петр, у тебя теперь ничего не вырастет.
Легко тебе говорить! А у меня вот волосы седеют.
Да что ты? А Бог что говорит?
Смотри, смотри, Петя, на род людской, не такое еще увидишь.
Надо же!
Правда, волосы потом снова отрастают. Становятся такими же, как в молодости.
Вот это дело! Нам бы так!
Мы немного помолчали.
Ой, Маргарита, насмотрелся я тут на вас! С ума сойти можно!
Конечно, можно. Это же сумасшедший дом.
Девочки с шестого этажа нашли где-то надгробную плиту
Так раньше на месте нашего дурдома кладбище было.
А они теперь пользуются этой надгробной плитой, как столом. Едят на ней.
Пьют. Ужас-то какой! У меня просто крылья дыбом!
Да ладно тебе, Петя! У нас тут все в порядке вещей. Вот, например, Гришка. Он когда у своей тетки ночует, в Щелково, и просыпаясь утром, не видит в окне Останкинской башни, потом покрывается. Думает, что глюки полезли.
Кто полез?
Да глюки!
Кто такие?