Сколько мы тогда приняли, даже не помню. Напоследок ещё что-то употребили и чисто на рефлексах вернулись в зал, где проходила вводная конференция. Буквально на последних минутах успели выбрать по жребию номера проживания, зарегистрировались и подписали соглашения. Лишь потом разбрелись по номерам. В любом случае, закончили вовремя, а то злоупотребление алкоголем могло принудить кого-нибудь повторять одни и те же анекдоты многократно.
Как только я получил ключ и, наконец, вошёл в номер, сил оставалось лишь раздеться и уснуть. Но не тут-то было. Помешали камеры слежения. Они обнаружились сразу же. Одна при входе, вторая в комнате и третья правильно, в санузле. Все они оказались беспощадно разбиты, на полу валялись какие-то детальки и осколки пластика. Несмотря на принятое пиво и хорошие посиделки с собратьями по перу, я всё же отыскал в себе силы вызвать дежурного администратора. Зафиксировать повреждение оборудования. Никто потом камеры не менял и вопросов не задавал. Оно и к лучшему. Лишь после всего этого я завалился спать.
Тем не менее, проснуться удалось в семь утра: сработал телефонный будильник. Состояние организма так себе, чувствовал себя сонным и разбитым. Болела голова, хотелось пить, а во рту ощущался противный вкус. Сказывался вчерашний пивной вечер, завершенный чем-то более крепким. Надо вставать и завтракать: впереди ожидались новые проблемы. Пока находился в таком виде, вряд ли бы смог делать нечто полезное, даже если бы и захотел. Пришлось брать себя за шкирку, подниматься, идти в ванную и устраивать контрастный душ.
Чего-то последнее время плохо переношу большие дозы пива, а пиво с джином это вообще преступление против личности, которое следует строжайше запретить законом.
Наконец-то смог внимательно осмотреть номер. Парная деревянная кровать о двух матрасах. В изголовье бра. Тумбочка со старомодным телефоном и настольной лампой под абажуром. Кресло и столик. На одной стене какая-то тусклая малопонятная картина, на другой плоский телевизор. Под потолком люстра. Окно полузакрыто тёмно-зелёными плотными шторами. Совмещённый санузел со всем необходимым. Осколки видеокамер, к слову сказать, оттуда исчезли.
Проигнорировав лифт, решил вместо утренней гимнастики пройтись по лестнице. Эта лестничная клетка здесь считалась «чёрной», подсобной, всецело принадлежала вспомогательным службам гостиницы и резко контрастировала с парадной лестницей и фасадом. Потолки и верхняя часть стен белились, наверное, полстолетия тому назад. Сейчас их покрывали ржавые разводы многочисленных протечек с устрашающими пятнами грибка, похожими на затейливые фрески художников-постмодернистов. Местами в этих разводах можно было углядеть фантастические фигуры, уродливые лица и сказочные образы.
Пробежаться по лестнице оказалось плохой идеей. Засмотрелся на «фрески», нога неудобно соскользнула и подвернулась. После чего был вынужден сесть прямо на ступеньку, чтобы переждать резкую боль в суставе.
Когда-то давно довелось мне вывихнуть ногу. Дело происходило в походе, от цивилизации далеко. Сустав вправили, но слишком рано пришлось ходить, иного варианта не оставалось. С тех пор данностью моей жизни сделался возникающий изредка, нерегулярно, после травмы, но все-таки напоминает о себе болезненный вывих. Для его появления достаточно случайности и самой незначительной нагрузки. Вот как сейчас. Обычно растяжение правой лодыжки происходило у меня при ходьбе или беге по всяким неровностям. Стопа подворачивалась внутрь и растягивала связки голеностопного сустава. Потом лодыжка обычно опухала, и ещё долго приходилось испытывать боль при ходьбе. Дабы избегать такого, стараюсь ходить в берцах. Зимой в кожаных, летом в парусиновых, но иногда всё-таки надеваю кроссовки. Рискованно для меня, но удобно, за что время от времени расплачиваюсь. Прямо скажем, не самая полезная особенность организма, выбравшего для себя профессию частного сыщика.
Привет! Кислые размышления прервал мой новый приятель Владимир. Выглядел он свежо и до омерзения энергично. Есть минутка?
Есть, скривился я, массируя голеностопный сустав. Даже две. Ногу подвернул, ходить больно.
Плюнь и разотри! У меня разговор к тебе. Короткий и ёмкий. Всё как ты любишь.
А что, я это действительно люблю? вздохнул я. Так заметно?
Скандал слышал? Владимир проигнорировал мои риторические вопросы.
Нет, признался я, что за скандал?
Двенадцать конкурсантов выперли. Не бойся, камер тут нет, можно говорить.
Уже? я продолжал массировать ногу. Что-то очень быстро. А почему столько?
Потому, хихикнул Владимир. Опоздали вчера. У них своя компания, устроили посиделки напоследок. Потом поздно пришли и не успели соглашение подписать. Перепились все. Сначала подумал, что это такой толстый троллинг, но потом оказалось правдой.
И что теперь? Сообщение меня заинтересовало, и я решил развить тему.
Всё теперь, чуть снизив громкость, продолжил Владимир. Организаторы разорвали с ними договоры. Сразу предложили или уехать, или останавливаться на общих основаниях. Как обычным постояльцам. Вне конкурса. Крику, шуму, что ты! Такой визг стоял. А ты со своей ногой в медпункт сходи, это рядом с нашей столовой, где шведский стол. Ладно, дальше побегу, пока.
Пока, пробормотал я, провожая взглядом приятеля и пытаясь вспомнить, кого же он мне так напоминает.
Круто у нас конкурс начинается. Тревожно. Без происшествий удалось доковылять до кафе и взять себе еды. Я, конечно, тот ещё гурман, и в ресторанах питался лишь по суровой необходимости, но как-то не понравилось, чем здесь кормили. Очень быстро всё остывало, и на вкус как-то не вполне. А ещё показалось, что блюда не доводят до готовности, еда выглядела недоваренной.
Впрочем, после завтрака, а главное после двойного кофе, мироощущение значительно улучшилось. Легко нашёл медпункт, где обнаружилась симпатичная медсестричка. Она осмотрела мою ногу, сустав которой стал заметно опухать. Девушка убедилась в отсутствии серьёзных повреждений и прописала какую-то мазь для подобных случаев. Мазь пришлось покупать тут же, в гостиничном аптечном киоске, и стоила она как хорошая куртка или добротный пуховик. Тем не менее помогла! Примерно часа через два практически всё пришло в норму. Можно попробовать что-то написать.
Сам рабочий компьютер, тот самый «тонкий клиент», представлял собой плоский старомодный корпус типа «коробка от пиццы» с подключённой клавиатурой, мышкой и монитором, а ещё прилагалась гарнитура. Сзади ничего кроме проводов. Не имелось даже USB, только старомодные круглые разъёмы для динамиков и микрофона. Первоначальная конструкция предполагала наличие USB, но кто-то что-то исправил, и теперь вместо них зияли пустые прямоугольные провалы. Сзади и с боков бросались в глаза приклеенные к корпусу белые полоски страховка от возможного развинчивания.
Как только компьютер определился в локалке отеля, я принялся разбираться в иконках. Их оказалось немного. Вообще, тут установили не Windows, а какой-то вариант Линукса. Помянув недобрым словом организаторов, запустил «Word», и принялся набивать текст. Это оказался не майкрософтовский Ворд, а какой-то его бесплатный корявый аналог. Но ничего, приспособился.
Основные идеи оформились за прошедшие сутки, и что писать я представлял. Работал до обеда, который назначили на три часа. Нужные слова приходили с трудом, но я не сдавался, пытаясь ухватить суть. В итоге, когда до начала обеденного времени оставалось совсем немного, получилось несколько страниц. Пока текст особым изяществом не блистал, да и с чего бы, если всего лишь первый черновик. Главное, что он у меня начал появляться.